Воители (Сборник)

И все еще не было никаких признаков Альфа.

Затем раздался спокойный, едва ли не дружелюбный голос Альфа в его наушниках:

— Тебе сейчас придется повернуть назад, Джек.

— Не твое это дело.

— Я бы рад не заниматься этим. Но именно поэтому я и напомнил тебе о необходимости поворачивать назад. Взгляни-ка на свои часы.

Было уже почти полседьмого.

— Посмотрел? Ну, а теперь считай. Я пустился в путь, располагая воздухом на сорок четыре часа. Ты — на пятьдесят два. На двоих нас это составляет девяносто шесть часов. Вместе мы уже израсходовали воздуха на шестьдесят один час. Что составляет на нас обоих тридцать пять часов. Так вот, я прекратил дальнейшее перемещение час тому назад. С того места, где я сейчас нахожусь, для того, чтобы вернуться на базу, требуется тридцать часов. Через промежуток времени, меньший, чем два с половиной часа, тебе необходимо настичь меня, отобрать у меня оставшийся кислород, а самого меня бросить умирать. Либо мне придется проделать то же самое с тобою.

В этом был определенный смысл. В критических ситуациях, подобной этой, любое предложение имеет смысл.

— Альф, ты меня слышишь? Прислушайся, — предложил Картер и, открыв панель, прикрывавшую его рацию, наощупь отыскал провод, резким рывком оборвал его; в наушниках раздался щелчок. — Ты слышал это, Альф? Только что я разорвал питание своего радиомаяка. Теперь ты не сможешь найти меня, даже если сильно захочешь.

— У меня в том нет никакой надобности.

Только тогда Картер осознал, что он сотворил. Теперь в самом деле у Альфа не было ни малейшей возможности найти его. После многих часов и сотен километров погони теперь Картеру нужно было нагонять Альфа. Альфу же оставалось только спокойно ждать.

Тьма пала на западную часть неба, как тяжелый занавес.

Картер теперь следовал на юг, он совершил эту перемену курса на противоположный без какого-либо промедленья. На то, чтобы пересечь гряду холмов, ему потребуется добрый час или даже больше. Ему придется совершать лягушачьи прыжки до самой вершины, полагаясь при этом только на свет своих передних фар. Запаса сжатого газа ему не хватит для того, чтобы преодолеть такую высоту за один раз. А спуск будет и того хуже, его придется осуществлять на колесах, да к тому же в полнейшей темноте, полагаясь только на везение. Даймеса в это время на небе не будет, а свет от Фобоса недостаточно ярок, чтобы от него был хоть какой-то прок.

Все произошло точно так, как запланировал Альф: сначала следовать за Картером по пятам самой гряды. Если он попробует там на него напасть, то забрать его баллоны и возвратиться в поселок; если же он предпочтет пересечь гряду, то вполне при этом может убиться, и в этом случае также можно забрать его баллоны; если же ему это не удастся, то тогда доказать ему, что придется возвращаться. Погоня осуществлена с таким расчетом, что Картеру придется пуститься в обратный путь в темноте. Если благодаря какому-то чуду ему удастся и на этот раз преодолеть гряду, — ну что ж, в таком случае всегда еще остается ракетная пушка.

Картер сможет преподнести ему лишь один сюрприз. Он пересечет гряду шестью милями южнее того места, где его рассчитывает ждать Альф, и станет приближаться к Альфу с юго-востока.

Иль Альф учел скорее напоминал слепой полет из воздушного шлюза космического корабля. Он направил свои фары прямо вниз и, пока поднимался, видел, как диаметр светового круга увеличивается, а яркость уменьшается. Он слегка повернул свой багги к востоку. Поначалу ему казалось, что он вообще не двигается. Затем склон стал быстро на него надвигаться, даже, пожалуй, слишком быстро. Тогда он вернул багги на прежний курс. Внешне, казалось, ничего не изменилось. Давление в ресивере плавно убывало, так оно и должно было быть, а склон продолжал неясно маячить в кромешной тьме.

А затем он стал видеть очень и очень четко.

Удар при приземлении безжалостно тряхнул его от копчика до макушки. Он весь напрягся, ожидая, когда багги полетит вверх тормашками вниз по склону. Но хотя он и опасно наклонился, ему удалось закрепиться на склоне.

Картер весь обмяк и уткнулся шлемом в ладони. Две слезы, огромные из-за малой силы тяжести, медленно упали на защитное стекло и размазались по нему. Впервые он глубоко раскаивался в содеянном. Разве так уж надо было убивать Лью, когда всего лишь один удар ногой по коленке прекратил бы дальнейшее силовое разбирательство и послужил наглядным уроком, который запомнился бы надолго? Зачем было красть багги, не лучше ли было просто сдаться и ждать суда? К чему было спасаться бегством, прорвав стенку купола — и тем самым превратить всех, кто находился на Марсе, в своих смертных врагов? Ради чего он ошивался поблизости от поселка — только для того, чтобы понаблюдать, чем все это закончится? А ведь, пожалуй, он мог бы скрыться за линией горизонта еще до того, как Альф показался после прохождения через транспортный шлюз. Он сжал кулаки и придавил их к переднему стеклу гермошлема, вспоминая, с каким интересом он следил за тем, как багги Альфа вкатывается внутрь шлюза.

Пора двигаться дальше. Картер изготовился к еще одному прыжку. Этот должен быть поистине ужасным. Стартовать ему придется из положения, когда багги перекосился назад почти на тринадцать градусов…

Минутку, минутку…

Что-то было не так в той картине, которая предстала перед его мысленным взором, когда он попытался восстановить в памяти, как багги Альфа, сопровождаемый суетившимися обитателями поселка, катится в направлении шлюза. Определенно что-то было не так. Только вот что?

Мертвой хваткой он вцепился в рукоятку дросселя подачи сжатого газа в реактивный движитель, другую руку изготовил для того, чтобы включить гироскопы именно в то мгновенье, когда, оторвав колеса от склона, он поднимет багги вверх.

…Альф предусмотрел все до последней мелочи, все тщательнейшим образом рассчитал. Как же тогда могло получиться, что он отправился в пустыню, не имея полного запаса баллонов кислорода?

И если он в самом деле все так тщательно предусмотрел, то каким тогда образом Альф сможет заполучить баллоны Картера, если картер разобьется насмерть?

Предположим, Картер разобьет свой багги о крутой склон прямо сейчас, при совершении второго прыжка? Как об этом узнает Альф? Он об этом ничего не будет знать, пока не наступит девять часов, а Картер так и не покажется. Только тогда ему станет точно известно, что Картер где-то потерпел аварию. Но ведь тогда уже будет слишком поздно!

Если только Альф не солгал…

Вот оно, то, что было не так в его мысленной картине! Если поместить в кассету для баллонов с кислородом только один баллон, то он будет мозолить глаза, как оттопыренный большой палец сжатой в кулак кисти. Если же заполнить баллонами всю кассету, а затем вынуть из нее один баллон, то прореха в кассете, имеющей вид шестиугольника с баллонами в его вершинах, бросится в глаза, как футбольные ворота, не защищенные вратарем. А такой прорехи в кассете на багги Альфа не было.

Предоставив Картеру возможность разбиться насмерть сейчас, Альф узнает об этом, имея в своем распоряжении четыре часа на то, чтобы разыскать потерпевший аварию марсоход.

Картер рывком поднял багги в нормальное положение, затем на самой малой возможной скорости попробовал опустить его чуть ниже. Марсоход качнулся несколько раз туда-сюда, но не опрокинулся. На этот раз он сумеет опустить его назад, не освещая свой предполагаемый путь фарами…

Девять часов. Если Картер просчитался в своей оценка ситуации, то может вполне уже считать себя покойником. Не исключено, что Альф сейчас расстегивает свой гермошлем, во взгляде его не осталось ничего, кроме крайнего отчаянья, он до сих пор никак не в состоянии уразуметь, куда это подевался Картер. Но если он прав…

Тогда Альф сейчас просто качает головой, не позволяя себе самодовольной улыбки, но просто подтверждая правильность своего замысла. Сейчас он решает, подождать ли еще пять минут на случай опоздания Картера или сразу приступить к поискам. Картер же все продолжал сидеть в своей погруженной во тьму кабине у подножия голых скал, крепко сжимая в левой руке гаечный ключ и не сводя глаз со светящейся стрелки индикатора, указавшего направление, в котором находится Альф — на основании сигналов, передаваемых его радиомаячком.