Страница 32 из 40
— Большое спасибо. — О'Лири осторожно принял оружие.
— Ну, думаю, медлить не стоит. Следуйте за мной минут… э-э… через десять. — Лом пошел к двери.
— Подождите минуточку, — попросил Лафайет. — У вас есть сигнал для определения агента, а что мне использовать?
— Я бы сказал, что любой незнакомец может оказаться тем, кого мы ищем. Так вот, дружок, увидимся при дворе. — Старик открыл дверь и выскользнул на лестницу.
Лафайет слушал. Прошли две минуты, тревоги не было слышно.
— Тем лучше, — пробормотал Лафайет. — Теперь моя очередь.
Кларенс крепко спал, сидя в углу. Его голова свесилась на плечо. Он открыл глаза, растерянно мигая, когда Лафайет похлопал его по колену.
— Я ухожу, Кларенс. Вы можете вернуться в караульную. Если кто спросит, скажите, что мы ушли домой. И огромное спасибо.
— Проклятье! — сказал Кларенс, протирая глаза. Он во весь рот зевнул. — Я хочу остаться при деле, босс. Игра в плащи и кинжалы — вот это жизнь!
— Конечно… Но нам вы нужны там, в войсках, на случай неудачи, вы же знаете реальное положение вещей!
— Ага! Вот это да! Ребята же никогда не узнают, что я на секретном деле, которое выполняю так, будто бы все просто, и все такое…
— Именно так… — Лафайет неожиданно подпрыгнул от резкого звонка, раздавшегося из шкафа за дверью.
— Э, вроде в дверь звонят, — сказал Кларенс. — О'кей, если я открою, босс?
— Это телефон, — сказал О'Лири и подхватил трубку. — Алло?
— А, это вы? — сказал тот же голос, с которым он разговаривал в прошлый раз. — Послушайте, вы, там! Что-то происходит, очень важная персона желает сказать вам пару слов. Только подождите!
Послышался треск, затем заговорил другой голос:
— Алло? Я инспектор Никодеус. С кем я разговариваю?
— Никодеус! Как я рад вас слышать! Когда вы вернулись?
— Будьте любезны представиться!
— Представиться? А, это все из-за голоса! Не обращайте внимания, это Лафайет. Просто считайте, что я немного охрип…
— Немного что? Послушайте, мне сказали, что какой-то парень утверждал, что он О'Лири в другом облике, но о голосе ничего не было сказано!
— Мой голос, — сказал О'Лири, силясь сохранять спокойствие, — не мой. Слушайте, Никодеус, здесь, в Артезии, очень срочное серьезное дело…
— Момент, — перебил Никодеус. — Повторите, что вы мне сказали при первой встрече, если считать, что вы, как утверждаете, сэр Лафайет?
— Слушайте, это необходимо?
— Да, — ответил Никодеус тоном, не допускающим возражений.
— Ну… э-э… кажется, вы меня спросили, откуда я, и я вам ответил.
— А? Хм… Возможно, вы правы. Я думал… но все равно. А теперь скажите, какой предмет я вам показал, и вы впервые заподозрили, что я не просто придворный маг?
— Дайте вспомнить… Зажигалку… «Ронсон»?
— Ей-богу! Вы действительно правы!. Неужели это вы, Лафайет?
— Конечно! Не будем терять времени! Как скоро вы сможете доставить сюда пару взводов особых полевых агентов, чтобы арестовать самозванца, который бесчинствует, пиная кошек, и спит в моей кровати?
— Именно поэтому я и звоню, Лафайет, Когда я узнал, что кто-то был в Центральной и назвался вашим именем, я сразу же прозондировал ситуацию… и то, что я обнаружил, не годится…
— Я уже знаю! Дело в том…
— Дело куда сложнее, чем вы думаете, Лафайет. Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Квелиус?
— Квелиус? Спецуполномоченный Квелиус?
— Именно. Так вот, похоже, что Квелиус изменник. Он был руководителем исследовательских работ, вы же знаете…
— Нет, я не знал, но уже слышал о нем. Рад, что вы подтвердили сведения моего друга Лома. Но нельзя ли отложить этот разговор, пока мы не разгребем этот беспорядок?
— Именно об этом я и толкую, Лафайет! Квелиус, как выяснилось, скрылся со всем содержимым Центральной космической лаборатории, прихватив главного исследователя Джорлемагна. Из отдельных свидетельских показаний мы узнали, что он завершил конструирование прибора, с помощью которого планирует отрезать континуум Артезии от всех дальнейших контактов с Центральной, в результате — сместить весь локус в новую горизонтальную проекцию, обеспечивая себе вечную безопасность от ареста, и навсегда подчинить себе Артезию!
— Никогда не слышал о подобном приборе! Это невозможно!
— Вовсе нет! Фактически это оказывается совсем просто, если знать основы теории. Помните прибор под названием Ограничитель?
— Еще бы мне забыть! Если бы не он, я не оказался бы в таком положении! Нельзя ли его отключить, чтобы я мог действовать?
— Боюсь, это уже не в наших силах, — мрачно ответил Никодеус. — Первая часть плана Квелиуса уже реализуется. Начальным шагом было — воздвигнуть ограничительный барьер вокруг всего локуса, отрезав все физические контакты. Все приведено в действие буквально считанные минуты назад. Наша единственная связь отныне — этот телефон…
— Вы имеете в виду, что больше не можете засылать людей?
— И высылать. Теперь все зависит от вас, Лафайет. Вы как-то должны найти этого человека, Квелиуса, и арестовать его, пока не осуществлена вторая часть плана и Артезию не отрезали навсегда!
— Сколько… сколько у меня времени?
— Боюсь, немного. Возможно — минуты. В лучшем случае — часы. Предлагаю начинать действовать, используя все доступные возможности. Мне не требуется напоминать вам, что на ставке.
— И Центральная ничем не может помочь?
— Откровенно, Лафайет, если бы было вовлечено несколько жизненно важных локусов, если бы над Центральной нависла реальная угроза, то определенные чрезвычайные меры могли бы быть приняты. Но в данном случае только мой личный, сентиментальный интерес к Артезии вынудил меня попробовать позвонить. Простейшее решение для Центральной, как вы понимаете, — пустить дело на самотек. Несомненно, это та самая реакция, благодаря которой Квелиус рассчитывает на неприкосновенность. Пусть. Может быть, мы удивим его.
— Я, с голыми руками, да еще один полевой агент, которых вы готовы покинуть? Что мы можем сделать?
— Боюсь, все зависит от вас, Лафайет, — сказал Никодеус, голос которого начал пропадать во все усиливающихся помехах. — Я вам очень доверяю, вы знаете.
— Как выглядит этот Квелиус? — крикнул Лафайет.
— Немолодой человек, примерно пятьдесят три года, лысый, как яйцо.
— Вы говорите — пятьдесят три года, престарелый и лысый, как яйцо?!
— Точно. Не очень внушительной наружности, но смертельный противник…
— С писклявым голосом?.
— Д-да! Вы его видели?
— О, да! Я его видел, — ответил Лафайет и глухо хохотнул. — Я провел его во дворец мимо стражи, прятал, пока она не ушла, подробно рассказал, как найти покои Адоранны, погладил по головке и отослал, куда ему надо…
— …файет… что это… слышу вас… все хуже… — Помехи усилились, и голос Никодеуса утонул в них.
— Фи, босс, что стряслось? — спросил Кларенс, когда О'Лири повесил трубку. — Вы белый, как могильный камень!
— При данных обстоятельствах это недурное сравненьице! — Лафайет покусывал нижнюю губу, обдумывая положение.
Лом, или Квелиус, по крайней мере не лгал, называя имя злодея этой земли. И он использовал его, как бумажное полотенце! Он забрался в ту же тюрьму, высосал из него всю информацию и удалился в безопасное место, оставив легковерного О'Лири на пути, ведущем прямо в руки поджидающего противника.
— Что ж, я его и здесь как-нибудь перехитрю, — сказал О'Лири вслух. — Кларенс, ты хотел бы получить настоящее тайное задание?
— Неужели, босс? Здорово!
— Хорошо, слушай внимательно…
— Подожди пять минут, — заканчивал О'Лири свои инструкции, — потом начинай и помни: придерживайся своей версии, несмотря ни на что, пока я не дам тебе сигнал.
— Понял, шеф.
— Ну, пока! И желаю удачи. — Лафайет открыл двойные стеклянные двери, ведущие на балкон, вышел под дождь, моросящий с неба цвета старого олова.
— Великолепно, — решил он. — Все точно вписывается в общую картину.