Девять неправильных ответов

— В роли Сомерса Лэрри был неуязвим. На следующее утро, когда я ушел по делам, «Сомерс» проник ко мне в квартиру и нанес радиевую пасту на мою пишущую машинку. После этого Лэрри просто следовал за мной. Фальшивый Гей говорил, что не использует агентов. Это правда — он все делал сам.

Когда в четверг в пять часов вечера я позвонил в квартиру Гея, Лэрри там не было — в это время он следил за мной в бинокль из квартиры «Партриджа». Зато Хэтто ждал у телефона. Когда я позвонил и Хэтто якобы обратился за ответом к своему хозяину, то в действительности он просто шагнул назад и произнес что-то неразборчивое. Разумеется, Лэрри спешно вернулся и приготовился к встрече со мной.

Ну, теперь вам известно почти все. Вы знаете мотив Лэрри, его в общем-то простой план…

— Мотив? — переспросила Марджори и закусила губу.

— План? — осведомился Ронни Уэнтуорт.

— Господи! — воскликнул Билл. — Неужели вы все еще не знаете мотив? Отлично! Изменив хронологию, мы сделаем мотив правильным ответом номер восемь.

Несколько месяцев — возможно, почти год тому назад — Лэрри осознал, что скоро полностью растратит наследство матери. Как и каждый преступник подобного типа, он был готов на все, чтобы раздобыть денег. Единственным возможным источником был его дядя. Но Лэрри понимал, что Гейлорд, который по-прежнему его ненавидит, не даст ему ни пенни. Я тоже это знал — Ронни сообщил мне это по телефону в качестве клубной сплетни.

С другой стороны, Лэрри был единственным родственником Гея. А настоящий Гей так и не составил завещания. Я узнал об этом сегодня вечером из рапорта сержанта Грина, а Лэрри мог узнать от Джорджа Эмберли.

Гей ни за что бы не смягчился. Но предположим, Эмберли получил бы от него письмо с чеком на десять тысяч долларов и неопределенным согласием принять назад блудного племянника, если тот не будет возражать. Несколько месяцев назад Лэрри побывал в Лондоне и сговорился с Хэтто…

— В Лондоне? — перебила Марджори. — Но он утверждал, что не был в Англии восемнадцать лет!

— Погоди, Марджори! — Билл поднял руку. — После того как Лэрри поведал мне все эти ужасы о своем дяде, меня удивляло, почему он не упоминал о Хэтто до последнего момента. Я подумал, что Лэрри, по-видимому, не боялся Хэтто, и это в самом деле так. Но за эти годы слуга успел возненавидеть Гея почти так же, как его ненавидел Лэрри.

Поэтому Хэтто охотно согласился на предложение Лэрри. Он все еще считал, что Лэрри богат, благодаря деньгам матери. Пока Лэрри был в Америке, Хэтто контролировал телефон и почту — они могли поддерживать связь без ведома Гейлорда. На почтовой бумаге Гея, где значится его имя, они отпечатали письмо Эмберли, а на адвокатском бланке — контракт сточной имитацией подписи Гейлорда. По сигналу Лэрри Хэтто отправил Эмберли письмо и договор.

— Ты имеешь в виду, — спросила Марджори, — что Лэрри мог изобразить подпись своего дяди так, что никто не обнаружил подделку?

— Еще как мог! Ты бы слышала лекцию, которую он прочитал мне на эту тему! Но Лэрри увлекся и снова дал маху, сказав: «Сам проделывал такое. Я уже…» Он едва не выболтал, что уже подделал подпись дяди в бумагах, находящихся наверху.

Я заметил, что Эмберли с сомнением смотрит на третью, последнюю страницу договора. Но там не было ничего, кроме последнего, абсолютно неважного пункта и подписи. Почерк у Гейлорда был небрежный, так что и в подписи могли быть какие-то мелкие отличия.

— А в чем конкретно состоял план Лэрри?

— Договор был фальшивкой, о которой Гейлорд ничего не знал. Лэрри не мог вернуться в Англию в качестве Лоренса Херста. Но он и не собирался этого делать. Нужно было найти актера, который походил бы на него внешне и нуждался в деньгах, и предложить ему десять тысяч долларов за исполнение роли Лэрри. Найдя самозванца, Лэрри должен был прибыть в Англию раньше его и вести уже знакомую нам игру — изображать дьявола во плоти, оскорблять самозванца и предложить ему игру в охотника и дичь. Если бы самозванец отказался, как поступило бы большинство на его месте, фальшивый Гей мог сказать, что знает, что он не его племянник, потребовать деньги назад и пригрозить арестом по обвинению в мошенничестве.

Самозванцу пришлось бы согласиться из страха перед разоблачением. Со мной это сработало. Конечно, срок в шесть месяцев, потом уменьшенный до трех, был чепухой. Лэрри должен был действовать быстро, иначе настоящий Гей мог бы что-то пронюхать. Очень скоро Лэрри прокрался бы в квартиру Гея, когда старик был дома, и прикончил бы его, приготовив кучу улик против человека, выдававшего себя за Лоренса Херста.

А потом? Полиция, естественно, арестовала бы самозванца. Лэрри, успев вернуться в Нью-Йорк по его паспорту, притворился бы потрясенным гибелью дяди.

Если бы самозванец поклялся, что действовал по поручению Лэрри, это ему не помогло бы. При таком количестве улик у бедняги не было бы ни единого шанса. Кто бы поверил такой фантастической истории? А Лэрри вернулся бы в Лондон с новым паспортом, так как старый якобы украл самозванец, чтобы унаследовать полмиллиона.

Билл повернулся к Лэрри:

— Недурной план. Когда вы избавились бы от старого паспорта и получили бы новый, никто не мог бы доказать, что вы уже побывали в Англии.

Но с самого начала ваш план пошел вкривь и вкось. Вы решили не нанимать актера в Калифорнии, где вас слишком хорошо знали. Поэтому, получив телеграмму Эмберли, вы вылетели на восток с Джой Теннент. Она ничего не знала — вы не привыкли доверять женщинам.

Вы надеялись подыскать актера в Нью-Йорке. Но ваш самолет застрял на три дня. Вы прибыли в Нью-Йорк во вторник, 12-го, поздно вечером. Все ваши планы зависели от вылета самозванца в Лондон пятичасовым рейсом на следующий день. Неудивительно, что вы так нервничали. Дать задний ход вы уже не могли. И тут, словно дар Божий, подвернулся я.

Лэрри не произнес ни слова.

— Впрочем, был ли я таким уж даром, Лэрри? Вам пришлось вести со мной нелегкую битву последние восемь дней. Думаю, вы сломались первым. Могу вам сказать, когда наступила кульминация. Это произошло вчера вечером. Я явился в квартиру Гея, когда вы были там, исполняя его роль, нокаутировал Хэтто и оставил его лежащим без сознания на шахматной доске. Потом вы затеяли со мной разговор и задержали меня до десяти, продолжая напряженно думать. Вы понимали, что не успеете вызвать врача к Хэтто до того, как Гейлорд вернется из клуба. Кроме того, пришло время заняться Геем вплотную, не так ли? Поэтому вы сказали мне, что я получу мой смертный приговор в течение двадцати четырех часов?

— Да, старина, — почти весело отозвался Лэрри. — Потом я вызвал знакомого доктора. Неприятный тип, но ему можно доверять. А Гея я поймал, когда он спотыкался у входной двери. Забавно — я ненавидел его больше, чем когда-либо, но уже не боялся. Какой страх могла внушить старая развалина с седыми космами?

— Но вы не убили его той ночью, верно?

— Даже ни разу его не ударил и не связал, чтобы не осталось следов. — Лэрри обаятельно улыбнулся. — Просто сидел с ним в темноте всю ночь напролет — как он проделывал со мной — и описывал в красках то, что с ним произойдет. Старик не был трусом, но под конец начал хныкать. А сегодня вечером, примерно без двадцати восемь…

— Как вы заставили его проглотить цианид?

— Я налил яд в рюмку с бренди из пузырька Гея и приготовился использовать кое-какие нацистские методы, но обошлось без них. К тому времени у старика помутилось в голове. Он выхватил у меня рюмку и выпил почти все, но я ухватился за ножку. — Лэрри рассмеялся. — Ваши отпечатки тоже остались на рюмке.

— Полагаю, вы снова прочитали мои мысли? — осведомился Билл. — Если вы не подобрались ко мне днем, значит, ожидали, что я подберусь к вам ночью? И отправились прямиком в квартиру Гея?

— А куда же еще? Должен был приготовить для вас трупик. Старая свинья околела перед тем, как Хэтто позвонил в полицию. Мы с Хэтто заранее обсудили, что ему следует сказать. Он не знал, что готовится убийство. Я оставил заднее окно незапертым и удалился с моим портретом и сложенным инвалидным креслом. Вряд ли вы явились бы задолго дотемна. Надеялся, что вы столкнетесь с полицией. Сожалею, если вы проиграли дуэль. — Внезапно взгляд Лэрри стал настороженным. Он провел левой рукой по полированному дулу пистолета. — Но вы не рассказали мне самое важное! Должно быть, это правильный ответ номер девять. Кто меня отравил, как и почему? И каким образом я очнулся в телефонной будке, когда прибыла «скорая»?