Атипичная пневмония

– Маму я похоронил три года назад. Семьдесят два ей было. В принципе могла бы еще пожить. Я у них поздним ребенком был, и единственным. Она меня в сорок лет родила.

– Извини. Значит, ты круглый сирота, как я. А родители супруги?

– У них дом на Пестовском водохранилище, а московскую квартиру они сдают иностранцам, так что едем к вам в Митино и оттуда… А кстати, Петрович, где находится этот твой остров? Ты говорил, что на Волге. А точнее?

– Волгоград. Никак язык не поворачивается называть его по-новому – Сталинградом.

Марина, заглянув в кабину, вмешалась в их диалог:

– Я считаю, что кое-куда нам заехать все-таки придется. Нам нужно оружие. Предпринимать такое дальнее путешествие, да еще в чрезвычайной обстановке… Мы не знаем, что нас ждет впереди.

– Разумная мысль, – согласился Колосов, – но где ж его взять? Да еще когда времени в обрез.

– У одного нашего знакомого целый арсенал, он с нами с удовольствием поделится, – заверила Марина.

– Ты имеешь в виду Вахрушина? – Игорь явно не ожидал такого поворота в разговоре.

– Да. – Она утвердительно кивнула головой.

– Но это же лишняя сотня километров в одну сторону, он под Рузой живет, – сказал Игорь, обращаясь уже к Колосову.

– Оно стоит того. Поедем к вашему знакомому. Нам надо будет забрать его с собой?

– Нет, он останется дома, – ответила Марина.

– Мариночка, он устроит скандал, мы же обещали остаться у него, а тут такой сюрприз.

– Не ной, я все беру на себя. Все будет нормально. – Марина уселась на свое место и вытянула ноги, стараясь удобно устроить их поверх коробок.

Затор впереди они заметили, еще когда переезжали мост через Сходню. Он начинался сразу за Академией коммунального хозяйства и тянулся, видимо, до кольцевой дороги. Плотной, неподвижной массой машины выстроились, заняв даже две полосы на встречной стороне дороги. Пробка стояла мертво, не было даже намека на движение.

– Не останавливайся, не останавливайся, давай по встречке, – дернул Колосова Игорь.

Микроавтобус на предельной скорости понесся вдоль длиннющей очереди. У Спаса пробка расширялась, занимая у поста ГАИ уже всю встречную, оставляя свободными в лучшем случае полполосы и тротуар.

– Только не останавливайся, только не останавливайся, подъезжай прямо к гаишнику, к гаишнику, к гаишнику… – бормотал, как заклинание, Игорь.

Его волнение передалось всем. Михаил сидел побледневший, судорожно вцепившись руками в переднюю панель. На закушенной нижней губе выступила капелька крови.

Колосов отчаянно крутил баранку, временами выезжая на тротуар. Он отдавал себе отчет в том, что стоит ему только остановиться и пристроиться к кому-то в хвост, как выбраться из этой гудящей, орущей, плачущей автомобильно-человеческой толпы, над которой разносился хриплый голос, усиленный мегафоном, объявляющий, что выезд на МКАД закрыт, ему не удастся никогда. И никакой самый-пресамый пропуск им уже не поможет. Голова этой очереди упиралась в приземистые, тяжелые туши двух танков, стоящих поперек шоссе стволами друг к другу. Люки их были задраены, экипажей нигде не было видно. Оставшиеся проезды были заняты милицейскими «Ладами», около которых стояли милиционеры с «калашниковыми» наперевес. Колосовский микроавтобус подлетел к стоящей с левого краю бело-голубой «Ладе», чуть не уткнувшись бампером в ее дверь. Им на встречу бросился милиционер, наставив на них автомат:

– Назад, назад, куда прешь, скотина!

Но Игорь уже выбрался из кабины и стоял, протягивая вперед в вытянутых перед собой руках удостоверение члена правительства Москвы и заветный пропуск на выезд из города:

– Не стреляйте, не стреляйте, у меня пропуск.

Гаишник бегло изучил оба документа, бросив на Кузьмина брезгливый взгляд, когда сравнивал фотографию на удостоверении с испуганной физиономией Игоря. Он подал знак рукой, и «Лада» немного подвинулась, освобождая проезд колосовскому «Транзиту». Игорь заскочил в кабину, и Колосов плавно тронулся с места. Впереди, под мостом, стоял еще один кордон. На этот раз два БМП. Экипажи сидели на броне в защитных противохимических комбинезонах и противогазах. И тут же рядом милиционеры в белых летних рубашечках с коротким рукавом. Выезды на кольцо были заблокированы бетонными блоками. «У нас, как обычно, правая рука не знает, что делает левая. Одни своих людей обрядили в 30-градусную жару в резиновые костюмы и противогазы, которые, один черт, от вируса не защитят, а другие даже не обеспокоились снабдить людей марлевыми повязками», – подумал Колосов, минуя первый кордон.

Милицейская «Лада» еще не успела вернуться на место, закрывая проезд за проехавшим микроавтобусом, как в образовавшуюся щель, резко рванув с места, ринулся, похожий в своем стремительном броске на хищную кошку, роскошный вишневый «БМВ». Обдирая свои гладкие бока, он уже почти вырвался на свободное пространство, когда был встречен очередями из нескольких автоматов. Посыпались стекла, покрывая асфальт хрустальным крошевом, мотор заглох, окровавленный труп, прошитый десятками пуль, повис на руле. Колосов инстинктивно нажал на педаль тормоза и хотел было выглянуть из окна, посмотреть, что там творится сзади, как дружный вопль пассажиров: «Не останавливайся!» – заставил его двигаться вперед. На втором кордоне проверка была серьезнее. Всех заставили выйти из машины и сверили личные документы с записью в пропуске. Когда миновали кордон, Игорь глубоко, облегченно вздохнул:

– Ну, слава Богу, вырвались.

– Быстро же они действуют. Когда мы утром здесь проезжали и намека на какие-либо кордоны не было, да, пап? – Михаил обратился к отцу.

Виктор Петрович промолчал, с трудом сдерживаясь, чтобы не дать волю своим эмоциям. За него ответил Игорь:

– Выезды из города начали перекрывать еще ночью. Начали с северо-востока. Южнее Волоколамки, наверное, многие выезды еще свободны. Но завтра заблокируют весь город. Если бы нам не нужно было заезжать к вам в Митино, я думаю, мы совершенно спокойно и без приключений выехали бы по Варшавскому шоссе.

– Черт возьми, – взорвался Колосов, с силой стукнув кулаком по рулю, – да это же просто хладнокровное убийство. Это… Это самые настоящие преступники, хуже всяких фашистов.

– Что поделаешь, – в разговор включилась Марина, – у них, видимо, такой приказ.

– Да я не об этих говорю, которые нажимали на спусковой крючок, а о тех, кто такие приказы отдает. Хотя и тот, кто выполняет преступный приказ, тоже преступник.

Колосов зарулил во двор собственного дома и, обращаясь к Кузьминым, сказал:

– Подождите нас здесь, мы за полчаса-час соберемся. Пойдем, ребята.

Когда Колосовы исчезли в подъезде, Марина вышла из машины, обронив Игорю:

– Я пройдусь, ноги разомну.

Отойдя несколько десятков метров от микроавтобуса, она набрала номер «солдатика»:

– Алло, милый, начинай. Да, скоро буду.

Колосовы спустились к машине, неся с собой три сумки и коробки с консервами. Когда все это было загружено в микроавтобус, наши путешественники, не теряя времени, тронулись в путь.

– Каков маршрут движения? – Колосов по-прежнему был за рулем, рядом с ним сидел Игорь, все остальные устроились сзади. – Я полагаю, на кольцо возвращаться не будем, едем через Красногорск?

– Да, – ответила за всех Марина, – а оттуда – на Звенигород. Можно по Рижскому шоссе или через Петрово-Дальнее. Эта дорога самая короткая.

– Самая короткая – не значит самая быстрая, – вступил в разговор Игорь. – Слишком много там элитно-режимных объектов. Бог его знает, какие сюрпризы могут нас там ожидать. Поехали лучше по Рижскому, быстрее проскочим.

«Транзит» без всяких проблем выехал из Митина, домчался до Красногорска, пересек его и выскочил на Рижское шоссе. Километров десять проехали на хорошей скорости, хотя и в плотном автомобильном потоке. Дальше начались затруднения. Скорость движения начала снижаться, а поток автомобилей уплотняться. На обочине стали появляться первые «перегревшиеся» – машины с открытыми капотами и парящими радиаторами. Июльская жара – не самая лучшая погода для старых машин, особенно если приходится стоять в «пробке». Наконец, движение остановилось совсем.