Выбор королевы

– Но это же не просто мои фантазии, Патрик подтвердил, что у них скоро свадьба… – Линда была безутешна.

– Знаешь, а мне, если честно, не очень понятна позиция Патрика, – задумчиво произнесла миссис Брук.

– Что вы имеете в виду?

– Пока ничего. Просто есть кое-какие предположения. Но заранее не хочу их озвучивать.

Приятельницы немного помолчали.

– Извини, что жалуюсь тебе, – наконец вздохнула Линда. – Совсем разучилась контролировать эмоции.

– Ничего страшного. А сейчас ложись-ка спать. В понедельник, как я понимаю, ты выходишь на работу в клинику?

– Нет. Я взяла отпуск. Решила, что не смогу работать, пока не разберусь со своими чувствами.

Это была абсолютная правда. День назад Линда позвонила в клинику и попросила дать ей две-три недели отдыха. Руководство пошло навстречу. Вероятно, главный врач счел, что ей нужно прийти в себя после того, как она поработала у мисс Брук. У этой особы, как известно, несносный характер, и медсестре можно было лишь посочувствовать.

– Ну что же, тем лучше, – сделала вывод Оливия. – Я улетаю в Лос-Анджелес в четверг, поэтому вечеринка состоится во вторник. А в среду я планирую как следует отоспаться перед полетом. Если бы ты знала, как я не люблю самолеты…

– Может быть, мне не стоит приходить? – осторожно спросила Линда. – Боюсь, своим кислым видом только испорчу веселье.

– Даже думать не смей об этом, – грозно предупредила миссис Брук. – Я буду ждать тебя. Обещай, что будешь.

Та вздохнула. Увильнуть не получилось.

– Обещаю.

Там будет Патрик, подумала молодая женщина. Но эта мысль не принесла радости. Было ясно, что чувств к нему не осталось. Да и были ли они?

Джастин. Вот тот, кто ей действительно нужен. Но это тупик. Потому что она никогда не станет разбивать уже сложившуюся пару. Остается самая малость – не думать о нем. Не хотеть увидеть. Не желать…

Джастин проснулся и некоторое время озирался по сторонам, не понимая, где находится. А когда понял, похолодел от ужаса.

Рядом спала Нэнси. Правая рука женщины лежала у него на груди, и он осторожно убрал ее. Отодвинулся на край кровати, разглядывая спальню. За окном вставало солнце, и его первые лучи скользили по выкрашенным в нежно-розовый цвет стенам.

Пожалуйста, пусть окажется, что это всего лишь сон, взмолился Джастин, обращаясь к всевышнему. Но это были напрасные надежды. Нужно смотреть правде в глаза. Он провел ночь с Нэнси.

Я подлец, сделал вывод мужчина. Зачем я поехал сюда? Зачем остался…

Да, возможно, уходить не попрощавшись в этой ситуации было некрасиво. Но Джастин не знал, что сказать женщине, безмятежно спавшей рядом, когда она проснется. Объяснить, что он вчера выпил лишнего и совершил ошибку? Глупо. Сказать, что любит другую, поэтому они не смогут быть вместе? Жестоко… Все оправдания, которые приходили ему в голову, были нелепы.

Мужчина встал. Чтобы не потревожить спящую женщину, собрал свои вещи и вышел из спальни. Оделся в коридоре, стараясь не шуметь, потом прошел в гостиную, посмотрел на часы.

Стрелки показывали пять утра.

Он нашел на тумбочке рядом с телефоном блокнот, вырвал страницу и написал:

«Нэнси, я надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь. Прощай. Дж».

Записку прикрепил на зеркало, постоял, размышляя, правильно ли он поступает. Но поскольку в голову больше ничего не приходило, покинул особняк, тихонько прикрыв за собою дверь.

Так гадко он себя, пожалуй, еще никогда не чувствовал.

Линда третий день не выходила из своей квартиры. Не отвечала на телефонные звонки, не звонила сама. Разве что набирала номер, чтобы заказать пиццу на дом.

Ее сердце билось, словно раненая птица. Каждый удар сопровождался болью. И боль носила конкретное имя – Джастин.

Вечером, ложась спать, молодая женщина надеялась, что утром ей станет легче. Этого не происходило. Мало того, мысли о Джастине не оставляли ее даже во сне. Он снился ей, но сны эти были сумбурные и невнятные.

Это невыносимо, думала молодая женщина, сидя над чашкой остывшего утреннего кофе. Это должно когда-нибудь закончиться. Иначе я сойду с ума.

Кто-то приходил вчера вечером, но она не открыла дверь. Лишь потом, выглянув на лестничную площадку, обнаружила там корзину белых лилий.

«Моей Королеве» – гласила записка, прикрепленная к одному из цветов.

Линде не нужно было гадать, кто этот тайный воздыхатель. Конечно же Патрик. Он знает дом, где она живет, а номер квартиры не составило труда узнать у консьержа.

Но лилии не тронули ее душу. Она поставила корзину в гостиной и тут же забыла о ее существовании. И даже не перезвонила Патрику, хотя в другой раз сочла бы такое молчание невежливым.

Ее сейчас мало заботили правила хорошего тона. Ее вообще не волновало, что происходит в окружающем мире.

Чтобы не бередить рану, она уже несколько дней не включала приемник. Слышать голос Джастина было бы тяжело. Конечно, можно было настроить радио на другую волну, но она предпочитала, чтобы по утрам ее будило обычное треньканье будильника.

А ведь сегодня вторник, внезапно осознала Линда, сидя на кухне. Нужно идти на вечеринку к Оливии.

Как же ей туда не хотелось! Но данное обещание нельзя нарушать, эту мысль ей внушили еще в детстве.

Побуду часок и уйду, решила она. Там наверняка будет много народу, никто и не заметит, что я сбежала.

Она вздохнула, сделала глоток холодного кофе, поморщилась – вкус был уже не тот – и вылила остатки напитка в раковину.

– Ответь мне, как обстоят твои дела с Нэнси?

Джастин устало закрыл глаза рукой. Вот уже и Оливия спрашивает его на эту тему.

Они встретились не случайно. Кинозвезда позвонила утром и предупредила, что заедет на «Оптимистичное радио», чтобы поговорить. Но тема разговора была для него загадкой. И вот, пожалуйста.

– Никак, – коротко ответил ди-джей.

– То есть? – приподняла одну бровь Оливия.

– Никак – то есть никак, – упрямо повторил мужчина.

Миссис Брук укоризненно покачала головой. Ну что за странные ответы. Неужели нельзя сказать, как есть?

– Вы собираетесь пожениться? – задала она вопрос в лоб.

Джастин угрюмо посмотрел на нее. И подумал, что Оливии явно не хватает деликатности. Но, тем не менее, ответил:

– Нет. Мы были помолвлены, но потом наши отношения распались.

– И сейчас вы не пара? – продолжала выжимать откровения Оливия.

– Нет!

Пожалуй, ответ прозвучал слишком резко. Но кинозвезда не обиделась. Наоборот. Улыбнулась, подошла поближе и спросила тихо, словно речь шла о великой тайне:

– А Линда Перри что-то значит для тебя?

Ей безумно нравилась роль доброй феи.

Быть в толпе и чувствовать себя одинокой… Линда знала, как это. Сейчас, среди гостей Оливии Брук, она ощущала себя именно так. Несчастной, брошенной и никому не нужной. И Патрик, постоянно находившийся рядом, не мог повлиять на ее настроение, хотя очень старался.

– Ты получила цветы?

– Да, спасибо. Розы очень красивые…

– Розы? – Он удивился. – Вообще-то я посылал тебе лилии.

Линда растерянно посмотрела на него:

– Да, конечно лилии. Я помню. Спасибо.

Они сидели в гостиной на диване. Мимо прохаживались гости – народу, по меркам Оливии, было не слишком много, человек сто. Все, видимо, были хорошо знакомы между собой. То здесь, то там раздавались приветственные возгласы, смех. И лишь Линда оставалась безучастной.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – озаботился Патрик.

– Вполне, – пожала плечами Линда.

Она находилась здесь уже больше часа. Перекинулась парой слов с Оливией. Та сделала комплимент по поводу ее внешнего вида. Действительно, светло-зеленое открытое платье с оборками очень шло молодой женщине. И еще миссис Брук наказала ей ни в коем случае не уходить с вечеринки:

– Тебя ждет сюрприз. Это важно, поверь.