Страница 9 из 101
Всадник встал в стременах и внимательно осмотрел лагерь. Затем он обратился к Эндрю:
— Kakomu bojarinu vy podchinyaetes?
Озадаченный Эндрю не нашелся, что сказать в ответ.
— Nemedle
Эндрю протянул ему правую руку.
— Я полковник Кин из Тридцать пятого Мэнского добровольческого полка, армия Соединенных Штатов.
Всадник натянул поводья и заставил лошадь отступить на несколько шагов.
— Vy yazychniki, vy ne govorite na nashem yazyke. Zdavaytes!
В его голосе Эндрю услышал нотки страха. Что-то в языке и одежде всадника казалось ему неуловимо знакомым. Как будто он пытается разглядеть какой-то предмет, находящийся на дне глубокого пруда.
Вдруг он уловил знакомое слово в речи этого человека. Надо было как-то найти с ним общий язык. — О’Дональд, подойдите сюда!
Увидев рыжебородого верзилу-ирландца, спускающегося с укрепления, всадник попятился еще на несколько шагов.
— Ты говорил, что видел, как они крестятся?
— Так точно, полковник.
— Сделай то же самое.
Сохраняя торжественное выражение лица, О’Дональд поднял правую руку и осенил себя крестом по католическому обряду.
— Vy nad nami izdevaetes! — проревел всадник. Наклонившись вперед, он плюнул на землю и, развернув лошадь, галопом поскакал к своему войску.
— Я думаю, нам лучше вернуться, — воскликнул О’Дональд и, схватив Эндрю за плечо, поволок его обратно за укрепления.
— Ты совершил ошибку, — заметил Эмил, стараясь перекричать рев неприятельского войска.
— Какую?
— Потом тебе расскажу! — И, качая головой, доктор вернулся к медицинской палатке.
Эндрю захотелось послать ему вдогонку ругательство, но на это не было времени. Неожиданно он сообразил, в чем заключалась его ошибка, и тихо выругал самого себя.
— Они идут, полковник! — закричал Ганс.
Эндрю обернулся.
Тысячи пехотинцев двинулись вперед, а конница легким галопом поскакала по направлению к берегу.
— Только по моему приказу, Пэт! — крикнул Эндрю. — Роты А и В, готовься!
Сотня ружей, нацеленных в воздух, взлетела на плечи. Эндрю посмотрел на врага. До них было меньше двухсот ярдов. Еще несколько секунд и…
— Огонь!
Из ружей вырвалась полоса пламени и дыма, гром от залпа разнесся по всему полю.
Наступление ополченцев замедлилось, они почти остановились.
— Давай, Пэт! Напугаем их по-настоящему!
О’Дональд отодвинул в сторону своего артиллериста, схватил спусковую веревку и дернул.
«Наполеон» изверг язык пламени и облако дыма. Над полем прогремел настоящий гром.
Они оказались в дыму, поэтому Эндрю взобрался на вершину укрепления, чтобы лучше видеть, что происходит. Солдаты внизу разразились торжествующими криками. Легкий морской бриз разорвал пелену дыма.
Крестьянское войско бежало назад, многие в панике бросали свои вилы, дубины и копья. Это была полная и безоговорочная победа!
Ухмыляясь, Эндрю сверху посмотрел на О’Дональда:
— Я же тебе говорил, что это сработает!
— Точно, какое восхитительное зрелище! — расхохотался ирландец.
Спустившись вниз к своим солдатам и хваля их за проявленную стойкость, Эндрю не мешал им бурно радоваться. Победа без пролития чьей-либо крови была даже лучше, чем обычная победа.
— Что ж, следующий ход за ними, — философски заметил Эндрю, возвращаясь в расположение артиллеристов.
— Мне кажется, что они уже придумали свой ход, — бесстрастно ответил Ганс. Он показал на левый фланг неприятеля. Три повозки, на которых располагались катапульты, выдвинулись вперед. Крестьянское войско наконец прекратило бежать и застыло на вершинах холмов в полумиле от них.
Захваченный этим зрелищем, Эндрю наблюдал, как был отведен рычаг катапульты. Затем рычаг поднялся вверх, и катапульта издала громкий скрип. Через несколько секунд выстрелили и две другие катапульты. Огромные камни, вращаясь, взмыли в воздух, и, казалось, неподвижно застыли в небе.
«Похоже на выстрелы из мортир», — подумал Эндрю, удостоверившись, что все три снаряда упали слева от них.
Три камня достигли верхней точки полета и, не переставая вращаться, обрушились на «Оганкит». Проклятье, они хотят потопить корабль!
— Ладно, Пэт, — сдавленным голосом произнес Эндрю. — Похоже, они не угомонились. Накрой их артиллерию.
— Вот те слова, которых я ждал! — воскликнул Пэт. — Заряжай ядрами, ребята!
Его канониры в охотку принялись за дело: забили в жерла двенадцатифунтовые ядра и навели оба орудия на врага.
Пэт ходил возле пушек, давая указания поднять или опустить ствол и повернуть его вправо или влево.
— Огонь по моей команде! — рявкнул он. — Первое орудие, огонь!
Пушка подпрыгнула и откатилась на несколько шагов.
— Второе орудие, огонь!
Ядра со свистом полетели в цель. Одно попало в самый центр повозки с первой катапультой, и орудие опрокинулось. Второе в щепы разбило другую катапульту, от которой остались только груды обломков и обрывки веревок.
На мгновение воцарилось оцепенелое молчание, затем его нарушил вопль ужаса напуганных ополченцев. Вся их решимость исчезла, и они обратились в паническое бегство.
— Надеюсь, что теперь они отстанут, — самодовольно произнес Пэт, похлопывая по горячему стволу своей пушки.
— Не думаю, — мрачно отозвался Эндрю и пошел вниз.
«Что же это, черт возьми, за люди?» — размышлял он. Эндрю удалось-таки разобрать одно слово из тех, что сказал их парламентер, и у него зародилось страшное подозрение, в которое он никак не мог поверить.
Этот человек сказал «бояре». И он понял, что ошибка О’Дональда, которую заметил Эмил, заключалась в том, что по сравнению с этими людьми ирландец крестился задом наперед. Но могло ли их занести в средневековую Россию?
Где они были и кто были эти люди?
— Патриарх Раснар, мне не нужно религиозного толкования. Мне нужны ответы, а не поучения! Тебе не кажется, что все это напоминает Первые Летописи? Новые люди, прошедшие сквозь туннель света?
Раздраженно фыркнув, боярин Ивор поднялся и ногой подбросил несколько углей в костер, из которого во все стороны полетели искры. Злобно выругавшись, он развернулся и пошел прочь от огня.
— Но здесь все дело именно в религии, и Первые Летописи тут совершенно ни при чем, — возразил Раснар. Его расшитая золотом и серебром ряса развевалась на ночном ветру, когда он шел рядом со своим боярином.
Боярин Ивор посмотрел на своего спутника. Как он его ненавидел! В течение четырнадцати лет после смерти своего отца он вел нескончаемую борьбу за власть с этим так называемым святым человеком. Он видел обрамленное густой черной бородой худое аскетическое лицо, на котором горели темные глаза.
Отец Ивора отнял у Церкви светскую власть, но баланс сил был весьма непрочен, так как военной мощи Ивора Раснар противопоставлял умелую игру на людских страхах. Каждый из них нуждался в другом для того, чтобы вместе править крестьянами. Нужны были сталь и страх, чтобы подавлять их до тех пор, пока не вернется ужас с запада.
Ивор знал, что его дружинники и вассалы пристально следят за их противостоянием, и он не мог позволить себе уступить даже самую малость в битве за власть.
— Как же еще можно это объяснить? — продолжил Раснар. — Они не пришли с благословенной земли, как мы. Они поразили нас оружием Дабога. Ты слышал запах дыма — это был дым от огня, на котором жарят грешников. Они посланы Дабогом, богом зла, чтобы уничтожить нас, если мы не уничтожим их первыми.
Ивор слышал ропот своих дружинников. Они все еще не отошли от потрясения после того, что случилось. Он знал, что Раснар сумеет сыграть на этом страхе. Если Ивор уступит ему и не предложит другого объяснения, священники Раснара получат большое преимущество и, возможно, даже обратят его дружинников против бояр, объявив их виновниками этого нашествия.
Один из его лазутчиков уже донес ему, что некоторые священники говорили, будто синие дьяволы посланы в наказание за грехи правителей, отнявших у Церкви право собирать налога.