Страница 30 из 32
Но мужчина в белом халате только покачал головой.
– Если вы будете пытаться уйти отсюда, то мне придется попросить медсестру сделать вам успокаивающий укол.
Оливия призадумалась. Ну что же это такое… Как ей остановить свадьбу Джастина?
Врач счел ее молчание согласием вести себя смирно.
– Ну вот и отлично, – сказал он. – Я зайду к вам через пару часов, узнаю, как дела.
Миссис Брук проводила его взглядом и чуть не заплакала от бессилия. Ну что за нелепая жизнь! Она прикована к больничной кровати, а может быть, в это время обманутый Джастин говорит Нэнси «да», стоя перед алтарем! А несчастная Линда переживает, что навсегда потеряла возлюбленного…
Она снова попыталась встать, однако быстро поняла, что эти попытки ни к чему не приведут. Видимо, какое-то время ей придется передвигаться на кресле-каталке.
Дверь палаты приоткрылась, и в проеме показалась голова юноши.
– Что вам нужно? – не очень учтиво поинтересовалась Оливия.
– Простите, пожалуйста. Вы, случайно, не миссис Брук, известная актриса? – робко произнес тот.
– Да, это я! – недовольным тоном ответила она. – А вы кто?
– Я студент. Прохожу здесь практику. Я заполнял карточки пациентов и увидел ваше имя… Понимаете, я ваш поклонник. Я смотрел многие фильмы с вашим участием. Например, «Весна чувств», «Вечная любовь»…
Оливия с интересом посмотрела на молодого человека.
– Ну что вы там застряли в дверях, входите смелее, – предложила она.
Тот смущенно зашел, встал посредине палаты, одернул белый халат и продолжил:
– Я бы очень хотел получать ваш автограф. Очень-очень. Я готов сделать за это все, что вы попросите.
Миссис Брук заметно оживилась. Подняла правую руку, поманила юношу пальцем. А когда тот подошел и склонился над ней, она спросила:
– А ты сможешь прямо сейчас найти кресло-каталку?
Патрик помог Линде загрузить чемодан в багажник такси.
– Ничего не забыла? – спросил он, усаживаясь рядом с ней на заднее сиденье автомобиля.
– Да вроде бы нет, – ответила та. – Я вообще немного вещей с собой взяла. Так, самое необходимое. Мы же там всего два дня будем.
– Но что это будут за два дня! – многообещающе произнес мужчина и пристально посмотрел ей в глаза.
Раньше, увидев, что он ТАК смотрит на нее, Линда бы смутилась. Но теперь Патрик был для нее просто хорошим другом, и она совершенно не воспринимала все эти взгляды, нежные слова… В конце концов, она его уже не раз предупредила, что между ними не может быть близких отношений. Так что пусть ни на что не рассчитывает.
Мужчина давно заметил, что она игнорирует его знаки внимания. То есть, конечно, благодарит вежливо, но… не больше. И это, если честно, начинало злить Патрика.
Да что она, на самом деле королева, чтобы вот так относиться к нему? Он привык к другому. Чтобы женщины его считали королем. Повиновались, покорялись. А тут…
Ну смотри сама, мысленно пригрозил он, глядя Линде в глаза. Париж – это твой последний шанс для того, чтобы быть со мной по доброй воле. Если не согласишься, я возьму тебя силой. И помочь тебе в другой стране будет некому.
Однако вслух он произнес совсем другие слова:
– Приготовься. Это будут самые незабываемые дни в твоей жизни.
Линда кивнула, хотя ее мысли были далеко отсюда. Потому что вновь нахлынули воспоминания о Джастине. О любимом мужчине, который сегодня станет мужем другой женщины.
Боюсь, что даже улетев из Нью-Йорка, я все равно оставлю свое сердце здесь, подумала она.
– Кевин, побыстрее, побыстрее, – умоляла Оливия, когда молодой человек толкал ее кресло-каталку по городским улицам.
Эта пара приковывала взгляды прохожих и вызывала недоуменную улыбку. Известная кинозвезда в больничной одежде и инвалидном кресле, и испуганный юноша в медицинском халате.
– А вы точно знаете, что венчание состоится там? – задыхаясь, поинтересовался Кевин.
– Уверена, – отозвалась миссис Брук. – Мне кто-то говорил, или я где-то слышала… Неважно. Так что давай, поторопись, мы не должны опоздать. Потому что Джастину еще мчаться в аэропорт, Линда улетает в Париж в одиннадцать утра. Откуда я это знаю?! Не спрашивай…
Молодой человек прибавил ходу. Впереди уже виднелся шпиль католического собора.
– Ох… Боюсь, теперь меня отчислят из университета, – уже, наверное, в пятый раз пожаловался он на судьбу. – А мама так мечтала, чтобы я стал врачом….
Миссис Брук театрально закатила глаза. Ну сколько можно успокаивать этого мальчишку.
– Не волнуйся, я обо всем договорюсь, – терпеливо сообщила она. – Из этой истории раздуют сенсацию, и ты станешь героем. Давай, поднажми еще…
Молодой человек сделал над собой усилие и прибавил скорость.
Вот и настал этот миг. Джастин стоит перед алтарем, ожидая свою невесту. Гости собрались, священник тоже на своем месте. Назад пути нет.
Заиграл орган, и в дверях церкви появилась она. Нэнси, под руку с довольным отцом. Они шли между рядами, улыбаясь всем, кто собрался в этот день поздравить их с торжественным событием. На невесте было белое пышное платье с завышенной талией. Длинную фату сзади несла маленькая девочка с рыжими кудряшками. Чудная картина.
Джастин попытался растянуть губы в улыбке. Вроде бы получилось, а насколько естественно, он увидит завтра на фото в газетах. Время от времени в соборе сверкали вспышки фотоаппаратов.
Мистер Хайд подвел дочь к алтарю, кивнул будущему зятю и сел на стул в первом ряду, рядом со своей женой. Священник посмотрел на пару и решил, что может начинать таинство венчания. Сделал жест рукой, орган смолк.
– Братья и сестры. Любовь – благо, которое дал нам Господь, – начал он, обращаясь к присутствующим. – И сейчас мы все являемся свидетелями этой любви…
Он говорил что-то важное, но его слова будто не долетали до Джастина. Ему было совсем не до проповедей о любви. Да, наверное, это было некрасиво по отношению к Нэнси, стоящей рядом в свадебном платье, по отношению ко всему происходящему… Но Джастин думал о Линде. О ее карих глазах, нежных руках, добром сердце. Он думал о том, что никогда не перестанет любить ее.
– Джастин Дэвис, согласны ли вы взять в жены Нэнси Хайд, любить ее в горе и радости, заботиться о ней в болезни и здравии…
Голос священника вывел мужчину из задумчивого состояния. Сейчас полагалось ответить «да».
Он взглянул на невесту, напомнил себе о том, что она носит под сердцем его ребенка. Еще раз мысленно попрощался с Линдой, открыл рот, собираясь ответить на вопрос святого отца…
– Нет! – раздался чей-то крик.
Джастин обернулся. Гости удивленно перешептывались и смотрели на женщину в кресле-каталке, которую толкал перед собой молодой человек.
– Оливия? – недоуменно спросил жених, в ту же секунду забыв, что должен произнести клятву верности. – Что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в больнице!
Нэнси занервничала. Интуиция подсказывала ей, что церемония на грани срыва.
– Послушай, – обратилась она к жениху. – Давай мы закончим венчание, а потом уже ты пообщаешься с миссис Брук.
– Нет, дорогая, боюсь, венчание не может состояться, – отозвалась та, подъезжая к алтарю.
– Почему это… – Нэнси посмотрела на нее с ненавистью.
Оливия улыбнулась:
– Поверь, ты потом еще спасибо скажешь, что я уберегла вас от ошибки. Потому что не может быть счастливым брак, построенный на лжи.
– О какой лжи ты говоришь? – нахмурился Джастин.
Присутствующие в церкви люди недоуменно переглядывались.
– Может быть, ты сама признаешься? – посмотрела миссис Брук на невесту. – Все равно правда когда-нибудь вылезет наружу. Лучше уж сейчас.
Нэнси покраснела. Что ей делать? Разрыдаться? Убежать? Провалиться от стыда сквозь землю? А может быть, это всего лишь блеф! Откуда этой женщине знать про ее тайну?
Но тут память услужливо подсунула ей картинку. Смазанную, нечеткую. Ресторан, почти пустая бутылка вина на столике, и известная актриса, расспрашивающая о том, как у нее дела.