Страница 15 из 116
Джубади наполнил молоком чашу Музты и указал своей в сторону орудий, выстроившихся рядами на палубе «Оганкита»:
— Если бы у вас была хоть сотня таких легких пушек, вы без труда разделались бы с этими янки.
Музте послышалась в голосе Джубади нотка сочувствия, и он пристально посмотрел на своего старого соперника.
— И если бы не твоя дурацкая гордость, — добавил Джубади, и в голосе его звучало чуть ли не понимание.
— Легко говорить. Ты там не был.
— Но получал подробные сообщения обо всем. Музта вскинул голову.
— Ну, что ты так смотришь на меня? У нас обоих есть свои люди в чужом лагере. Мы презираем тех, кто предает свое племя, но используем их в наших интересах. Одному из таких предателей удалось выжить после вашего разгрома. Тебе следовало прислушаться к советам своего Кубаты, а не переть напролом, истекая кровью. Против тебя сражался не скот, а люди.
Музта не знал, что ответить на это.
— И теперь я намерен разделаться с ними так, чтобы им пришлось в сто раз хуже, чем тебе, — холодно бросил Джубади. — Из-за тебя, Музта, у нас воцарился сущий хаос. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу двинуться на восток, оставив у себя в тылу все как есть. К тому времени когда мы вернемся, сделав оборот, эти янки вооружат весь скот и превратят их в воинов. Нас, Избранных, осталось не так уж много. На каждого мерка приходится до сотни скотин. Твоя Русь — это очень маленькое стадо по сравнению с констанами, китами или эптансами. Подумай, что будет, если они объединятся против нас. Ты не замечал, что их становится все больше, хотя мы поедаем их, в то время как наше число не меняется? — Но дело в том, что на юге не было оспы.
— Ты должен был сделать так, чтобы она распространилась там! — взорвался Джубади, дав волю долго сдерживаемому гневу. — Ты же вместо этого пустил впереди себя скотов-врачевателей. А если бы, черт побери, твой Рим был ослаблен эпидемией, ты мог бы продержаться за их счет. Но нет, тебе это не пришло в голову. Благодаря твоим стараниям произошли две вещи: прекратилась эпидемия и у скота зародилась мысль, что нас можно победить.
— Если бы скот вымер, то и мы погибли бы все до единого.
— Пусть лучше он вымрет, чем уверует, что нас можно не бояться. Голод — ничто по сравнению с тем образом мыслей, который насаждают янки. Обладая всем этим, — Джубади ткнул пальцем в сторону пушек, — они покончат с нами — не только с Тугарами или мерками, а со всей Высшей расой, и этот мир будет принадлежать скоту.
Музта опустил голову:
— Но сделать так, как ты говоришь, значило бы отказаться от нашего извечного образа жизни.
— Лишь на время, — бросил Джубади.
— Значит, ты пригласил меня только для того, чтобы устрашить этими громоизвергателями и заставить повиноваться тебе?
Джубади тихо рассмеялся:
— Ты делаешь слишком поспешные выводы, кар-карт тугарской орды. Тебе вообще следовало бы поменьше рассуждать и побольше слушать.
Музта вскипел. Но он знал, что Джубади прав. Голос кар-карта должен соответствовать той силе, какой обладают его воины. А то, что произошло с ним в последнее время, ослабило его. Он выругался про себя.
— Я хочу сделать тебе предложение, — произнес Джубади ровным тоном.
Музта усмехнулся:
— Поддержать тебя против бантагов в обмен на гарантию нашей безопасности? А может быть, мне стоит подождать? Вдруг Мангу, кар-карт бантагов, сделает мне более выгодное предложение?
Однако Музта понимал, что это пустые слова, которые, по сути, ничего не значат. В глубине души он сознавал, что предложение Джубади дает Тугарам шанс. Мерки оставят их в покое, по крайней мере на какое-то время.
— Ну что ж, попытайся договориться с бантагами. Для этого тебе придется пройти со своей ордой более двух тысяч миль к югу, через проливы Восточного моря и вдоль границы моих владений. Если ты решишься на это, мои умены нападут на тебя и уничтожат. Я — единственный, с кем ты можешь заключить соглашение, Музта Тугарский.
Музта оскалился, разъяренный тем, что Джубади обратился к нему, опустив его титул.
— Мое предложение заключается в следующем, — холодно продолжал Джубади. — Бантаги представляют для меня лишь временную угрозу — так всегда было в отношениях между нами.
— И сейчас они складываются не в твою пользу, — уколол его Музта. Джубади помолчал.
— Вместе с нами погибнешь и ты, — процедил он.
— Значит, ты нуждаешься во мне сейчас, не так ли, Джубади Меркский? — бросил Музта.
Джубади изо всех сил сдерживал свою ярость.
— Ты сражаешься с бантагами вот уже половину оборота и проигрываешь им. И это не отдельные незначительные стычки, это борьба за выживание. Ими тоже движет необходимость, из-за которой все это становится не просто соперничеством и стремлением добиться тех или иных благ, а битвой не на жизнь, а на смерть. Мы, Тугары, нанесли вам смертельный удар под Орки, а бантаги почуяли кровь и набросились на тебя, чтобы довершить дело, начатое нами.
— Ты не понимаешь! — взревел Джубади, грохнув кулаком об стол.
— О нет, я понимаю, — прорычал Музта в ответ. — Сначала ты с помощью скота хочешь избавиться от угрозы, которую представляют для тебя янки на севере, и одновременно завладеть их оружием. Карфагеняне разделаются с янки, а ты затем уничтожишь их самих и используешь новое оружие в борьбе с бантагами. Хитрая улыбка искривила черты Джубади.
— Так зачем тогда ты говоришь мне все это? — продолжал Музта. — Зачем тебе Тугары, если ты обладаешь такой силой?
— В благодарность за поддержку я обещаю, что ты будешь спокойно править в своих северных степях.
— А если я не соглашусь?
Джубади кивнул в сторону оружейного завода:
— Вся сила, какая у меня есть, будет обращена против тебя. Скот издавна делал для нас все, что нам было нужно, включая даже наши боевые луки. Так пусть и теперь он даст нам в руки новое оружие. К весне они изготовят для меня пять сотен таких громоизвергателей, — хвастливо заявил Джубади, указывая на орудия.
Это произвело на Музту ожидаемое впечатление.
— А порох? — спросил он.
— У меня будет его больше, чем может когда-либо понадобиться. И вдобавок к пяти сотням таких пушек я буду вооружен тяжелыми орудиями, какие ты видел на нижней палубе. Это составит основу нашей ударной силы.
— А то оружие, что таскают в руках?
— Оно мне не нужно. Наши большие луки стреляют дальше. Мы сделаем, конечно, какое-то количество этих стрелялок для скота, но небольшое. Потому что громоизвергатели всегда можно держать на учете, а за этой мелочью трудно уследить, и в руках скота она будет представлять для нас опасность. Так что мы изготовим их несколько тысяч, но не больше. Тот скот, который делает для нас оружие, мы можем в будущем сохранить — если захотим. А нет, так съедим их. Что касается тебя, то выбирай: либо драться на моей стороне, либо умирать с голоду. Третьего не дано.
Из кожаной сумки, прислоненной к ножке стола, Джубади достал карту и расстелил ее на столе.
— Ты расположишься со своими воинами на северо-востоке, на расстоянии трех месяцев пути от Карфагена, — начал он, указывая на большое пустынное пространство, где издавна пролегала граница их владений.
Моя же орда находится в трех месяцах пути к западу. Наша южная граница защищена грядой высоких гор, которые тянутся с запада на восток. Бантаги стремятся проникнуть на нашу территорию через горные ущелья и продвигаются в восточном направлении, пытаясь оттеснить меня, пересечь Внутреннее море и затем повернуть на север, надеясь тем самым помешать мне переправиться через проливы. Они будут здесь через год.
— И ты хочешь, чтобы я держал территорию по эту сторону проливов свободной от бантагов, — уточнил Музта. — У тебя самого нет для этого воинов.
— Да, мне не хватает сил на все: нужно охранять проливы, удерживать Карфаген и в то же время идти на север, чтобы уничтожить янки вместе с их городом и покончить с этой напастью.
— Но это моя территория, — вяло возразил Музта, понимая, что его слова ничего не весят.