Битва флотов

— Ха! Они клюнули на стандартный маневр три-девять! — промурлыкала себе под нос Гриффин.

— Так… Верхняя полугорка…, и боевой разворот со склонением в тридцать градусов. Ну, давай родная. Столкновение через пять, четыре…

Внезапно она запнулась, и яростно сорвала с головы шлем.

— Проклятье! Опять они применили эти чертовы ракеты, — выругалась Гриффин.

Вот уже шесть месяцев как килрафи поставили на вооружение последнюю модификацию противоторпедных ракет, которые разделялись на полдюжины боеголовок и очень эффективно сбивали торпеды. Эти чертовы штуки оказались неприятной неожиданностью. Корабли, вооруженные ими, были практически неуязвимы для торпедных атак.

Военные вместе с учеными работали как одержимые, пытаясь придумать для них противодействие, но это было затруднительно, так как до сих пор никому не удалось заполучить хотя бы один экземпляр, потому как все ракеты снаряжались механизмом самоуничтожения, срабатывавшим если ракета не достигала цели.

Драма, разыгралась мгновенно. Еще четыре торпеды, старой неуправляемой модели, пробились сквозь ракетные защитные системы; две торпеды были сбиты зенитными орудиями, но оставшиеся две серебристых точки сошлись на отметке цели. Одна, а затем и вторая торпеды поразили цель.

Космос озарился ослепительной вспышкой, затмив на секунду солнце. Авианосец на несколько мгновений исчез в ней, затем последовала серия вторичных взрывов — взрывались топливо и боезапас, окончательно разрывая корабль на части. Обломки корабля разлетелись в разные стороны на многие сотни километров.

— О-о-о да!!! Мы его сделали! — нечеловеческим голосом проорал Хантер, по всем каналам, нарушая все правила радиопереговоров. Практически каждый вторил ему похожими возгласами.

Ян развернул свой корабль, в крутом вираже, и осторожно огибая искореженные груды металла, некогда бывшие вражеским авианосцем, пролетел над местом крушения. Проверив, что камеры все еще работают, он настроил их на максимальное разрешение. Позже, когда записи будут проанализированы, можно будет определить, нормально ли сработали системы наведения торпеды, куда пришлось попадание, а так же в момент взрыва можно было бы попробовать определить, есть ли какие-либо структурные слабости у вражеского корабля. Даже обследование обломков представляло интерес. Ян вспомнил, как несколько лет назад, один из его старых друзей — Паладин, атаковал и сумел уничтожить легкий транспорт килрафи. Позже, когда специалисты стали разбирать записи, сделанные во время боя, сквозь страшные пробоины корпуса они смогли разглядеть несколько скафандров плавающих внутри. Это конечно же вызвало справедливый вопрос у специалистов: «Каким образом эти скафандры смогли пережить столь ужасный взрыв?» Когда им удалось увеличить изображение, то все стало ясно. Скафандры были специальные, устойчивые к высоким температурам, и использовались на планетах с высокой гравитацией. В этом секторе только Горн Гефа — небольшая база килрафи в системе Зарнобиан соответствовала таким условиям. Это было единственное место, где могли понадобиться такие скафандры. Посланный туда батальон космодесантников устроил засаду и полностью уничтожил элитный полк килрафи, посланный на учения в эту систему.

Хантер пронесся мимо края изувеченного остова, и повернул свой корабль к планете, готовый предоставить дополнительную поддержку силам космодесантников.

Несколько красных отметок — истребители, прикрывавшие авианосец, гасли одна за другой, поскольку эскадрильи «Рапиеров» теперь взялись за них в полную силу.

Хантер переключился на основной канал связи, зная, что его жуткий возглас: «Мы его сделали!», был уже отмечен в его личном деле, как еще одно нарушение правил радопереговоров, тем не менее, офицеры из центра управления уже наверняка зафиксировали взрыв огромной силы, который, судя по реакции Хантера, можно было идентифицировать только как уничтожение авианосца килрафи.

Он решил что слово «сделали», он применил удачно, хотя и несколько нетривиально. Слово происходило от одного из протоязыков, времен, когда земля еще не имела единого языка, и каждый народ разговаривал на собственном. Тем не менее слово это означало окончание работы, и наврядли когда-то применялось в таком смысле. Хотя было бы лучше при случае спросить об этом Ясона, — с улыбкой подумал Хантер.

— Всем штурмовым эскадрильям. Поздравляю! Отличная работа. — Раздался жесткий, но по-отечески добрый голос. Это был контр-адмирал Джеффри Толвин.

— Всем кораблям! Вернуться на базу.

— Возвратиться, на базу?! Черт возьми, там же внизу большая драка, гибнут наши десантники! — возмутился Сент-Джон.

— Подтвердите последнее сообщение, — передал в эфир Хантер.

— Это означает что Вы — Хантер, точно так же как и все остальные, возвращаетесь на базу. Причем немедленно, — едва сдерживая раздражение прошипел адмирал.

— Так точно! Вас понял, выполняю, товарищ Контр-адмирал! — ответил Хантер.

Не имело смысла, да и попросту было опасно препираться с адмиралом.

Конечно было странно, что старик сам вышел в эфир. Эту передачу ведь могли перехватить килрафи, выяснить, кто это был, и принять определенные меры по его захвату или уничтожению. Толвин знал все это не хуже, это и беспокоило Яна.

— Что черт побери происходит, Ян?

Он просмотрел на Гриффин и в ответ только пожал плечами. Это определенно не было стандартной процедурой проведения операции. Они уничтожили единственный тяжелый корабль в секторе, теперь нужно было развивать успех, продолжать атаку. Необходимо было уничтожить последние оставшиеся корветы и полностью подавить любое наземное сопротивление, тем самым сохранив многие жизни.

— Эй, Хантер.

Это был Кевин Толвин — племянник адмирала.

— Да иди ты…, волчек-недоросток, — сорвался Хантер, еще не придя в себя после последних слов адмирала.

— Эй! Ну да ладно. Я тут только что слышал передачу с «Таравы» нашим двум эскадрильям наземной поддержки. Им также было приказано прервать атаку и возвращаться на базу.

— Да, это действительно занятно. Ты понимаешь, что происходит? Что это стукнуло в голову нашему старику?

— Будь я проклят, если что-нибудь понимаю.

— Ладно, тогда нечего болтать, выполняем приказ. Курс на базу! — ответил Хантер, и проверил другие каналы связи, чтобы убедиться, что другие эскадрильи так же следуют приказу. В пылу сражения подобного этому, можно было легко увлечься и нарушить приказ, что могло повлечь за собой серьезные последствия.

Да, для такого приказа могла быть только одна серьезная причина — были обнаружены значительные силы килрафи идущие на подмогу, и Толвин отзывал все истребители, для перегруппировки и пополнения боезапаса. Хотя была и другая причина, о которой он старался не думать, как уж о совсем абсурдной.

— Гриффин, курс на «Конкордию».

— Есть!

— Что есть? — менторским тоном осведомился Хантер.

— Есть, курс на «Конкордию», — не моргнув глазом, отчеканила Гриффин, уже давно привыкнув к шуткам Хантера.

— Да, давай возвращаться, и может, нам объяснят, что за безумие у них тут творится.

— Смирно!

Весь офицерский состав авианосца и командиры эскадрилий, были срочно созваны вместе на экстренное совещание. По команде все вскочили со своих мест и встали по стойке смирно.

Контр-адмирал Джеффри Толвин, вошел в комнату предполетного инструктажа, и проследовал за кафедру, с которой он перед каждым боевым вылетом напутствовал своих пилотов. Заняв место, он по привычке бросил взгляд на пульт управления голопроектором, но нет, сегодня он не понадобится. Поняв взгляд, он коротко кивнул, приветствуя офицеров собравшихся в комнате.

«Никогда, слышишь, никогда не давай людям проникнуть в свое сердце, твоя работа состоит в том, чтобы использовать их, и если необходимо, посылать на смерть», — прошептал внутренний голос. Это было любимое высказывание его старого товарища и наставника адмирала Бэнбриджа. — «Вот это то, и отличает нас», — мысленно произнес Джеффри Толвин. — «С потерей моих детей и Клары, — теперь вы моя семья», — думал он, глядя на собравшихся. Это было то, что он никогда, не показывал. Он знал, что за его спиной, часто его называли «наш старик», и это был самый добрый из эпитетов, которым его награждали подчиненные; обычно это были недобрые, а часто и нелестные прозвища.