Брачное объявление

Когда решила, что пора сделать перерыв, раздался звонок в дверь. Это оказалась Уинни.

– Знаешь, что? – воскликнула подруга, едва переступив порог. – Мы с Чарлзом решили пожениться!

Рут просияла.

– Чудесно! Я очень за тебя рада. Но послушай – не слишком ли вы поторопились? У вас было не так много времени, чтобы узнать друг друга…

– У вас с Оуэном времени было еще меньше, – возразила Уинни.

– Но это совсем другое дело! У нас брак по расчету. Безо всякой любви. Мы расстанемся, когда срок моего контракта кончится.

Вот врунья! Оуэн стал столь важной частью ее жизни, что Рут не могла представить, как будет обходиться без него.

– А ты этого хочешь? – спросила Уинни.

– О чем ты? – нахмурилась Рут. – Это деловое соглашение, у меня нет выбора.

– Нет, есть, – возразила подруга. – Контракт можно разорвать. Ты ведь любишь своего мужа, верно?

Рут уставилась на Уинни.

– С чего ты взяла?

– Ладно, не строй из себя невинного младенца: я тебя слишком хорошо знаю. Может, сначала это и была временная сделка, но сейчас, мне кажется, что ваш фиктивный брак готов обернуться настоящим. Классная концовка для твоего детектива! Или, может, на этот раз ты напишешь любовный роман? Как мне не терпится его прочесть!

– Уинни, я не…

Но та ее не слушала.

– Вот увидишь, все получилось, как я говорю! Ясно, что Оуэн без ума от тебя. Чарлз говорит, он только и твердит, какая ты чудесная и как скрасила его жизнь.

– Кофе будешь? – Рут нужно было время, чтобы переварить сногсшибательное известие: Оуэн ее хвалит! Хороший признак.

– Буду. Да, кстати, где твои домочадцы? А то больно тихо в доме.

– Берти в постели, ей сегодня нездоровится. Саймон у нее. Старый и малый отлично уживаются вместе.

– Ну и чудно. Вы с Оуэном можете проводить друг с другом больше времени. Он на работе?

– В Монреале, – ответила Рут, наливая в чайник воды. – Собирается открыть там отель.

– Ты уверена, что это хорошая мысль?

Рут поставила чайник на огонь и обернулась к Уинни.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, Оуэн ведь будет проводить там много времени, верно?

– Наверное, – пока все не наладится.

– И ты не возражаешь?

Рут возражала бы, да что толку. Однако об этом она Уинни говорить не собиралась: у подруги был слишком длинный язык.

– Мне платят за то, чтобы я приглядывала за Берти и Саймоном. А что Оуэн делает, меня не касается.

– Нет, касается.

– Почему?

– Потому что тебе платят не за то, что ты приглядываешь за домашними Оуэна. Он нанимал жену. Не няньку, не прислугу, не сиделку – жену.

– Естественно. – Рут поставила на стол кружки и молочник. – Он сам не может со всем справиться, ему нужна помощь.

– Вот именно – ему самому: он пережил тяжелые времена. Послушай, Рут: если бы ему всего-навсего был нужен кто-то, чтобы заботиться о Берти с Саймоном, он бы нанял прислугу, которую не стал бы тащить в постель.

Рут почувствовала, что на ее щеках вспыхнул румянец.

– Откуда ты знаешь, что мы спим вместе?

– Откуда я знаю, что небо голубое, а трава зеленая? Дорогая моя, да ты просто светишься! Такого раньше никогда не было, даже когда ты встречалась с этим, как его, с Барри.

– С Бертом.

– Ну, неважно. Ты сияешь как маяк в ночи. Ты любишь Оуэна, и если вы не спите вместе, то я ничего не смыслю в этой жизни.

– Это так заметно? – поразилась Рут.

– Как нос на лице. Так о чем мы? Ах, да: что ты станешь делать, если Оуэн будет проводить в Монреале много времени?

– Ничего, – вздохнула Рут.

Чайник вскипел. Прихватив все необходимое, подруги перебрались в гостиную. Тут прибежал Саймон, который, должно быть, услышал голоса и решил выяснить, кто пришел. Поскольку он задержался у блюда с кексом, личные разговоры пришлось прекратить.

Выпив кофе, Уинни ушла, пообещав, что скоро забежит снова…

Рут места себе не находила, ожидая возвращения Оуэна. Переданные подругой слова Чарлза были хорошей новостью. А вдруг Оуэн все-таки влюбился? Он ведь уже признался, что скучает по ней. Так что, если сложить два и два, перспективы вырисовывались самые радужные.

Хотя Оуэн сказал, что может задержаться еще на день, он появился вечером, как раз тогда, когда Рут укладывала Саймона в постель. Малыш завопил от восторга, и Рут захотелось сделать то же самое. А когда Оуэн взглянул на нее, увидела в его глазах молчаливое обещание.

Они посидели с Берти, потом спустились в гостиную, где поговорили о новом отеле Оуэна. О Саймоне и о том, как быстро мальчик растет. О Берти и о том, что ей все хуже и хуже. Рут рассказала о визите Уинни. Она бы с радостью передала слова подруги, но боялась, что Оуэн сразу насторожится. Возможно, он еще не осознавал, что выдал себя.

Потом они пили горячий шоколад. Когда их глаза встречались, Оуэн отводил взор первым. Рут с замиранием сердца ждала развязки.

– Иди сюда, – наконец позвал он.

Рут медленно поднялась и подошла к нему. Оуэн усадил ее себе на колени и застонал, когда она обняла его.

– Никогда не думал, что скажу такое, но, Рут, ты стала частью моей жизни.

В ее душе затеплилась надежда.

– Я не представляю жизни без тебя, – продолжал он. – Но ведь ты знаешь: это невозможно. Я ничего не могу дать тебе.

Все надежды Рут разбились вдребезги. Ей показалось, она слышит, как осколки со звоном падают на пол.

– Но давай не будем сейчас думать об этом. Я хочу тебя, Рут, я так тебя хочу!

Его губы уже искали ее рот. И хотя Рут понимала, что должна оттолкнуть Оуэна, что отношения без будущего не имеют права на существование, ничего не могла с собой поделать.

– Ты потрясающая женщина, – произнес Оуэн низким, звенящим от вожделения голосом, с которым не мог совладать.

Рут молчала, опасаясь выдать себя, дать ему понять, насколько все для нее серьезно.

– Со мной что-то происходит – я сам не свой, когда ты рядом.

– Так и должно быть, – прошептала наконец Рут пересохшими от возбуждения губами.

Черт с ним, с будущим. Лучше уж синица в руках… Теперь Рут точно знала, что любит Оуэна Стоуна. Так зачем лишать себя удовольствия, пусть и временного?

И кого ты надеешься обмануть? – спросил ее внутренний голос. Никого, ответила самой себе Рут. Если она отвергнет Оуэна, жизнь для нее превратится в ад. Так что выбора у нее не было…

– Пойдем в постель, – жарко прошептал он.

– Лучше останемся здесь, – предложила Рут. В следующее мгновение их одежда полетела в разные стороны, и Рут поняла, что уже никогда не сможет спокойно глядеть на пушистый ковер перед камином…

Оуэн словно обезумел, он ласкал и целовал ее всю. Очень скоро, впившись ногтями в его спину, тяжело дыша, Рут простонала:

– Возьми меня… Сейчас же…

Оуэна не надо было просить дважды. И едва он вошел в нее, Рут испытала наслаждение, от которого по ее телу прошла судорога восторга, а сердце заколотилось как бешеное. Она сладострастно изгибалась, чувствуя, что еще немного и сойдет с ума от счастья. А потом, когда Оуэн, в изнеможении после пережитого накала страстей, рухнул на нее, Рут прижала его к себе так, будто не собиралась больше отпускать.

С Линн все было по-другому, думал Оуэн. Он никогда ни на мгновение не сомневался ни в своей любви к ней, ни в ее ответном чувстве. Однако Линн была несколько сдержанна, когда дело касалось секса. Всегда в постели, всегда с выключенным светом.

Она никогда не разочаровывала Оуэна, никогда не отталкивала, но иногда – совсем изредка – ему хотелось, чтобы Линн проявила инициативу. Потом Оуэн всегда корил себя за эгоизм.

Рут же не имела предрассудков. Секс был для нее чистейшей радостью, ни время, ни место не имели значения.

Трудно будет расстаться с ней, но Оуэн знал, что это его долг. Он никого больше не осмелится допустить в свою жизнь – иначе рано или поздно потеряет этого человека. И теперь Оуэн пытался себя уверить, что не любит Рут, что это только физическая потребность. Если удовлетворить этот первобытный, чувственный голод, то можно будет беспрепятственно отпустить Рут.