Николае

— Я пытаюсь ей сейчас дозвониться, Верна. Линия занята

ГЛАВА 5

Баку хотелось прыгать, кричать, бежать куда глаза глядят. Весть о том, что Хлоя жива, была лучшей в его жизни, и сейчас ему хотелось действовать. Он снова нажал на кнопку набора номера и услышал гудки.

Внезапно телефон зазвонил опять.

— Хлоя!

— Нет, прости, Камерон, это снова Верна.

— Верна, я тебя умоляю, мне нужно дозвониться до Хлои!

— Успокойся. Она снова связалась с офисом «Уикли». Теперь слушай. Где ты находишься сейчас?

— Я на Мичиган-авеню поблизости от Водонапорной башни, точнее, от того, что когда-то было Водонапорной башней.

— Как ты туда добрался?

— По Шеридан до Лейк Шор Драйв.

— Так, — сказала Верна. — Хлоя передала кому-то в нашем офисе, что движется к Лейк Шор Драйв, но другим маршрутом.

— Другим маршрутом?

— Это все, что я знаю, Камерон. Тебе нужно осмотреть участки вне дороги, берег озера, это может быть тот маршрут, который тебе нужен.

Отвечая Берне, Бак уже бежал в том направлении:

— Я не понимаю, как она могла попасть на берег озера, если двигалась по Драйв на юг.

— Не знаю, — ответила Верна. — Может быть, она надеялась, что, двигаясь по этой дороге, объедет все препятствия, а когда ей это не удалось, она развернулась.

— Передай человеку, которому она звонила в офис, чтобы он попросил ее не занимать телефон, пока я до нее не дозвонюсь, если, конечно она будет звонить вновь, и пусть постарается сообщить мне точные координаты своего местонахождения.

Те сомнения в невероятной постоянной силе зла, которую заключал в себе Николае Карпатиу, рассеялись у Рейфорда через несколько минут после того, как «Кондор-216» оторвался от земли в международном аэропорту Сан-Франциско. Благодаря спрятанным в салоне «жучкам» он услышал, как один из помощников Карпатиу спросил:

— Сэр, что теперь делать с Сан-Франциско?

— Взорвать, — послышался шепот. Помощник, очевидно по телефону, передал:

— Давай.

— Выгляни в окно с этой стороны, — сказал Карпатиу с нескрываемым возбуждением в голосе. — Посмотри на это!

Рейфорд почувствовал искушение накренить самолет так, чтобы тоже увидеть, но он быстро выбросил эту идею из головы, чтобы не запечатлевать визуально в своей памяти. Он и МакКаллам переглянулись друг с другом, когда в наушниках послышались крики из диспетчерской:

— SOS! SOS! Нас атакуют с воздуха!

Сильное сотрясение прервало связь, но Рейфорд был уверен, что эти бомбы могли легко разнести всю диспетчерскую башню, не говоря уже про аэропорт в целом и кто знает какую часть прилегающей территории.

Рейфорд не знал, как долго он выдержит оставаться личным пилотом дьявола.

Для тридцатилетнего человека Бак был в хорошей форме, но сейчас, когда он бежал по Чикаго-авеню к восточной стороне озера, все его суставы болели и легким не хватало воздуха. Как далеко на юг могла забраться Хлоя, прежде чем развернуться? А развернуться она должна была. В противном случае ей не удалось бы съехать с дороги и вообще заехать сюда.

Добравшись до Лейк Шор Драйв, он убедился, что она пуста, так как перекрыта на южном конце и в северной своей части, на выезде на Мичиган-авеню. Тяжело дыша, он перелез через заграждение, добежал до середины дороги. Услышав щелканье бесполезных сигнальных огней, Бак бросился к другой обочине. Он бежал на юг, зная, что Хлоя жива, но не зная, в каком она состоянии. Если предположить, что у нее не было никаких смертельно-опасных повреждений, то Бака волновал вопрос, не попали ли листы личных комментариев Брюса — или, что еще хуже, сам компьютер — не в те руки. Несомненно, в некоторых частях этого повествования были совершенно очевидные свидетельства того, что Николае Карпатиу — Антихрист.

Не понимая, как он все еще способен передвигать ноги, Бак бежал, нажимая кнопку повтора номера и на бегу держа телефон у самого уха. Почувствовав, что бежать больше нет сил, он, рухнув на песок и тяжело восстанавливая дыхание, прислонился спиной к заграждению. Наконец Хлоя ответила.

Не успев обдумать заранее, о чем говорить, Бак обнаружил, что спрашивает ее о самом важном:

— Ты в порядке? Не ранена? Где находишься?

Он не сказал ей, что любит ее, что до смерти перепугался за нее, что счастлив от того, что она жива. Ему казалось, что ей все известно самой, а он сможет сказать ей об этом позже.

Хлоя ответила слабым голосом:

— Бак, где ты?

— Я двигаюсь на юг по Лейк Шор Драйв, южнее Чикаго-авеню.

— Слава Богу, — вырвалось у нее. — Я думаю, что тебе до меня еще около мили.

— Ты ранена?

— Боюсь, что да, Бак, — ответила она. — Не знаю, как долго находилась без сознания и как сюда попала.

— Поточнее. Где это?

Поднявшись на ноги, Бак пошел быстрым шагом. Его мучил страх, что Хлоя истекает кровью или находится в шоке, но сил, чтобы бежать, у него не было.

Она сказала, что находится в совершенно незнакомом месте, и Бак почувствовал, как ее голос слабеет. Он понимал, что она должна оставаться в автомобиле, потому что телефон был стационарным.

— Шина лопнула, — добавила она.

— Ровер еще на ходу?

— Понятия не имею, Бак.

— Хлоя, ты должна сказать мне какие-нибудь ориентиры поиска. Ты на открытой местности? Тебе удалось избавиться от того полицейского?

— Бак, Ровер, по-моему, зажат между деревом и бетонной опорой.

— Чем?

— Я ехала около шестидесяти километров в час, — продолжала Хлоя, когда мне показалось, что вижу съезд с дороги. Я повернула, и в этот самый момент разорвалась бомба.

— Бомба?

— Да, Бак, ты же знаешь, что на Чикаго была сброшена бомба.

«Бомба? — подумал Бак. Наверное, милосердие Бога в том, что она находилась без сознания, пока на город сыпались бомбы».

— Я видела, как мимо меня проехал автомобиль аварийно-спасательной службы. Может, этого полицейского за мной и не было. Весь транспорт на Лейк Шор Драйв остановился, когда водители услышали и увидели взрыв, и полицейская машина, наверное, врезалась в кого-нибудь. Я надеюсь, что он жив. В противном случае я буду чувствовать себя виноватой в его смерти.

— Хлоя, так где ты засела?

— Там, мне кажется, где приняла за выезд то, что на самом деле выездом не было. Я не успела затормозить, но убрала ногу с газа. На несколько секунд «Рейндж Ровер» подняло в воздух. У меня было такое ощущение, словно я пролетела футов сто или около того и приземлилась в ветвях деревьев, рядом с какой-то кучей мусора. Автомобиль перевернут на бок. Я помню, как очнулась и поняла, что совершенно одна.

— Где? — Бак терял терпение, но не мог винить Хлою за то, что она не могла точно описать свое местонахождение.

— Никто меня не видел, Бак, — сказала она вяло. — С моими фарами что-то случилось. Меня вдавило в переднее сиденье, и я повисла на ремне безопасности. Мне не дотянуться до зеркала заднего вида. Я видела, как машины стремительно покидали это место, и больше их видно не было. Никаких аварийных огней, ничего.

— Вокруг тебя никого?

— Никого. Я должна была заглушить двигатель, но потом снова завела его, чтобы заработал телефон. Бак, умоляю тебя, найди меня.

Ее голос звучал так, словно она вот-вот уснет.

— Только оставайся на связи, Хлоя. Не говори, но не выключай телефон, чтобы я был уверен в том, что не проскочу мимо тебя.

Единственное, что видел Бак, были аварийные огни, мерцающие далеко в направлении центра города, языки пламени, которые все еще вырывались то тут, то там, да маленькие огоньки, горящие на лодках на озере. Лейк Шор Драйв была темна, как сама полночь. Все фонари севернее того места, где он видел аварийные огни, выключены. Он обошел то место, где озеро глубоко вдавалось в сушу, и до боли в глазах стал усматриваться в даль. При слабом свете луны ему показалось, что он видит участок сломанного заграждения, несколько деревьев и бетонный поребрик, один из тех, которые ограждают подземный переход к пляжу. Он медленно сделал несколько шагов и снова остановился, чтобы присмотреться. Бак решил, что находится в двухстах ярдах от того места.