Звезда курятника

   – А мне глаз подбил! – мрачно сообщил мой муж.

   – И еще стекло расколотил! – прибавила Сашина жена Надя.

   – А я-то тут при чем?! – заорала я, едва выпутавшись из кокона. – Я никого не кусала, никого не била, стекол не трогала!

   – Здрасьте! – удивленно сказал Саша, почесав в затылке. – Это, оказывается, Ленка! Колян, ты зачем жену в одеяло спеленал?

   – Кыся, это никак ты?! – обиженно воскликнул муж. – Зачем ты двинула меня в глаз, что я такого сделал?

   – Ты тапки свои бросил поперек дороги! – плаксиво сообщила я. – И я об них споткнулась, и упала, и ударилась макушкой о твою физиономию, и еще руку о стенку ушибла, и-и-и-и…

   – Не плачь, Леночка! – Надя присела рядом со мной на кровать и обняла меня за плечи.

   – Больно, – пожаловалась я, потирая запястье.

   На нем красовался широкий медный браслет. Впрочем, уже не красовался: падая, я сильно ударилась рукой о стену и помяла металлическое украшение, оставившее на моем запястье багровый след, обещающий в самом скором времени превратиться в большой синяк.

   – Дай-ка я сниму с тебя эти наручники! – вызвался помочь мне Колян. – Кыся, зачем ты вообще напялила на себя этот обруч?

   – В аптеке мне сказали, что это помогает от бессонницы! – призналась я, чуть не плача.

   – Выбрось его, – посоветовал муж.

   – Кстати, о спокойном сне, – сказал Саша, стыдливо кутаясь в покрывало. – Кому мы обязаны столь неприятным пробуждением?

   Мы с Коляном переглянулись.

   – Это я виноват, – мужественно взял на себя вину мой супруг.

   – Уж извините, – пожала плечами я.

   – Вы, наверное, частенько так веселитесь? – поинтересовалась Надя. – С криками и битьем стекол? Я смотрю, Масянька даже не проснулся, должно быть, привык!

   Я поспешно вскочила с кровати и рысцой сбегала в детскую, чтобы проверить, не проснулся ли малыш. Ребенок крепко спал, улыбаясь, как Джоконда. Я поплотнее прикрыла дверь в детскую, вернулась в гостиную и сказала народу:

   – Все в порядке, Масянька спит.

   – Андрюха с Галкой, похоже, тоже, – сказал Колян. – Либо дрыхнут как сурки, либо осторожничают, выжидают, пока у нас станет тихо. Небось мордобоя опасаются!

   – Когда это у нас бывал мордобой? – возмутилась я.

   Колян выразительно потер свое заплывающее око. Я осеклась и виновато замолчала.

   – И Дима тоже спит как ребенок, – заметил Саша, выглянув в разбитую балконную дверь.

   – И зачем только ты, Кыся, закрыла на ночь балконную дверь? – посетовал Колян. – Подумаешь, комары налетели бы! Зато бегемот улетел бы совершенно беспрепятственно! А теперь придется вставлять новое стекло!

   Я подошла к двери, тоже заглянула в сквозную пробоину, вздохнула и сказала:

   – К вопросу о разбитом стекле: Диму придется разбудить. Его осколками засыпало, не дай бог, будет во сне ворочаться, поранится еще!

   – Дима, ау! – приглушенным басом позвал Саша, приблизив губы к отверстию в стекле.

   – Погоди, ты неправильно делаешь, – остановил приятеля Колян. – Так ты его можешь напугать. Он спросонья вскочит и как раз напорется на битое стекло! Надо выйти на балкон и тихонечко потрясти его за плечо.

   Стараясь не стукнуть створками, мы открыли двойную дверь, и Саша, как самый субтильный из присутствующих, протиснулся на балкон, почти полностью занятый вольготно раскинувшимся Димой.

   – Дима, проснись! – нараспев позвал он, подергав одеяло, укрывающее спящего с головой.

   Одеяло сползло, и в лунном свете нам открылась бледная физиономия с широко открытыми мертвыми глазами!

   Саша взвизгнул и отпрыгнул с балкона назад, в комнату, свалив с подоконника кактус. Колючий зеленый шар упал на босую ногу Нади, она тоже взвизгнула и села на пол, поджимая раненую ступню.

   – Спокойно, все остаются на своих местах! – дрожащим голосом скомандовала я. – Коля, бегом к телефону!

   – Как, не сходя с места? – огрызнулся Колян.

   – Протяни руку и возьми с полки мой мобильник! – велела я. – Набирай ноль-два! Скажи, что у нас тут труп, пусть приезжают поскорее, только, ради бога, без сирен и мигалок, чтобы не разбудить малыша!

   Усталый дядька, которого обвисшие щеки и глаза в темных кругах делали похожим на бамбукового медведя панду, шагнул в комнату, открыв рот для какой-то грозной речи.

   – Т-с-с! – с упреждением зашипела я, прикладывая палец к губам. – Говорите, пожалуйста, тише!

   Товарищ Панда остановился и обвел внимательным взглядом группу граждан, задрапированных в мануфактурные изделия сообразно собственным вкусам: Саша соорудил римскую тогу, Надя навертела на себя пестрое покрывало на манер индийского сари, Колян остался топлесс, сварганив из большого полотенца довольно изящный саронг. Я в спешке не эстетствовала и просто обернулась простыней, завязав ее на груди, поэтому смотрелась как застенчивая деревенская купальщица. Характерно, что никому из нас не пришло в голову одеться, хотя время для этого у нас было!

   Товарищ Панда кашлянул и произнес, как я просила, шепотом:

   – Где труп?

   – Труп на балконе, – с готовностью сообщил Колян. – Мы не стали его трогать, лежит, как лежал!

   Товарищ Панда кивком указал направление троице суровых парней, возникших на пороге, как сказочные «Трое-из-ларца, одинаковы с лица». Мужики перестроились в колонну по одному и гуськом проследовали к балкону. Что примечательно, на цыпочках!

   – Есть? – негромко спросил Панда передового бойца, выбравшегося на узкий балкон.

   Остальные «Двое-из-ларца» застопорились у разбитой балконной двери, приблизив озабоченные лица к бреши в стекле.

   – Есть, – приглушенно отозвался первый.

   – Отлично, – невпопад сказал Панда.

   Кашлянув, он снова посмотрел на нас и спросил:

   – Что это было? Семейная сцена, драка, пьяный дебош?

   – Ничего подобного не было! – возмутилась я.

   – А синяк откуда? – Панда бестрепетной рукой указал на подбитый глаз моего мужа.

   Колян растерянно моргнул и пощупал подпорченное око.

   – Это я на него упала и ударила головой в лицо, – честно призналась я. – Случайно.

   – А у вас на руке синяк, – заметил глазастый Панда. – Откуда?

   – От браслета, – сказала я. – Ударилась рукой о стену, когда падала. Ну, на мужа! Когда глаз ему подбила.

   – А кто разбил стекло? – спросил Панда, явно не поверивший ни единому моему слову.

   – А вот это уже не я, это бегемот! – обрадованно ответила я.

   – У вас есть бегемот? – спросил Панда у молчаливого Саши.

   Очевидно, как единственный не травмированный среди нас, он внушал больше доверия.

   – У нас был бегемот, – поправил сыщика добросовестный Саша.

   Панда крякнул и после короткой паузы недоверчиво спросил:

   – А где же он сейчас?

   – Улетел, – легко ответила Надя, махнув рукой в сторону разбитой двери.

   – Он улетел, но обещал вернуться, – вполголоса процитировал Колян фрекен Бок из мультика про Карлсона. – Милый, милый!

   Уверена, что муж вовсе не издевался, цитата выскочила из него сама собой, просто потому, что этот мультфильм в персональном хит-параде нашего малыша стоит на втором месте – после «Простоквашина».

   – Перелетный бегемот, значит, – остро прищурившись, резюмировал Панда. – Отлично.

   – Если он вам нужен, я могу сбегать на улицу и поискать его под балконом, – вызвался Колян.

   – Скорее всего он найдется на клумбе под окном, – предположила я.

   – А что…

   В кухне, где с вечера улеглись спать Андрей с Галей, длинно скрипнул диван. Не договорив, Панда развернулся на звук. Остекленная дверь, занавешенная для пущей звуко– и светонепроницаемости плотной шторой, приоткрылась, и в щель спиной вперед протиснулся Андрюша – всклокоченный, с томно прикрытыми глазами. Впрочем, первым взглядам присутствующих явился Андрюшин зад, туго обтянутый трикотажными семейными трусами веселенькой расцветочки «божья коровка».