Сошествие ангелов

– Пожалуйста, – всхлипнула она. – Что ты делаешь? Отпусти меня, пожалуйста.

– Нет, это невозможно, – сказал Дюзан. – Ты должна стать Мелахимом, сосудом для древних, живущих за гранью. Ты принесешь нам победу против нечистых.

– О чем ты говоришь? Это бессмысленно.

– Для тебя, – согласился Дюзан. – Вы безбожные люди, а это – благочестивое деяние.

– Ваш бог? – сказала Риана. – Пожалуйста, отпусти меня. Обещаю, я никому не скажу.

– Ты лжешь, – нейтрально сказал Дюзан. – Так поступают все ваши люди.

– Нет! – закричала Риана. – Я обещаю.

– Это уже без разницы. Большинство твоих людей мертвы, а остальные вскоре последуют за ними, когда ты вместишь в себе Мелахима. Как я уже сказал, будет боль, и за это я извиняюсь.

– Что вы со мной сделаете?

Хотя она не могла видеть его лица, у Рианы было стойкое чувство, что Дюзан улыбался за неподвижной поверхностью своей маски.

– Мы собираемся осквернить тебя, – сказал он, подходя ближе. – Твоя нечистая плоть станет домом для одного из наших ангелов.

Она проследила за его взглядом, и заплакала кровавыми слезами, увидев ангела Сароша.

Глава 23

Темнота забоя не была препятствием для Темных Ангелов, чувства их доспехов легко компенсировали чрезвычайный мрак под утесами. Каждый шаг вел их все глубже в планету и приближал момент возмездия за все смерти, которые были на совести предателей сарошийцев.

Захариил чувствовал психическую энергию под землей подобно резкому актиническому привкусу на нёбе, неприятному вкусу прогорклого мяса и разложения. Он взглянул на брата-библиария Израфаила и увидел, что он также страдал от мерзкого аромата варпа.

«Громовая Птица» Израфаила приземлилась спустя несколько мгновений после того, как Лев отдал свой приказ, команда сервиторов и адептов Механикумов помогла вынести модифицированную циклонную боеголовку из самолета.

Когда Захариил впервые увидел это устройство, то вспомнил о бомбе, спрятанной в сарошийском шаттле. Она напоминала яйцевидный цилиндр, прикрепленный к парящей тележке при помощи удерживающих цепей. Устройство окружали многочисленные провода и медные трубы, и Захариил понял, почему его не могли сбросить с воздуха.

Они безмолвно продвигались в глубины мира, а Лев шел впереди, когда Темные Ангелы начали свое схождение.

Идти было легко, и Захариил задавался вопросом, что там могли делать сарошийцы. Госпожа Аргента говорила о существах, которых вытянули из Эмпиреев и дали физическую оболочку, и хотя это звучало как темные кошмары безумцев и сумасшедших, то, что он видел на поверхности, заставило его вновь обдумать свое утешительное заблуждение.

Если подобное было возможно, какие еще существа могли скрываться в глубинах варпа? Какие неведомые человечеству силы могли там существовать?

Их путь все глубже и глубже уходил в землю, Темные Ангелы шли в молчании, каждый из них был в объятиях своих собственных мыслей. Захариил был наедине со своими тревогами насчет той неодолимой пропасти, что пролегла между Лютером и Львом, ведь эти два воина всегда были неразлучны, а сейчас Лев шел в бой без своего брата.

Захариил никому не говорил о том, что поведал ему Лютер перед тем, как активизировалась сарошийская бомба, и он боялся того, что произойдет, если это всплывет наружу. Действительно, возможно это уже стало известно Льву, но ему это доставляло мало радости.

Он отогнал подобные мрачные мысли, поскольку Лев поднял руку, приказывая остановится. Лев вдохнул воздух и кивнул.

Кровь, – сказал он. – Много крови.

Темные Ангелы начали идти более осторожно, их болтеры были наготове, а пальцы лежали на спусковых крючках. Вскоре Захариил почуял то, что раньше ощутил их примарх, и закашлялся от сильного запаха старой, гнилой крови. Впереди замаячил тусклый свет, и дорога начала расширяться, пока не переросла в большой сводчатый проход, ведущий в пещеру, наполненную миазмами курений.

Только когда Захариил приблизился, он понял, что дым фактически представлял собой эфирные энергии, видимые только им и Израфаилом. Остальные Темные Ангелы, казалось, не обращали внимания на парящие облака дыма, их завихрения и завитки полнились агонизирующим страданием и страхом. Возможно, Лев также их видел, потому что его взгляд, казалось, следовал за уплывающими следами боли и мучения, прослеживаемыми в дыме.

Темные Ангелы вошли в пещеру, и загадка того, что случилось с пропавшим населением Сароша, перестала существовать.

Огромное пространство, уходя во все стороны, исчезало вдали, освещаемое яркими полосами света, подвешенными на потолке пещеры. Стальные переходы пересекали огромную пропасть, почти до краев заполненную трупами, миллионами трупов.

Невозможно было сказать, как много их там находилось, поскольку дно пропасти оставалось вне поля зрения, но Захариил вспомнил, как Кургис, Астартес из Легиона Белых Шрамов, говорил о числе в районе семидесяти миллионов человек. Могло ли это быть их останками?

Казалось непостижимым, как здесь могло быть спрятано столько мертвецов, но доказательства были прямо перед ними.

– Трон земной! – выругался Лев. – Как –

– Пропавшие люди, – сказал Немиил. – Захариил, их так много…

Захариил почувствовал, как его чувства рвутся наружу, и жестоко их подавил. Астартес обучались сдерживать себя в боевой ситуации, но объем и плотность страха, исходящие из бесконечной пропасти мертвых, перевешивали.

– Держись, Захариил, – сказал Израфаил, появившись возле него. – Помни о своем обучении. Эти эмоции не твои, отбрось их.

Захариил кивнул и вынудил себя сосредоточиться, шепча мантры, которым научил его Израфаил за годы своего преобразования в Астартес. Постепенно чувство схлынуло, но лишь для того, чтобы его заменил праведный гнев.

– Мы выдвигаемся, – сказал Лев, достигнув ближайшего мостика, пересекавшего пропасть. Звуки его поступи по металлу громко отражались в пещере, и Темные Ангелы последовали за своим примархом дальше в глубины.

Захариил старался не смотреть на океан трупов, хотя он не мог полностью отгородиться от мучительного эха их смертей. Что бы ни было дальше, какие бы смерть и разрушения Ангелы Смерти не низвергнут на головы сарошийцев, этого будет недостаточно.

Крик Рианы шел из самого ее естества, ведь то, что она увидела над собой, казалось настолько отвратительным, настолько неестественным, что оно просто не поддавалось описанию. Вся крыша пещеры была покрыта тем, что походило на существо из прозрачной слизи, его студенистую поверхность украшал миллион немигающих глаз.

Оно занимало крышу палаты подобно некому огромному паразиту, сотней метров в диаметре, его границы были размытыми, потому, что, казалось, будто оно медленно двигалось и сочилось. Влажные усики, подобно корчащимся щупальцам, свисали с тела обширной, аморфной… вещи, заполнявшей воздух бессмысленным шипением, криком и жужжанием.

В его теле блестели звезды, а в глубинах парили отдаленные огни давно мертвых галактик, подобно давно пожранным, но еще не переваренным частичкам. У нее отняло дыхание, потом пришло болезненное удушье, когда она старалась сохранить свой рассудок перед лицом чего-то в корне неправильного, чего-то, чего в принципе не должно было быть.

– Что… что? – выдохнула она, бессильная подобрать необходимые слова.

– Это Мелахим… – сказал Дюзан, его голос был полон почтения и любви. – Это потусторонний ангел, который осквернит твою плоть и оденет ее подобно личине, дабы ходить среди нас.

Риана заплакала, и когда слезы достигали ее губ, то чувствовала, что рыдала кровью.

– Нет, пожалуйста… не надо, – умоляла она. – Вы не можете.

Дюзан кивнул.

– Твой словарный запас недостаточен. Мы можем. Мы сделаем.

– Пожалуйста, остановитесь, – сказала она. – Вам не надо этого делать.

Сарошиец повернул голову, будто пытаясь осмыслить ее слова и найти им определение.

– А, – сказал он, указав на фигуры в масках, окруживших ее. – Ты неправильно поняла. Это уже началось.