Изумрудный дождь

Крис, не дожидаясь, когда Зор спустит трап, сиганул прямо через борт на белый рыхлый песок. Ловко смягчив удар о землю согнутыми ногами, он, как пружина, распрямился и бросился в объятия капитана.

— Здравствуй, здравствуй, пострел! — ласково бормотал растроганный Чарли, похлопывая внука по спине. — Как это вы нас отыскали, ума не приложу! Свалились как снег на голову! А мы здесь, как ёжики в тумане, кроме атолла, ни дьявола больше не видно! Хуже, чем на необитаемом острове! Там хоть море видно, есть шанс парус заметить, костёрчик развести, сигнал дымком подать. Глядишь, кто-нибудь и снимет с мели робинзонов!

А Крис с места в карьер взахлёб рассказывал о рамерийцах, об экспедиции, организованной ими, о пещерном льве, бывшем элмом на Ирэне и сообщившем координаты кораллового рифа…

— Как же, как же, помню я этого льва. Симпатичный зверюга! Гляди-ка, всё запомнил, умница! — восхитился капитан.

Пока родственники беседовали, остальные деликатно стояли в сторонке, с любопытством поглядывая друг на друга.

— Что же это мы?! — спохватился первым Блек. — Сами лясы точим, а друзей друг другу не представили!

Он подтолкнул Криса к мальчику, а того — к внуку и сказал:

— Знакомьтесь! Это мой внук Крис Талл, а это Костя Талкин, русский. Мой товарищ по несчастью. Вместе были элмами на планете Ирэна. Со мной всё ясно, я об этот риф споткнулся нечаянно, сюда и вернулся, а вот как его забросило на мой атолл, наверно, одному Олу известно…

Поймав недоуменный взгляд внука, добавил:

— Ах, да! Ты же не знаешь Ола. Это один джентльмен с Ирэны, который нам помог избавиться от облавы массаров и вернуться на Землю… Объяснил, называется, — засмеялся Чарли. — Теперь нужно и про массаров рассказывать. Ладно, у нас будет достаточно времени, чтобы поставить все точки над «i». Лучше, юнга, познакомь меня и Костю с твоими друзьями!

Рамерийцы и земляне обменялись крепкими рукопожатиями. Собственно говоря, заочно все уже были знакомы.

Только Крис ничего не ведал о Косте; Костя, в свою очередь, не слышал о Зоре; да Чарли Блек не имел понятия об этом рамерийце. Зато теперь они собрались все вместе. Не хватало только представителей от Ирэны. Хотя, кто знает, не присутствуют ли незримо при этой встрече элмы-ирэнцы?

После всеобщего знакомства штурман пригласил обитателей атолла на яхту. Капитан Блек горел желанием ознакомиться с этим судёнышком поближе. Костя тоже! Ведь он со своим приятелем Алёшкой Голиковым готовился сплавать вниз по реке. Правда, намерение их таковым и осталось. Однако подготовка не прошла даром. Чем больше узнаёшь про водные путешествия, будь то озеро, река, не говоря уж о море-океане, тем сильнее хочется попробовать это на зуб.

Для Зора тоже не было ничего приятнее, чем поболтать о его любимце «Арзаке». Штурман же, как радушный хозяин и космический бродяга, не упускал из виду, что риф, скорее всего, не баловал своих невольных обитателей разнообразием пищи. Поэтому он мобилизовал всех умеющих держать ножик в руках. Конечно, непревзойдённым знатоком кулинарии был старина Чарли.

Были пущены в ход самые неприкосновенные запасы продуктов. И каких продуктов! Жители Волшебной страны на славу снабдили экспедицию провизией!

Вкусная еда и интересная беседа так увлекли наших героев, что обед плавно перешёл в ужин. Наконец, когда взгляды присутствующих на этом званом ужине перестали останавливаться то на одном, то на другом блюде, а равнодушно скользили поверх стола, решили прервать беседу до утра.

Теперь уже Блек пригласил к себе в гости экипаж катамарана. Всем удобно разместиться на этом небольшом судне было трудновато, да и Чарли знал, что, как ни любишь море и свой корабль, всё-таки изредка приятно после долгого плавания ощутить под ногами твёрдую почву.

Хижина-навес, который капитан и Костя смастерили из растущего в изобилии подручного материала, была достаточно вместительной, а постели из мягкого душистого сена казались неотразимо привлекательными.

Уютно расположившись под навесом, земляне и рамерийцы продолжали неторопливо беседовать. Им было что рассказать! К их удивлению, каждый мог понять друг друга. Те, кто побывал в обличье элма, как Чарли и Костя, сохранили способность к телепатическому разговору. Владел этим искусством и Кау-Рук. Крис после путешествия на Рамерию сносно владел языком её жителей и телепатически общался с пушистыми. Зор за время плавания на «Арзаке» научился поддерживать разговор и с Чарли, и с Крисом. Но вот беда, ребята, которым, конечно, было чем поделиться друг с другом, не имели общего человеческого языка. Крис, конечно, не знал русского, а Костя, как многие наши ребята, был не в ладах с английским. Телепатия телепатией, но так можно и разговаривать разучиться! Кроме того, некоторые любимые ребятами словечки и выражения с трудом можно было вообразить в виде мысленных телепатических образов. Ну, например, выражение «вилять хвостом» означает на английском «болтать, сплетничать». Попробуйте представить себе Криса и Костю, оживлённо помахивающими длинными пушистыми хвостами! Может быть, мальчишки и не возражали бы особо против хвостиков, по крайней мере здесь, на атолле, где их не могли видеть приятели, но для штурмана этот придаток был бы чересчур легкомысленным. Или другое, русское, выражение «сесть в калошу», означающее какую-нибудь промашку! Капитан Чарли мог просто обидеться, увидев себя плывущим в калоше.

Поэтому поговорка «Учение — свет, а неучение — тьма» приобрела для ребят реальный смысл. Они мысленно пообещали друг другу после возвращения домой приналечь на иностранные языки.

Облазив весь атолл, попробовав молодые листья пальмы и запив их кокосовым молоком, что являлось обычным завтраком Чарли и Кости, успевшим им немного приесться, и было в новинку для Кау-Рука, Зора и Криса, земляне и рамерийцы стали подумывать о возвращении. Ни у кого не было ни тени сомнения, что «Арзак» в любой момент может преодолеть барьерный коралловый риф и вернуться в открытое море. А там рукой подать до побережья Америки. Поэтому только к вечеру сборы были закончены и то в основном за счёт энтузиазма Чарли, которому до чёртиков надоело болтаться без дела на этом рифе. Кроме того, он испытывал к нему некоторую неприязнь за нелюбезное обращение с его собственной яхтой, приведшее к её потере. Она, в отличие от катамарана «Арзак», не умела ходить по земле и не смогла перевалить через кольцевой коралловый риф. Сейчас она, наверное, покоится где-нибудь на дне, на глубине три-четыре тысячи метров, если не застряла на какой-нибудь террасе рифового склона.

Пополнив запасы пресной воды и прихватив для разнообразия меню несколько десятков кокосовых орехов, экипаж «Арзака» в расширенном составе погрузился на корабль. Теперь катамаран имел не только двойной корпус, но и двух юнг. Чарли по старой памяти взял на себя обязанности боцмана, наотрез отказавшись быть капитаном вместо Кау-Рука.

Выбрали якоря, сделали прощальный круг по акватории лагуны и, найдя просвет в коралловом кольце, позволяющий свободно выйти из лагуны катамарану, под парусом направились к выходу в открытое море. «Арзак» успешно миновал рифовое ожерелье, но уткнулся носом в невидимую стену. Как это произошло и при первой встрече с атоллом, нос начал терять свои видимые очертания той части, которой под напором ветра в парусе удалось проникнуть внутрь преграды. Но дальше сопротивление возросло настолько, что яхта за счёт потери скорости перестала слушаться руля, и корму начало заносить в сторону, прибивая катамаран к преграде всем бортом. Кау-Рук немедленно включил реактивный двигатель, сначала на малых оборотах, затем и на полную мощность. Не тут-то было! Кроме невообразимого шума, заполнившего все уголки и закоулки атолла и приведшего в ужас редких пернатых и ползающих аборигенов, добиться ничего не удалось.

Это было настолько неожиданным для экипажа, что безуспешные попытки прорваться на волю продолжались ещё некоторое время, значительно уменьшив запасы горючего встроенной в катамаран ракеты.