Властный зов страсти

Аргайл надменно смотрел на гостя сверху вниз, и лицо его выражало неприкрытое презрение.

– Итак, король захватил твоего брата. Чего же ты ждешь от меня?

Лахлан постарался овладеть собой.

– Полагаю, наш союз, основанный на том, что я поставляю тебе людей, включает защиту с твоей стороны в ответ на услуги, которые я оказываю тебе.

Глаза графа угрожающе блеснули.

– Я не нуждаюсь в напоминаниях о нашем соглашении и моем долге. Скажи, чего ты хочешь? Чтобы я штурмом взял замок короля и освободил твоего брата?

– У тебя есть немалое влияние на короля и Тайный совет. Действия короля несправедливы. Гектор напал на мои земли, незаконно захватил мой замок. У него нет никаких прав на владение Коллом.

– Дуарт утверждает противоположное: ведь ты отказался признать его вождем.

Лахлан попытался обуздать свой гнев.

– Он не мой вождь и едва ли друг тебе!

Действительно, Аргайл и Гектор враждовали с тех пор, как Гектор женился без согласия графа, но сейчас речь шла не об этом. Аргайл бросил суровый взгляд на Лахлана, несомненно, удивленный его отказом выслуживаться и раболепствовать перед ним. Затем он переключил внимание на посланца, вошедшего в зал с письмом.

Раздраженный тем, что их разговор прервали, Лахлан стал терпеливо ждать, а Аргайл в это время просматривал письмо, и лицо его постепенно темнело от ярости.

Наконец он разразился потоком брани, обнаружив характер, совершенно не соответствующий стоической выдержке и несгибаемому упорству, благодаря которым получил прозвище Угрюмый.

Резко поднявшись, Аргайл скомкал письмо в кулаке и затем бросил его в камин.

– Эта девчонка просто чума, черт бы ее побрал!

– Милорд?

Аргайл повернулся к гостю, будто только сейчас вспомнил, что он все еще здесь. Гнев его отчасти прошел, и он снова сел.

Лахлан очень удивился, когда Аргайл вдруг сказал:

– Думаю, я смогу тебе помочь.

– Но… – Лахлан тут же напрягся, потому что тон графа ему не понравился.

Аргайл усмехнулся:

– Ты правильно все понял. В обмен на это тебе придется решить для меня небольшую проблему. – Он потянулся за хрустальным бокалом с кларетом и сделал изрядный глоток, а затем уселся поудобнее на своем троне и сложил руки перед собой.

– И что это за проблема?

– Кузина Флора Маклауд. Кажется, она решила бежать с лордом Мюрреем.

Лахлан поднял бровь. Лорд Мюррей хоть и был молод, тем не менее получил известность как яростный противник Аргайла, неудивительно, что граф так разгневался. Сама Флора была известна как богатая наследница, и больше он ничего не знал о ней.

– Ты хочешь, чтобы я помешал им?

Губы Аргайла изогнулись, что с натяжкой можно было принять за улыбку.

– Сказать по правде… – Он помолчал. – Я хочу, чтобы ты женился на ней.

Лахлан замер. Этого он уж точно не ожидал услышать. Заметив блеск в глазах Аргайла, он уже решил отказаться, но… Несмотря на то, что сейчас брак не входил в его планы, женитьбой на Флоре Маклауд вряд ли следовало пренебрегать: женившись на ней, Лахлан не только обретал союзника в лице Аргайла, но также родственника в лице Рори Маклауда и… Гектора, хоть это и звучало неправдоподобно.

Лахлан прищурился.

– У нее что, с головой не все в порядке?

Аргайл ответил смехом, похожим на лай, и чуть не поперхнулся кларетом.

– При чем тут голова? Флора красива и очень богата: ее приданое составляет две тысячи марок вдобавок к землям, которыми она владеет.

Сердце Лахлана дрогнуло. Неужели ее состояние столь огромно? Такие деньги помогли бы ему в одно мгновение поправить дела клана. И все же…

– Но почему я?

Лахлан был рядовым горским вождем, а при наличии такого приданого граф мог выбрать любого подхалима с равнин.

Аргайл задумчиво поскреб пальцами по подбородку.

– Потому что у тебя есть шанс. Ты способен произвести впечатление на эту взбалмошную девицу.

Лахлан нахмурился:

– Не понимаю. Какое значение имеет ее впечатление? Ее долг – выйти замуж за любого, кого выберет ей в мужья опекун.

Аргайл пожал плечами:

– Право выбора принадлежит ее брату, хотя Рори ни за кого не посмеет выдать ее без моего одобрения. Но все равно хорошо, что вы с ним друзья: он не станет возражать, если ты к ней посватаешься. Ты должен убедить Флору выйти за тебя, но предупреждаю – это нелегкая задача. От девчонки сплошные неприятности: мать избаловала ее и привила ей необычные представления о долге.

Неприятности? Внезапно в памяти Лахлана всплыли воспоминания о разговоре с Рори. Маклауд не скрывал, что его сестра своевольна и всегда готова к проказам и каверзам. Последнее, чего хотел бы Лахлан, – обзавестись избалованной девчонкой в качестве жены, но он помнил также, что этот брак стал бы куда большей удачей, чем он мог надеяться. Речь шла не только о деньгах, но и об укреплении союза между ним, Аргайлом и Рори.

– Я сумею убедить ее.

– Посмотрим. Сказать, что она своевольна и упряма, – значит ничего не сказать.

Лахлан усмехнулся про себя, однако не стал возражать.

– Что еще? – безразличным тоном спросил он. Граф улыбнулся, видимо, ничуть не обиженный очевидным недоверием гостя.

– Твое сотрудничество.

Ну наконец-то! Разумеется, Аргайл хотел заставить его встать под знамена короля. Возможно, он запросил слишком много после того, как король заключил брата в тюрьму, но Лахлан был достаточно практичен, чтобы понимать: он станет много сильнее, имея графа своим соратником. И хотя доверия к королю Якову не вернуть, но, возможно, от него это и не потребуется.

– Я ссорился не с королем, а с Гектором. Король сам подорвал мою веру в него. Мне потребуется не только твоя поддержка для брата, но и помощь в моей распре с Гектором из-за замка, который я хочу вернуть. Если король вступится за меня, у меня не будет причины бунтовать против него.

Брови Аргайла поползли вверх.

– Ты торгуешься, даже когда речь идет о свободе твоего брата?

– Как и ты. Ведь это твоя маленькая кузина собралась бежать к алтарю с лордом Мюрреем, не так ли?

Лахлан не хуже Аргайла владел искусством блефа: сейчас он женился бы на ком угодно, лишь бы вызволить брата.

Хмыкнув, Аргайл кивнул:

– Ладно, по рукам. Но помни: не помышляй о том, чтобы применить силу. Флора – обворожительная маленькая кокетка, и я не потерплю, чтобы ей был нанесен ущерб. Если это произойдет, на мою поддержку не рассчитывай.

– А как насчет моего брата?

– В день вашей с Флорой свадьбы я позабочусь о его освобождении.

Так была заключена эта дьявольская сделка. В то время женитьба на кузине Аргайла казалась Лахлану невысокой ценой за освобождение брата и возвращение замка, и он даже не подозревал, какую цену ему придется заплатить в дальнейшем.

Неосознанно он крепче прижал к себе Флору, и с ее уст сорвался слабый звук удовлетворения, а затем она открыла глаза.

Лахлан замер, сердце в его груди билось как бешеное. Заглянув в ее бездонные синие глубины, он убедился, что Флора еще не пришла в сознание полностью – вот почему выражение ее глаз было таким нежным и она казалась такой покорной.

Но все это было ничто в сравнении с улыбкой, появившейся на ее губах, когда она увидела его.

Томление больно сжало грудь Лахлана. Неужели когда-нибудь он сможет по-настоящему сжать ее в объятиях? Заниматься с ней любовью и, видя ее улыбку, испытывать безграничное счастье?

– Должно быть, я спала, – пробормотала Флора и закрыла глаза, снова погружаясь в сон. Ее пальцы крепко вцепились в него, а нежная щека покоилась на его груди возле изнемогающего сердца.

Лахлан не мог двинуться с места: каждый дюйм его тела был напряжен от желания. Увы, предмет желания оставался недосягаемым, несмотря на близость обнаженного тела, плотно прижатого к нему. Тем не менее Лахлан отчаянно желал еще больше приблизить ее к себе, скользнуть глубоко в нее и, медленно овладев ею, сделать ее своей.

Все следы купания в ледяной воде исчезли, и Флора неосознанно потерлась об него. Соски ее отвердели, и она провела рукой по груди Лахлана, вызывая в нем острый приступ желания.