Страница 12 из 57
Узнав об этом через Марину, Кортес стал подстрекать тотонаков к неповиновению.
– Не подчиняйтесь и не слушайте их. Откажитесь от выплаты дани и от выдачи людей.
– Тогда все мы погибнем! – в отчаянии воскликнул один из касиков.
– Мы защитим вас! Ни один волос не падет с вашей головы!
Каменная тотонакская скульптура.
Ободренные таким сильным заступничеством, тотонаки схватили послов Монтесумы, связали их и заключили в темницу.
Слава о благородстве и справедливости бледнолицых с быстротой молнии разнеслась по городам и селениям тотонаков. Их называли «теотлес» – богами. Казалось невероятным, что простые люди могут решиться на столь «героические» поступки…
Тотонаки хотели казнить налогосборщиков, но Кортес запретил это делать. «Не следует проливать человеческую кровь», – лицемерно поучал индейцев тот, чьи руки были обагрены кровью тысяч невинных жертв.
Для лучшей охраны пленников к темнице была приставлена испанская стража. В ту же ночь двое сановников получили возможность «бежать». Их попросту развязали и тайно доставили к Кортесу.
Он принял их очень ласково, успокоил и заявил, что завтра будут освобождены и остальные пленники. Затем «беглецы» были незаметно переправлены в безопасное место. Оттуда они могли спокойно вернуться в свою столицу и передать Монтесуме, что Кортес питает чувство искренней любви и дружбы к повелителю Мексики…
Утром Кортес в присутствии тотонаков наказал для вида «нерадивых» часовых, «по вине» которых был совершен «побег».
– На остальных пленников надеть кандалы, – приказал он.
В присутствии большой толпы были принесены цепи. Пленников заковали и «для лучшей охраны»… перевели в лагерь испанцев. Ну а тут, разумеется, им сразу была предоставлена свобода и они вскоре тоже очутились в Теночтитлане.
Между тем Кортес распорядился, чтобы во все города и селения тотонаков были посланы гонцы с известием, что отныне тотонаки не подчиняются Монтесуме и не платят ему дани.
Это вызвало всеобщее ликование. Снова воскресла у многих надежда получить давно утерянную свободу.
Кортес торжественно обещал тотонакам защищать их «до последней капли крови». Но для этого, – сказал он, – надо стать под защиту испанского государства.
Вожди тотонаков согласились. Выбора у них не было: со дня на день можно было ждать карательные отряды Монтесумы.
Королевский нотариус по всей форме запротоколировал это событие и удостоверил его своей подписью.
Для новых подданных испанской короны сразу нашлось дело: им предложили строить крепость. Кортес отлично понимал значение такого опорного пункта и сам руководил строительными работами.
Начали с возведения крепостных стен и форта. Потом строили казармы, склады, ратушу, церковь.
Индейцы заготовляли лес и доставляли его, делали кирпичи, рыли котлованы под фундамент, возводили стены, выполняли все плотничьи и столярные работы. Не сидели сложа руки и испанцы. И за несколько недель основные сооружения первого испанского города в Мексике были готовы.
Когда Монтесума узнал, что его послы схвачены и брошены в темницу, в нем проснулся отважный военачальник, каким знали его раньше. Он стал собирать войска, чтобы отомстить тотонакам за неслыханную дерзость. Но вскоре явились освобожденные Кортесом пленники и сообщили, кто их избавитель (о том, по чьему наущению их схватили, они и не подозревали). И опять Монтесумой овладел суеверный страх перед белыми.
Глиняная посуда тотонаков.
Монтесума отменил карательную экспедицию и направил к испанцам новую делегацию с богатыми подарками. Во главе ее стояли два его племянника и четыре старейших придворных.
Воочию увидев, что гордые ацтеки не только не мстят Кортесу, но и заискивают перед ним, тотонаки окончательно уверовали в его сверхъестественную силу. Ведь сам великий и всемогущий Монтесума боится его! И благодаря заступничеству Кортеса Монтесума не тронет и тотонаков.
С тех пор Кортес стал в их глазах воплощением справедливости. Все давнишние, самые запутанные распри, в частности по поводу пограничных участков, представлялись отныне на суд Кортеса. А он этим пользовался, дабы укрепить индейцев в их наивной и детской вере в его безграничное могущество и неподкупную справедливость.
Когда, например, к Кортесу обратились с жалобой на бесчинства правителя одного из крупных тотонакских городов, то он для «наведения порядка» послал… старого солдата, некоего Эредиа. Верный портрет его рисует Берналь Диас. «Лицом Эредиа был ужасен – изранен, изрыт оспой, со страшной бородой, косящими глазами, телом сутул и прихрамывал… Да и хитер был этот Эредиа… и сразу вошел в роль так, что изумленный касик и вся его свита по-настоящему уверовали в его нечеловеческую мощь».
Обратив местных жителей в католичество, Кортес поручил искалеченному в боях инвалиду Хуану де Торресу приобщать их ко всем таинствам церкви. Новоявленный патер остался жить при главном храме, превращенном в католическую церковь.
Подарок королю
Неожиданно для себя Кортес получил небольшое подкрепление. В гавани нового города Вера-Крус встало на якорь судно, прибывшее с Кубы. На нем было двенадцать искателей приключений – десять солдат и два офицера – и, что более всего обрадовало Кортеса, – две лошади. Ведь и без того малочисленная кавалерия испанцев потерпела урон: три лошади пали. А коннице, как предвидел Кортес, предстояло сыграть немалую роль в завоевании Мексики.
От новоприбывших он узнал, что губернатор Кубы Веласкес отнюдь не примирился с фактом самовольного отплытия экспедиции. Губернатор готовил жалобу на Кортеса испанскому королю. И тогда – Кортес знал это очень хорошо – вместо золота, славы и почестей его ждет суровое наказание и бесчестие, а может быть, даже виселица. Цена всем записям, учиненным королевским нотариусом, об избрании его главнокомандующим, независимым от Веласкеса, равна нулю, если это не будет одобрено высшими властями.
Кортес хорошо знал нравы и обычаи своей страны. Он не мог рассчитывать на снисхождение. Все его действия, начиная с самовольного ухода экспедиции, несомненно будут расценены при королевском дворе как цепь тягчайших преступлений. В то время, как губернатор Кубы Веласкес был облечен всеми полномочиями, он, Кортес, был, по сути дела, самозванцем.
Надо опередить Веласкеса, – решает Кортес. Надо направить корабль с донесением о новых богатых землях, приобщенных к короне, самому Карлу V. И просить его полномочий на дальнейшие действия.
Но как убедить короля, что игра стоит свеч и что он, Кортес, облагодетельствует Испанию? Золото – самый красноречивый адвокат. Пусть оно и защитит его!
И Кортес начинает убеждать солдат и офицеров, чтобы каждый из них отказался от своей доли добычи в пользу испанского короля. Он сам подаст пример и откажется от своей «пятины». И тогда составится внушительный подарок, который склонит сердце Карла V в их пользу.
– Потеря эта временная, – уговаривал Кортес: – впереди нас ждут настоящие сокровища.
Был пущен подписной лист, и каждый своей рукой скрепил это решение.
Далеко не все были с ним согласны. Ведь золото было единственной целью их предприятия. И вот их заставляли «добровольно» от золота отказываться… Но противиться Кортесу, который сумел так ловко свое собственное решение выдать за всеобщее, было трудно. И многие, внешне покорившись, затаили глубокое недовольство.
Всё свое красноречие употребил Кортес, чтобы должным образом расписать трудности и опасности, пережитые экспедицией, бои и сражения, которые пришлось выдержать. Не скупился он на слова и при описании богатств новой страны и в самом черном свете выставлял все действия Веласкеса.
К этому посланию было приложено письмо солдат и офицеров, в котором на все лады расписывались заслуги Кортеса и его преданность короне. Солдаты просили короля не лишать их столь доблестного военачальника.