Волчьи ягоды

Володька судорожно перевел дыхание. Длинно, обиженно всхлипнул и нерешительно приоткрыл глаза. И почти не удивился.

Перед ним стоял жутко огромный, матерый волчище. Легкий налет седины на темно-серой шерсти вовсе не старил хищника, а наоборот, придавал ему какую-то основательность и солидность. От волка ощутимо веяло мощью. И нескрываемой яростью.

Все то зверье в многочисленных триллерах про оборотней, что Володька когда-то видел по телевизору, сейчас казалось мальчишке просто пузатой мелочью по сравнению с этим страшным хищником.

Чудовищная пасть оскалена. Ярко-синие, такие знакомые глаза гневно прищурены. Волк издал низкое горловое рычание, верхняя губа еще сильнее приподнялась, обнажая клыки невероятной величины.

Уши волчонка невольно плотно прижались к затылку. Он виновато заскулил и отстраненно подумал: «Елки, парочка монстров…»

Зверь раздраженно фыркнул, и в голове ошеломленного мальчика прозвучало: «Он еще шутит!!!»

Старый волк отступил на шаг. Воздух перед ним вдруг задрожал, пахнуло холодом, и Володька снова невольно зажмурился. А когда распахнул глаза, то приоткрыл пасть и озадаченно вывалил длинный розовый язык: перед ним стоял дед. В своем обычном человеческом облике. И смотрел на него абсолютно с тем же гневом, что и недавний зверь.

— Доигрался, щенок?!

Володька испуганно съежился. Дед сердито добавил:

— Еще и при свидетеле, паршивец, перекинуться умудрился!

Волчонок вопросительно пискнул. Старик смягчился:

— Домой ее отправил, пусть бабке с матерью покажется. Они и без того ночь не спали, все искали девчонку.

Он хлопнул себя ладонью по бедру, будто подзывая собаку, и Володька послушно поднялся на дрожащие после пережитого лапы. Дед не спеша направился вглубь леса, искоса приглядываясь к трусящему за ним несчастному детенышу.

— Значит, нарвался-таки на ягоды, — недовольно пробормотал он. — Рановато, конечно. Ни леса не знаешь, ни о себе ничего… И в человека перекинуться не умеешь… Эх, дурачок!

Он переступил через трухлявую, всю покрытую мхом колоду и свернул к недавно рухнувшей, еще довольно крепкой сосне. Сел и кивнул внуку на место у своих ног.

Володька с тяжелым вздохом улегся. Старик положил теплую руку ему на затылок и проворчал:

— Пыхти не пыхти, дело сделано.

Волчонок жалобно застонал. Роман Феоктистыч кинул на него сожалеющий взгляд:

— Ты думал, болван ты эдакий, все так просто? Сожрал ягоды, поблевал маленько, да и стал оборотнем? Торопыга дурной! Предупреждал же!

Он щелкнул пальцами и сморщил лоб, с трудом подбирая слова:

— Э-э… Попробуй-ка представить себе пульт телевизора. Сколько там у вас в городе каналов на кабельном теперь дают? Штук двадцать-тридцать?

Мальчик осторожно кивнул, стараясь не стряхнуть надежную руку деда: она успокаивала.

— А теперь представь: ты закрыл глаза и наугад нажал пару каких-то кнопок. Включил двенадцатый. Мать зашла, отобрала пульт и села смотреть свое. Потом ты захотел вернуться к той программе. Своей. Но не знаешь, как. И пересматриваешь все варианты. Их всего тридцать, ты довольно легко находишь нужный. Но это всего лишь пульт телевизора… — Старик тяжело вздохнул. — Глупый пример. Просто другого в голову не приходит…

Он погладил волчонка по голове:

— Эти ягоды сыграли роль твоих пальцев и тоже запустили какую-то программу: ты стал волком. Сыграли вслепую, заметь! Как — неизвестно. Ты в одном уверен теперь: программа есть. Знаешь какая. Но как тебе к ней вернуться, чтобы перекинуться человеком? Не представляю. Наш мозг, волчонок, не пульт с десятью кнопками…

Володька изумленно посмотрел на деда: он же стал человеком! Старик грустно рассмеялся:

— Стал! Но ты не знаешь, сколько я одиноким волчарой по этим лесам помотался, сколько кровушки себе попортил, прежде чем смог вернуть свой облик! Это сейчас я легко запускаю обе программы…

Он потрепал волчонка по загривку:

— Да и зачем тебе сейчас, скажи на милость, та волчья шкура? Что она тебе дает кроме страха? Ты еще и человеком-то не жил толком. Куда было спешить, а?

Неожиданно лицо деда изменилось, стало напряженным, ноздри сухого носа хищно затрепетали. Он вскочил и повернулся в сторону тропы. Затем хмыкнул, мышцы лица расслабились:

— Маруська нас ищет. Вот же шустрый постреленок…

Володька заскулил. Дед пожал плечами:

— Как хочешь. Может, ты и прав. Девчушка, если что, и помочь сможет…

И он неторопливо пошел к тропе.

Маруська, наряженная в свое очередное пестрое платьице, почти доходящее до тощих щиколоток, обрадованно вскрикнула, увидев волчонка, и стремительно бросилась к нему на шею. Володька зажмурился, вдыхая сладкий, молочный запах и осторожно лизнул девочку в щеку. Она пискнула. Дед рассмеялся. Маруська обернулась к нему и застенчиво прошептала:

— Володька ж человек, правда?

— Правда, — серьезно ответил дед.

— Я знала.

Володька благодарно засопел. Маруська запустила пальцы в густую, жесткую шерсть и попросила старого оборотня:

— Ты помоги ему перекинуться!

Роман Феоктистыч сел на бревно и нахмурился. Какое-то время он молчал, думая о чем-то своем и безмолвно шевеля губами. Потом лицо его просветлело:

— Он перекинется! Обещаю. Только в первый раз самому этого не осилить.

— Как это? — непонимающе пробормотала Маруська, а волчонок вопросительно поднял на деда грустную морду.

— Ну… Как бы вам попонятнее-то пояснить? Ага! Чтобы стать волком, Володька съел волчьи ягоды, так?

Ребята синхронно кивнули. Дед усмехнулся:

— Ну вот. А чтобы стать человеком, ему нужно найти священный источник!

Волчонок сел. Озадаченно склонил голову набок и вывалил наружу длинный язык. Маруська языка вывалить не смогла, но рот приоткрыла точно так же.

— Понимаете, — Роман Феоктистыч заправил за ухо выбившуюся из косички седую прядь, — потом-то ему ни источник, ни волчьи ягоды уже не понадобятся. А вот по первому разу без них ну никак не обойтись.

— Дедушка, но в наших лесах я не знаю священного источника! — немного испуганно воскликнула Маруська.

— Ты и не должна знать, — строго отозвался старик. — Он не каждому покажется и спрятан хорошо…

— Он только для оборотней? — прошептала девочка.

— Почему? Это ж не волчья ягода. Но для обычного человека это просто чистая водичка со странным привкусом, а вот для оборотня…

Левое ухо волчонка дрогнуло. Маруська еще шире открыла рот. Старик внимательно посмотрел на внука, чему-то улыбнулся и заявил:

— Это как раз та самая вторая кнопка, что пустит обратную перемотку!

— К-какая кнопка? — растерянно пропищала девочка.

Роман Феоктистыч хмыкнул:

— Дружок твой меня понял. Так, Володька?

Волчонок поспешно кивнул. Маруська недоверчиво посмотрела на старика:

— Где же этот источник? Далеко? Ты нас проводишь?

Роман Феоктистыч отрицательно покачал головой:

— Вот уж нет. И к ягоде Володька сам вышел, и на священный источник сам должен наткнуться. Помочь тут нельзя.

— А какой он? И где его искать?

— Ну… Тут я немного могу подсказать. В конце концов, описание волчьих ягод мальчишка получил из этой проклятущей легенды, так?

Маруська кивнула. Волчонок виновато взвизгнул. Старик удовлетворенно усмехнулся:

— Раз так, то слушайте. Вода запрятана в тех же болотах, что и ягоды. Поняли, нет? Вы там плутали уже. Видимо, еще вчера вечером. Только ягоды растут в низинке, а источник — на взгорке. У черного камня. Там такой единственный, других нет, не спутаете.

Старик наморщил лоб, вспоминая:

— Дно родника мелким песочком выстелено. Сам родничок довольно слабенький. И воды дает всего ничего: с небольшую миску. Остальная вся мгновенно в трещину черного камня уходит. Она не нужна. Чтобы перекинуться, всего с горсть и понадобиться выпить. Больше — пожалуйста, но не меньше, это запомните как следует.

— И он сразу же перекинется? При мне? — с жадным любопытством спросила Маруська, и ее удивительные глаза заблестели.