Десять дней счастья

– И тебе теперь кажется, что Ник примет неправильно решение? – Джулс улыбнулась. – Не переживай, если он тебе действительно понравился, значит, он достаточно умен для того, чтобы не принимать очевидных решений, а чуть-чуть подумать головой. Все будет хорошо, Эстель.

– Ты думаешь? – В голосе Эстель явно чувствовалось сомнение.

– Главное, чтобы до счастливого финала вы с Оливией друг друга не убили.

– Об этом можешь не беспокоиться. Драки точно не будет.

Из ванной выплыла Оливия, старательно промокая полотенцем свои роскошные волосы. Эстель тут же бросилась к двери, хотя торопиться уже не было никакого смысла.

– А как же тогда назвать то, что я видела сегодня вечером на танцплощадке? – тихо спросила Джулс, надеясь, что Эстель не услышит ее.

– О чем это ты? – спросила Оливия.

– Так, ни о чем! – отмахнулась Джулс. – Укладываемся спать?

– Конечно. Экскурсия в Чивитавеккью назначена на девять утра. А ведь нужно еще успеть привести себя в порядок и позавтракать. Завтра твой день, ранняя пташка.

– А вот и нет, – огорченно заметила Джулс. – Если нам так рано вставать, это значит лишь то, что я не смогу насладиться восходом в гордом одиночестве и спокойно подумать.

– Слушай, Джулс, я уже давно хочу спросить: а о чем ты думаешь каждое утро на верхней палубе? – Оливия все никак не могла выбрать время, чтобы задать этот вопрос. И сейчас, кажется, можно было удовлетворить свое любопытство.

– Обо всем на свете. – Джулс пожала плечами. – Но, конечно, в основном о том, из-за чего я решила убежать из Лондона, хотя сама только что сказала, что проблемы нужно решать, а не бегать от них.

– Ты никак не можешь забыть Фрэнка?

Джулс улыбнулась трясущимися губами и поспешила отвернуться. Оливия осторожно присела на ее кровать и погладила по руке.

– Вот увидишь, все образуется, – прошептала она.

– Конечно образуется, – согласилась Джулс. – Жизнь все всегда расставляет по своим местам. Вот только мне не хочется, чтобы через десять лет, когда я выйду замуж и нарожаю футбольную команду, на пороге моего дома появился Фрэнк и сказал: «Знаешь, крошка, я тут подумал: а не пожениться ли нам?».

– Тебе кажется, он на это способен?

– Ты плохо знаешь Фрэнка.

– Может быть. Но он же не такой тугодум? – улыбаясь, предположила Оливия. – Во всяком случае, мне он всегда казался довольно сообразительным парнем.

– О! Он не просто тугодум, тугодуму можно хоть что-то втолковать. Фрэнк еще хуже! – уверенно заявила Джулс. – Ладно, я и так слишком много времени посвящаю мыслям о Фрэнке. Я оставила ему сообщение на автоответчике, что уезжаю в круиз. Думаю, это заставит его задуматься. А даже если и не заставит, буду искать такого мужчину, который бы почел за честь жениться на мне.

– Знаешь, Джулс, мне кажется, у тебя уже пунктик насчет свадьбы и всего, что с ней связано, – осторожно заметила Оливия.

– Как у тебя насчет твоего клуба и толп мужчин, жаждущих завладеть им?

– Хуже. Я просто при первом подозрении даю отставку и верю, что смогу найти мужчину, которому будет глубоко безразличен мой клуб. А вот ты скоро начнешь кидаться с тесаком на невест… И потом, у меня хотя бы есть основания для беспокойства. А о чем беспокоиться тебе? Двадцать восемь лет не тот возраст, когда можно думать, будто жизнь прошла зря. Да я вообще не знаю такого возраста! Я вот уже четко распланировала, что буду делать, когда состарюсь.

– И что же? – поинтересовалась Джулс, надеясь, что Оливия увлечется своими планами и перестанет беседовать с ней на болезненную для Джулс тему.

– Во-первых, накуплю себе белоснежных костюмов и широкополых шляп. В семьдесят я уже смогу, если что, отговариваться тем, что у меня старческий маразм. Во-вторых, заведу себе лошадь. Всегда мечтала научиться ездить на лошади! Ну и, конечно, начну путешествовать по миру. Этот круиз лишь растравил мой аппетит. Столько всего интересного осталось за бортом!

– А лошадь ты с собой возьмешь? – поинтересовалась Джулс.

– Этот вопрос я как-нибудь решу. Вот видишь, даже в старости можно жить полноценной жизнью!

– Но в семьдесят нельзя рожать детей. А в двадцать восемь самое время об этом задуматься. Я, наверное, как-то неправильно воспитана, не для нашего времени, но я не могу рожать детей вне брака.

Оливия тяжело вздохнула.

– Мы опять вернулись к свадьбе.

– Вспомни, как мы лет с пяти рассказывали друг другу, какие у нас будут платья, какие букеты. Помнишь, как рассматривали фотографии с чужих свадеб и завистливо вздыхали или, наоборот, критиковали? Уже лет в десять я точно знала, как пройдет моя свадьба. Я пыталась объяснить Фрэнку, как для меня это важно, но он упорно говорил, что мы еще не готовы, что нужно подождать еще немного, что наше время не пришло…

– Может быть, он просто боится всего, что связано с браком? Для мужчин это почти нормально. У всех, даже самых горячих сторонников брака перед самым бракосочетанием возникает непреодолимое желание убежать куда глаза глядят. Научно доказанный факт! – Дабы подчеркнуть значимость своих слов, Оливия подняла вверх указательный палец.

– Так нужно же бороться со страхами! – Оливия тут же сникла. Ее доводы были совершенно неверно истолкованы подругой. – Знаешь, когда человек боится высоты, его заставляют подниматься на стремянку, день за днем, шаг за шагом. А есть другой метод: надевают на него парашют и выталкивают из самолета. Лично мне этот метод нравится гораздо больше.

– Вот только ты не учитываешь, что Фрэнку может подходить только первый метод, – резонно заметила Оливия. – Дай ему время свыкнуться с мыслью, что он когда-нибудь все равно женится. И лучше ему жениться на тебе. Хотя бы потому, что он тебя любит.

– Ты все верно говоришь, Оливия, но я так устала ждать, на каждую годовщину нашего знакомства он преподнесет мне бархатную коробочку с колечком внутри! – Джулс тяжело вздохнула. – Ладно, давай ложиться спать: завтра суматошный день.

– Да, вот только я сбегаю к Нику, скажу, что завтра не смогу быть с ним.

– Этого-то я и боялась, – пробормотала Джулс. – Между прочим, уже почти час ночи. Значит, попадешь ты к ним только часам к трем.

– Это еще почему? – удивилась Оливия.

– Ты же еще полночи будешь прихорашиваться!

– Ничего подобного! – стоя у зеркала, возмутилась Оливия. – Я только чуть подкрашу глаза. Ты же не хочешь, чтобы я появилась перед мужчиной пугалом?

– А потом ты остаток ночи будешь снимать косметику и греметь всеми своими баночками!

– Я никогда ими не гремлю! – возмутилась Оливия.

Джулс лишь закатила глаза и покачала головой.

– Кто это был? – спросил Джек, отрываясь от книги, которую мечтал прочитать уже несколько лет. Кажется, в этом круизе его мечта близка к завершению.

– Оливия приходила.

– Что хотела? – изо всех сил стараясь внешне сохранить спокойствие, поинтересовался Джек.

– Завтра они решили провести весь день без нас. Я так понял, это инициировала Джулс.

– Кто же еще! – усмехнулся Джек. – Хотя мне это кажется странным. Мы с ней сегодня провели отличный день. Я даже надеюсь узнать ее поближе.

– Вот как? – протянул Ник. – А ты у нас, оказывается, заправский ловелас…

– Ты как всегда все не так понял! – возмутился Джек. – Я хочу узнать Джулс ближе только потому, что мне она кажется интересным человеком. Нам с ней есть о чем поговорить. Она пишет об экономических проблемах, а я этими проблемами занимаюсь вплотную.

– Я бы даже сказал, что ты их создаешь.

– Ты никогда не понимал, в чем суть аудита, – отмахнулся от него Джек. – Благодаря Джулс я на многие вещи взглянул под другим углом. К тому же Джулс имеет такие связи в мире бизнеса и финансов, что мне и не снилось! Я даже не подозревал, в чем подоплека многих сильно удивляющих меня тенденций в современной экономике. Впрочем, мы говорили не только о работе.

– Конечно, ведь Джулс привлекательная молодая девушка. К тому же, как я понял, она только что серьезно поссорилась со своим молодым человеком. Почему бы ее и не утешить?