Страница 37 из 72
Ротуэлл со стуком поставил чашку на стол.
— Нет, Гарет, ты ошибаешься — в конце концов она оказалась в могиле, — сухо сказал он. — И вместе с ней мой брат. И что-то мне подсказывает, что она мечтала совсем не об этом, когда согласилась стать его женой.
Нэш вскинул руки, давая понять, что сдается.
— Ладно, хватит об этом, — примирительно проговорил он. — Вообще-то я приехал сюда купить лошадь. А после этого спокойно вернусь домой с пустыми карманами и обещаю, что буду нем как рыба.
Но Ротуэлл продолжал сверлить его мрачным взглядом.
— Желаю успеха, Нэш, — рявкнул он, резко отодвинув в сторону стул. — Что же до меня, то я ухожу.
Гарет вскочил на ноги.
— Какого дьявола? Куда ты идешь?
— К черту на рога, — рявкнул Ротуэлл, схватив трость. — Туда, где найдется колода карт, бутылка хорошего бренди и парочка пухленьких бабенок, готовых кувыркаться в постели до самого утра!
Даже хладнокровный лорд Нэш возмутился, услышав подобное заявление.
— Не рановато ли?
Не удостоив его ответом, барон направился к двери.
— Проклятый идиот! — услышал он за спиной сердитый возглас Гарета. — Пожалуй, пойду-ка я с ним…
Камилла отыскала миссис Трэммел на кухне — держа в руках сверкающий нож, от одного вида которого бросало в дрожь, та сурово отчитывала судомойку. Кухарка оказалась высокой, гибкой, как хлыст, женщиной неопределенного возраста — Камилла невольно отметила высокие скулы, кожу цвета эбенового дерева, намного темнее, чем у ее супруга. Изъяснялась она на каком-то певучем наречии, в котором Камилла не понимала ни слова. На голове кухарки красовался белый тюрбан, обмотанный блестящим плетеным шнуром, из-под которого выглядывали скромные сережки в виде небольших золотых колец. Каждое ее величавое движение ясно говорило о том, что она сознает высоту занимаемого ею положения в доме, а кухонная прислуга при виде ее молча вытягивалась в струнку, поедая ее глазами, словно новобранцы строгого сержанта.
Камилла, сделав глубокий вдох, расправила плечи, вскинула голову и, войдя на кухню, представилась.
— Можете звать меня мисс Обельенной, мадам, — предложила кухарка, когда они с Камиллой уединились в ее крохотной гостиной. — Могу я предложить вам чашечку чаю?
— Мерси, — кивнула Камилла.
Обельенна, присев, выскользнула за дверь, чтобы через мгновение вернуться с чайником, который уже исходил паром. Чай, хранившийся в шкатулке под ее рабочим столиком, пах какими-то неизвестными Камилле цветами и травами. Обельенна заварила чай, а пока он настаивался, тоненькими кусочками нарезала что-то, что выглядело как кекс, обсыпанный кокосовой стружкой.
— Я так понимаю, что экономки в доме нет? — осведомилась Камилла.
Кухарка покачала головой:
— Уволилась две недели назад. Хозяин… с ним трудновато ужиться, коли кто не привык. Ну, она и сбежала. Ничего, и без нее обойдемся.
Камилла с некоторым удивлением узнала, что с тех пор обязанности экономки разделили между собой миссис Трэммел и ее супруг. Что до продуктов, то каждое утро в дом приходят двое разносчиков, яйца и молоко тоже каждое утро привозят с фермы в Фулеме, а хороший мясник живет буквально в двух шагах, возле Шепердс-Маркет.
Взгляд Обельенны упал на стоявшую перед Камиллой нетронутую тарелку.
— Вам не понравилось?
— Вкус уж очень необычный, — призналась Камилла. — В нем так много пряностей. Как это называется? Кекс?
— Нет, это не кекс, мадам, это лепешка из маниоки, — своим певучим голосом объяснила кухарка. — Такие пекут у нас на островах. Когда-то хозяин любил их больше всего на свете. — Уголки ее губ вдруг печально опустились.
— Что вы говорите? — пробормотала Камилла. — Действительно — необычный вкус.
Судя по всему, кухарка приняла это как комплимент.
— Мисс Ксантия велела, чтобы капитаны ее судов привозили мне разные специи и корешки, которые можно достать только за морем, — похвасталась она.
— Да, я чувствую аромат имбиря и мускатного ореха, — кивнула Камилла, смахнув прилипшую к губам крошку. — А что такое маниока?
Обельенна, кивком головы предложив Камилле следовать за ней, провела ее к запертому шкафчику. Потом, порывшись в объемистой связке ключей, открыла створки, и взгляду Камиллы представились многочисленные полочки и ящички. Она выдвинула один из них и вытащила какой-то клубень.
Кухарка разломила его, и Камилла увидела, какой он мясистый и нежный внутри.
— У нас на островах из него делают муку.
— Можно попробовать? — протянула руку Камилла.
Обельенна проворно перехватила ее руку.
— Нет, мадам. Если не знать, как его готовить, маниокой можно отравиться.
Камилла испуганно убрала руку за спину.
— Отравиться?!
Чуть заметно усмехнувшись, кухарка убрала клубень обратно.
— Сейчас покажу вам специи. — Камилла отметила, что Обельенна держится хоть и сдержанно, но достаточно дружелюбно. Один за другим она принялась открывать маленькие ящички, по ее лицу было заметно, что все это — предмет ее особой гордости. Воздух наполнился экзотическими ароматами. — Мускатный орех, корица, имбирь, гвоздика, — перечисляла она. Дальше пошли названия, которые Камилла никогда не слышала. — Анис, тмин, ямайский душистый перец, тамаринд, шафран… — Камилла насчитала их не менее тридцати.
Она была потрясена.
— И все это — из Вест-Индии? Кухарка покачала головой.
— Куда там — со всего света! — гордо сказала она. — Мисс Ксантия лично распорядилась, чтобы их привозили для меня. А кое-что я отыскала на рынке. — Открыв еще один ящичек, она извлекла из него полотняный мешочек, испещренный какими-то черными иероглифами — Камилла решила, что это какое-то восточное наречие.
— А это что такое?
Обельенна потянула завязки, и ей на ладонь упали два корявых, причудливой формы корешка.
— Женьшень, — с какой-то двусмысленной ухмылкой пробормотала она. — Мужской корень. Из Китая.
Камилла смутилась.
— Женьшень, — повторила она, чувствуя, что краснеет. — Это приправа, да? Или что-то сладкое?
— Ну, не совсем приправа, — хмыкнула кухарка, сунув корешок Камилле под нос, чтобы та имела возможность рассмотреть его. — Эта штука делает мужчину… э-э-э… сильнее. Придает ему мужскую силу.
С пылающими щеками Камилла осторожно понюхала корешок. И не почувствовала ничего особенного — кроме обычного аромата земли и трав. Оставалось только гадать, зачем он Обельенне.
— Его тоже привозят вам из-за океана по приказу мисс Ксантии?
— Нет, мадам. — Кухарка проворно сунула оба корешка обратно в мешочек. — Это с рынка Ковент-Гарден.
Наконец они вернулись к чаю, который за это время почти совсем остыл.
— В прежние времена, — своим певучим голосом продолжала кухарка, — мисс Ксантия всегда сама говорила мне, что готовить. Составляла меню на неделю. Возможно, мадам, вы захотите, чтобы все так и было?
Камилла немного подумала.
— А как вы поступали, когда мисс Ксантия уехала из дома?
Из груди Обельенны вырвался тяжкий вздох.
— Хозяин… он почти ничего не ест, — горестно прошептала она. — Вы должны придумать, как это исправить.
По губам Камиллы скользнула слабая улыбка.
— Попробую, — кивнула она. — Только, боюсь, он вряд ли будет в восторге от этой идеи.
— Да, мадам, но вы все равно должны попытаться. — Обельенна схватила с рабочего столика пухлую книгу, на которой значилось «Меню», и протянула ее Камилле. Та быстро пробежала глазами аккуратные записи — большинство блюд были явно французского происхождения, остальные, как сильно подозревала она, принадлежали к вест-индской кухне.
— Как я вижу, вы отдаете предпочтение континентальным блюдам, — пробормотала она.
Обельенна с царственным величием слегка наклонила голову.
— Я родом с Мартиники, — объяснила она. — А моя мать в свое время служила кухаркой в одном очень знатном французском семействе.
В глазах Камиллы вспыхнул интерес.
— Тогда вы, наверное, говорите по-французски?