Прелюдия к чуду

Не знаю, что на меня нашло тогда… Я оттолкнул ее и сам залез на подоконник. Под моими ногами болтались эти несчастные горшки с цветами. Я топтал их, давил ногами, зная, как мать любит цветы. Я был вне себя. Эта картина настолько хорошо врезалась в мою память, что, боюсь, я не забуду ее никогда… – Микаэль опустил голову, и я снова почувствовала его боль… – А потом, распинав горшки с цветами, я распахнул створки окна и прыгнул вниз… Дом, слава богу, был не слишком высоким, и я не разбился. Отделался сломанной ногой и рукой. С тех самых пор я боюсь высоты, но стараюсь бороться со своим страхом…

– И… как вы жили дальше? – спросила я, потрясенная услышанным.

– Я переехал от матери, – ответил Микаэль, не поднимая глаз. – Нашел работу, снял жилье. Начал путешествовать… С Элизабет мы не виделись несколько лет. А потом она наконец решила найти меня. Мы помирились, а через год она умерла… Я до сих пор чувствую себя виноватым…

Я молчала. Мне нечего было сказать… Моих родителей тоже не было, и я глубоко сочувствовала Микаэлю. Вот только в такие моменты сложно подбодрить, утешить человека. Подобрать нужные слова и заставить себя произнести их… Я так и не сказала ему ни слова, лишь положила свою руку на его ладонь. Он посмотрел на меня с благодарностью, и я заметила, что в темно-карих глазах стояли слезы…

Мы позавтракали и снова отправились в путь. Прежде чем сесть в машину, я окинула замок прощальным взглядом. В лучах рассвета он был не менее красив, чем укутанный сумерками. Мне было жаль расставаться с ним. Несмотря на мистическую атмосферу, которая царила в Бране, в стенах замка я чувствовала себя весьма уютно.

Микаэль поймал мой взгляд, полный сожаления.

– Не расстраивайся. – Он открыл передо мной дверцу машины и указал рукой на сиденье. – В Мишвидце тебе понравится не меньше, чем здесь.

Я не знала, насколько хорошо успел узнать меня Микаэль. И мне оставалось только поверить его словам. Во всяком случае, до этого момента он меня не обманывал…

Несмотря на наше желание добраться до Мишвидце засветло, нам это не удалось. Сигишоара, в которой мы собирались побывать проездом, настолько очаровала меня, что на осмотр ее ушел почти весь день. Родина «повелителя вампиров» оказалась чудесным городком, с хорошо сохранившейся старинной архитектурой. Там я даже купила себе сувенир: маленькую копию бюста Влада Цепеша. Оригинал стоял возле дома, в котором родился этот легендарный человек, и не имел ничего общего с классическим образом кровожадного Дракулы. Бронзовый Цепеш оказался обыкновенным мужчиной с большими усами. Разве что его нос с горбинкой был чуть великоват…

Из Сигишоары мы выбирались уже в сумерках. Я была благодарна Микаэлю за экскурсию, которую он провел для меня по городу. Но, кажется, он был не слишком доволен тем, что мы задержались. Я не знала, что тому причиной, а когда спросила его об этом, то не услышала определенного ответа. Он отговорился лишь тем, что в потемках не очень удобно добираться до Мишвидце.

Оказалось, что до самой деревни Мишвидце мы поедем не на старушке «дакии», к которой я уже успела привыкнуть, а на телеге. Поэтому машину пришлось оставить на стоянке в небольшом городке, неподалеку от Сигишоары. Дальше мы пошли пешком.

Уже начало смеркаться. Алый глаз солнца прятался за горами, обливая последними лучами вершины гор и заснеженные деревья, росшие на них. Снег в заходящих лучах казался розовым. «Окропленный кровью заката», пришла мне в голову метафора. Если бы я умела писать стихи, то непременно написала бы что-нибудь о Трансильвании. Но, увы, я могла лишь фотографировать то, что уже создано природой. Я поделилась с Микаэлем своими соображениями.

– Ты знаешь, – ответил он мне, поправляя ремешок камеры, съехавший с плеча. – Фотография – это уже немало. Собственно, это то же самое выражение твоих чувств, только с помощью техники и бумаги. Ведь для того, чтобы сделать хорошую фотографию, тоже нужно иметь талант…

Вдохновленная словами Микаэля, я решила запечатлеть уходящее солнце. Сняв с плеча фотоаппарат, я сделала снимок. Оставалось только надеяться на то, что все пленки, которые я нащелкала в Трансильвании, доедут до дома в целости и сохранности.

По тропинке, ведущей по полю, мы шли где-то около получаса. Я была благодарна Микаэлю за то, что он забрал мои вещи. В противном случае, я быстро выбилась бы из сил. Впрочем, и без вещей дорога казалась мне утомительной. Единственным облегчением было то, что мы постоянно болтали с Микаэлем и то, что я могла любоваться прекрасными видами, которые окружали нас со всех сторон.

– И все же, почему мы не поехали на машине? – поинтересовалась я у Микаэля. – Дорога довольно ровная, думаю, «дакия» смогла бы проехать.

– Дальше будет хуже, – ответил Микаэль, а потом повернулся ко мне и с лукавым огоньком в глазах спросил: – А что, ты уже устала?

В его словах мне послышался вызов. Эх ты, английская девчонка! – перевела я его фразу. Небольшая прогулка уже выбила тебя из седла…

– Нет, – с деланным равнодушием ответила я. – Ничуть. Просто любопытно, вот и все.

– Не переживай… – Микаэль словно не услышал моих слов. – Скоро мы доберемся до того места, где проезжает телега.

– Проезжает телега? – переспросила я. – Это что-то вроде местного такси?

– Вроде того, – улыбнулся Микаэль, глядя себе под ноги. – Многие в Мишвидце зарабатывают на жизнь торговлей. Жены делают сувениры для туристов, а мужчины возят их в город на продажу. А на обратном пути подхватывают тех, кому нужно в Мишвидце и берут со своих попутчиков символическую плату. Попутчики, правда, встречаются нечасто, но все же…

Чем больше мы отдалялись от города, тем тревожнее становилось в моей душе. Не то чтобы я боялась чего-то мистического, нет. Просто мне казалось, что мы не найдем телегу, что нам придется возвращаться назад, что я замерзну… И еще мне было не по себе, оттого что я отправляюсь в совершенно незнакомую местность, где не будет ни одного человека, который говорит на моем языке… Но, пожалуй, все это было лишь отговорками. Больше всего я боялась того, что окончательно отрезала себе пути к отступлению. Если бы я отказалась от поездки в Мишвидце, у меня был бы шанс устоять перед очарованием Микаэля. А теперь этот шанс таял на глазах…

Я чувствовала, что влюбляюсь в этого мужчину с головокружительной быстротой. Я не зря употребила этот эпитет. Потому что именно так чувствует себя человек, который стоит на краю высокого обрыва. Вначале ему кажется, что он – повелитель Земли, а потом… Потом он боится упасть с этой головокружительной высоты и разбиться о камни. Я боялась упасть. Очень боялась. Потому что еще совсем недавно я падала, и знала, как это больно. Что-то подсказывало мне, что это падение было мягким. И в следующий раз будет гораздо больнее. Джеф был лишь робкой тенью из моего прошлого. А Микаэль… О том, какое место в моей душе займет этот мужчина, мне даже думать не хотелось…

– Ну вот и все, – остановил меня виновник моих тревог. – Здесь мы можем отдохнуть. Думаю, ждать телегу придется недолго, потому что продавать сувениры уже некому…

Микаэль поставил в рыхлый снег наши пожитки и, прищурившись, посмотрел в сторону дороги.

– Надеюсь, я не обманул тебя, и в Мишвидце ничего не изменилось. Иначе нам придется возвращаться назад, не солоно хлебавши. – Увидев тоскливое выражение моего лица, он улыбнулся и добавил: – Не волнуйся, я шучу. Но если нам придется идти назад, – посерьезнел он, – я понесу тебя на руках…

Мои щеки предательски заалели. Обладая неплохим воображением, я представила себя на руках у Микаэля. Мое лицо на его плече, его обжигающее дыхание, касающееся моей шеи, его сильные и нежные руки, сжимающие меня в своих объятиях. Эта картина, так отчетливо представшая перед моими глазами, заставила мое сердце биться чаще, а дыхание – участиться. Я старалась не смотреть на Микаэля, чтобы он не понял, какие чувства полыхают сейчас в моей душе. Но чего мне это стоило!