Прелюдия к чуду

Раскрыв глаза, я увидела перед собой сияющее лицо Микаэля. Его карие глаза смотрели на меня с любовью и нежностью. Такого светлого взгляда я не видела еще никогда в жизни. Он любит меня! – пульсировала каждая клеточка моего тела. Любит! Любит!

– Мой солнечный лучик, – прошептал Микаэль, осыпая поцелуями мое лицо. – Если бы ты знала, как мне нравится видеть тебя счастливой…

Я улыбнулась в ответ. Микаэль говорил правду: счастье переполняло меня, и неудивительно, что оно оставляло свои письмена в моих глазах и на моих губах, подернутых счастливой улыбкой. Я распускалась, как подсолнух навстречу солнцу. И моим солнцем был Микаэль…

Позавтракав, мы решили отправиться к Марину и Марьяне, у которых вчера остался Джеф. Я чувствовала себя неловко из-за своего вчерашнего бегства: что обо мне могли подумать хозяева? Но, с другой стороны, не догони я Микаэля, не было бы этой волшебной ночи. И этого волшебного утра… И не было бы нашей любви, которую мы теперь с таким наслаждением дарили друг другу…

И хотя мне было жаль беднягу Джефа, я все же думала, что он получил по заслугам. Может быть, тот опыт, который он приобрел, послужит ему хорошим уроком. Если хочешь любви, будь верен тому, кого ты избрал… И не пытайся заключить сделку с любимым человеком. Что пытался сделать вчера Джеф: в обмен на свой приезд он хотел получить мою любовь…

До дома Марина мы добирались довольно долго. По дороге мы то и дело забрасывали друг друга снежками, падали в сугробы, смеялись и задавали друг другу нелепые вопросы. В общем, вели себя, как малые дети, которых родители отпустили одних на прогулку. Микаэль постоянно задавал мне один и тот же вопрос – люблю ли я его, – и я в сотый раз отвечала «да». Я не знала, чем вызвано его беспокойство, но все равно радовалась. Если его так заботит, что я к нему испытываю, значит, я действительно ему небезразлична…

Около дома Марина нас ждал сюрприз. Неподалеку от ворот собралась группа людей: хозяева дома, Думитру Моеску, мистер Эванс – гид Джефа. Сам Джеф стоял в стороне. Он выглядел еще более странно, чем вчера: взъерошенные волосы, распахнутый тулуп и сапоги, в которых он утопал, как маленький мальчик в отцовской обуви. В руках у него была шапка, которой он энергично размахивал, объясняя что-то людям, собравшимся у ворот.

Мы с Микаэлем переглянулись.

– Интересно, что это с Джефом? – спросила я.

– Не знаю, – пожал плечами Микаэль. – Сейчас выясним.

Мы подошли к собравшимся и поздоровались.

– В чем дело? – поинтересовалась я у Джефа. – С чего ты вдруг разбушевался?

Он посмотрел на меня глазами напуганного кролика и взмахнул шапкой:

– Разбушевался?! Если бы ты знала, что со мной произошло!

Вид у него и впрямь был напуганный, так что я забеспокоилась. Пусть мы уже расстались, но все-таки я чувствовала какую-то долю ответственности за его приезд в Трансильванию.

– Что?

– Какой-то ужас! Настоящий кошмар! Не знаю, какой черт понес тебя в эту деревню! Здесь просто… просто… Средневековье какое-то! – продолжал Джеф сокрушаться, не забывая при этом размахивать шапкой. Наверное, он думал, что этот жест придает его голосу больше убедительности…

– Да расскажи ты толком! – не выдержала я. – Голосишь, как торговка на базаре, у которой перед носом стащили пучок зелени!

Джефу такое сравнение не понравилось.

– Оставь свои сравнения для этих крестьян, – презрительно бросил он.

– Между прочим, у этих крестьян ты провел ночь, – вмешался Микаэль, обозленный тоном Джефа, – поэтому, будь добр, отзывайся о них уважительно.

Джеф не нашел, что ответить, и опять взмахнул шапкой.

– Я не знаю, что здесь происходит, – повернулся он ко мне. – Но одно знаю точно: я не останусь здесь ни секунды. Уезжаю прямо сейчас…

– Да что случилось, Джеф?! Неужели слова из тебя нужно тянуть клещами?!

Джеф посмотрел на меня взглядом страдальца.

– На меня вчера напали… – Он даже опустил шапку и перестал ею махать. – На меня напал… покойник…

Я недоверчиво покосилась на Джефа.

– Что ты несешь?

– Он был весь синий, рот у него – в крови, зубы… Ох… – Очевидно, все душевные силы Джеф вложил в этот короткий рассказ. Он уселся в сугроб и уставился на меня так, как будто я могла все ему объяснить.

– Ты уверен, что это был покойник? – спросила я, вспоминая о существе, которое настигло меня в коридоре часовни.

– Уверен. Если бы ты его видела, то не сомневалась бы… И потом… потом мне сказали, что этот парень – а с виду это был молодой парень, – исчезнувший… Как его, мистер Эванс? – повернулся Джеф к своему гиду.

– Дану…

– Ну вот, – развел руками Джеф. – Дану, какой-то местный парень…

– Дану?! – воскликнула я и повернулась к Микаэлю. Наши взгляды встретились. Микаэль опустил глаза. Кажется, ему нечего было сказать мне. – Неужели это был Дану… – Я вспомнила его улыбающееся лицо, светящиеся глаза, румянец, играющий на щеках, и не смогла сопоставить этот образ с тем, который только что описал мне Джеф. – Нет, – посмотрела я на Джефа. – Этого не может быть…

– Может или не может – не мне судить, – ответил Джеф. – Я знаю только одно – нужно выметаться из этой проклятой деревушки. И как можно скорее. Ты со мной? – спросил он у меня.

– Нет, – ответила я и взяла за руку Микаэля. Мне не хотелось, чтобы у любимого человека появился повод для ревности. – Я остаюсь с Микаэлем.

На Джефа это не произвело особого впечатления. Он был настолько напуган, что ему, по-моему, уже было все равно, что со мной будет и с кем я остаюсь. Впрочем, мне тоже было наплевать на реакцию Джефа. Честно говоря, меня даже обрадовал его отъезд. Это означало, что одной проблемой будет меньше. Я вспомнила рассказ Думитру о трусливом пареньке, который принял собаку за вампира и страшно испугался. Джеф напомнил мне этого паренька. Может быть, и его рассказ – не более чем плод взбудораженного трансильванской атмосферой воображения? Мне хотелось, чтобы это было именно так. Дану был хорошим парнем и слишком молодым, чтобы отправляться в мир иной… Но мои воспоминания о том, что я видела в часовне Прашдана, заставляли меня думать, что не все так просто. У всех этих происшествий должно быть какое-то разумное объяснение. Но где его искать? Я вспомнила о докторе. Может быть, мне все-таки удастся вытащить из Алина Прану то, что ему известно?

Марин подошел к помрачневшему Микаэлю и что-то шепнул ему на ухо. Микаэль кивнул.

– В чем дело? – спросила я Микаэля, ожидая очередной неприятной новости. – Еще что-то случилось?

– Ерунда, – отмахнулся Микаэль. – Марин просто спросил у меня, кем тебе приходится этот Джеф…

Ответ Микаэля показался мне подозрительным. Если бы Марин задал ему такой вопрос, Микаэль не отделался бы кивком… Ему пришлось бы произнести хотя бы несколько слов… Почему тогда Микаэль солгал мне? Я постаралась прогнать от себя подозрения. Любимому человеку нужно доверять. И потом, вполне возможно, что Микаэль просто не хотел волновать меня по пустякам. Это в его духе… Вся эта история сделала меня подозрительной, и я, как трансильванские крестьяне, чувствовала опасность в каждой недосказанной фразе. Пора бы уже кончать с этой «вампирофобией», подумала я и решительно сказала Микаэлю:

– Пойдем к доктору Прану. Мне нужно задать ему кое-какие вопросы…

– Хорошо, – кивнул Микаэль. И я снова увидела в его глазах плохо скрываемый огонек тревоги. Почему он так не любит Алина Прану? Что произошло между ними?

Мы попрощались с крестьянами и собрались было уходить, но меня окликнул Джеф:

– Мод!

Я обернулась. Вид у Джефа был жалким, и в душе я посочувствовала ему. В отличие от меня Джеф не был материалистом, поэтому происшествие с «покойником» он воспринял гораздо тяжелее. Разве он знал, отправляясь в Трансильванию, что его ожидает такое? Наверное, нет. Он думал, что все, как обычно, ляжет перед ним на волшебном блюдце с голубой каймой…

– Что? – спросила я его.