Брачное объявление

– А он вам не говорил?

– Ни словечка.

Придется все придумывать самой, вздохнула Рут.

– Я позвонила по объявлению… о наборе на работу. Оно было напечатано в местной газете.

По крайней мере, хоть это было чистой правдой.

Глаза пожилой женщины вспыхнули.

– И как, Оуэн дал вам работу?

– Н-ну… да.

– Но тут вмешались иные обстоятельства, верно? – предположила Альберта, улыбаясь. – Разве не чудо, что человек влюбляется тогда, когда меньше всего этого ожидает? Я так рада за вас обоих: сбываются мои заветные мечты! Бедный Оуэн, он так долго страдал! Я очень рада видеть его счастливым. Он, конечно, говорил вам о Линн?

Рут молча кивнула.

– Она была такой чудесной… как и вы, милое дитя. И я знаю – так подсказывает мне интуиция, – что вы просто созданы друг для друга. – Альберта прикрыла глаза и шепотом повторила: – Созданы друг для друга…

– Вы устали, мисс Кулхейн?

– Зовите меня, пожалуйста, Берти, как все. Да, мне надо прилечь. Вы не поможете мне дойти до моей комнаты?

Рут с готовностью поднялась и взяла пожилую женщину под локоть.

– Знаете, милая, – произнесла та, уже лежа в постели, – я счастливее всех на свете. И недостает мне только одного. Знаете, чего именно?

Рут не имела ни малейшего представления.

– Я хочу, чтобы у Оуэна были еще дети.

Ох, лучше бы мне ничего не знать, подумала Рут.

– Конечно, Оуэн обожает Саймона, но внук – это не сын. Он безумно любил Полу, и младенец сделал бы его счастливым. Не заставляйте его долго ждать, ладно, Рут?

4

– Просыпайся, просыпайся!

Рут с трудом подняла тяжелые веки и словно сквозь дымку посмотрела на подругу.

– Вставай! Завтрак для юной невесты уже готов!

– Сколько времени? – спросила «юная невеста» недовольным тоном.

– Семь утра.

– Но еще совсем темно, – проворчала она. – Зачем ты подняла меня в такую рань?

И Рут снова с головой накрылась одеялом.

– Просто дождь идет, – сказал Уинни, снова тормоша ее. – Потому и темно. Давай садись. Завтрак будет подан в постель.

Рут неохотно села. Под спину ей подложили подушку, а на колени поставили поднос. Она изумленно захлопала глазами: не яичница с беконом, не тосты с мармеладом, не кукурузные хлопья – перед ней стояли шампанское и клубника!

– Что это? – изумленно спросила Рут.

– Завтрак, – проинформировала ее подруга. – Приятного аппетита.

– Да ты шутишь… Что-то у меня нет никакого желания во все это ввязываться, – произнесла Рут, надкусив ягодку.

– Во что ввязываться? В завтрак? – спросила Уинни.

– Дурочка, я имею в виду свадьбу. Все-таки это не такая уж замечательная идея.

Особенно если помнить об Альберте, которая хочет, чтобы Рут поскорее родила ребенка. Рут не стала делиться с Оуэном, но была уверена, что и ему пришлось выслушать пожелания на ту же тему.

– Да ты сошла с ума, дорогуша! – заявила Уинни. – Типичный случай предсвадебной лихорадки.

– Не забывай: это не обычная свадьба, – напомнила Рут.

– Тебе нравится Оуэн? – спросила Уинни.

Нравится ли ей Оуэн? Рут задумалась. Последние несколько дней она только тем и занималась, что старалась побороть возникшее в нее желание. Именно поэтому брак с Оуэном Стоуном казался ей ошибкой, и ошибкой роковой. Рут с радостью родила бы ему детей. Однако все, что нужно Оуэну, это сделать счастливой свою тетю, о чем он и заявил со всей определенностью.

Рут удавалось прикидываться равнодушной шесть дней. Но как долго еще она продержится? А едва Оуэн догадается о ее чувствах, она умрет от стыда. Для него это всего лишь брак по расчету, эмоции здесь совершенно ни при чем.

– Я спрашиваю, он тебе нравится? – повторила Уинни.

Рут кивнула.

– Это так страшно – быть за ним замужем?

– Не думаю.

– Так чего ты беспокоишься, малышка? Я просто умираю от любопытства – так хочется его увидеть! – воскликнула подруга. – А вдруг это будет настоящий брак?

– Ты что – спятила! – воскликнула Рут, закидывая в рот очередную ягоду и запивая ее шампанским.

Из-за Альберты Рут соблюла старый обычай: ночь перед свадьбой провела у себя. У нее возникло ощущение, что предстоящая церемония беспокоит Оуэна точно так же, как и ее. Хотя он снова заговорил о свадьбе только накануне вечером, когда Рут известила его, что собирается ночевать дома.

– В этом есть необходимость? – хмуро спросил Оуэн. – А если вы понадобитесь Саймону?

– Тогда ему придется довольствоваться дедушкой, – раздраженно ответила она. – Я хочу это сделать, и я это сделаю!

– Вы часом не собираетесь сбежать от меня?

Рут уставилась на него, удивленно приоткрыв рот.

– Что за мысли приходят вам в голову!

Оуэн глубоко вздохнул. Широкие плечи поднялись и опустились.

– Женщины, как известно, непостоянны.

– Ну, обо мне этого сказать нельзя, – с вызовом заявила Рут. – Я же подписала вашу идиотскую бумагу, так? Хотя, смею вас уверить, нужды в этом не было: я никогда не отказываюсь от своих обещаний.

Однако на сей раз ее так и подмывало взять свои слова обратно…

А что, если тетя Альберта проживет не полгода и не год, а гораздо дольше? Что тогда? Интересно, приходила ли эта мысль Оуэну?..

В десять часов утра, когда дождь кончился и выглянуло солнце, Рут оделась. В десять пятнадцать за ней приехала машина. В десять двадцать пять Рут была на месте. В десять тридцать она стала миссис Оуэн Стоун.

– Жених может поцеловать невесту.

Рут не успела понять, кто произнес эти слова. Но когда Оуэн послушно обнял ее, когда его губы прильнули к ее губам в поцелуе, который длился целую вечность, она почувствовала, что теряет сознание.

Да, ради Альберты они перед свадьбой играли в любовь: Оуэн держал Рут за руку, обнимал ее, даже целовал – еле касаясь губами. Но сейчас Рут казалось, что Оуэн целует ее по-настоящему, хотя знала, что это всего лишь притворство. Она едва удержалась, чтобы не ответить, однако это усилие едва не убило ее на месте.

А потом внезапно Рут поняла, что свободна. Она оглянулась на подругу, которая в восторге взирала на Саймона, совершенно очаровательного в сером костюмчике, на Альберту, счастливо улыбающуюся, на Чарлза, партнера Оуэна, который, едва увидев невесту, уже не спускал с нее загоревшихся глаз. И наконец Рут осмелилась посмотреть на… мужа.

– Миссис Стоун, вы просто сногсшибательны! – произнес тот.

Более того, Рут совершенно ошеломила его, когда Оуэн встретил ее у подъезда. Серебристо-серое платье, длиной до колен, обрисовывало фигуру – и, кажется, лифчика на ней не было. Последняя мысль мучила Оуэна всю церемонию.

Стройные ножки обтягивали шелковые чулки телесного цвета – странно, но он прежде не замечал, что у Рут такие длинные ноги. Маленькие ступни прятались в туфлях на шпильках. Голову венчала шляпка, украшенная кружевной вуалеткой.

Оуэн услышал, как Чарлз, задохнувшись от изумления, произнес:

– Это называется «очень даже ничего»?! Да ты, наверное, ослеп, приятель. Она самая соблазнительная женщина, которую я когда-либо видел. Господи, как я тебе завидую!

Да, Линн была прекрасна, но Рут… У Оуэна перехватило дыхание. Он чувствовал себя польщенным: Рут явила себя во всем блеске, хотя это была всего лишь работа, за которую Оуэн ей платил. Но, будучи добросовестным работником, Рут великолепно выполняла свои обязанности. Альберта была совершенно счастлива.

Перед свадьбой Оуэн подарил Рут кулон с бриллиантом – она пыталась отказаться, но он настоял на своем. Однако теперь, глядя на камень, мерцающий в вырезе ее платья, в восхитительной ложбинке между грудей, Оуэн чувствовал ком в горле и снова сомневался в том, что поступил правильно.

– Нам пора ехать, – раздался за его плечом голос Чарлза.

Оуэн предложил руку Рут, и она приняла ее без малейших колебаний, улыбаясь ему словно влюбленная новобрачная. Оуэн был поражен: он знал, что эта женщина не испытывает к нему никаких чувств, что терпит его прикосновения только ради Берти. Но сейчас почти жалел, что их брак – ненастоящий.