Завтра будет завтра

– Не переживай, у тебя безупречная репутация. Даже мой отец очень высоко отзывался о тебе сразу же после скандала со Стенли. Он сказал, что ты вела себя в высшей степени достойно. Когда я сообщил ему, что приеду с тобой, он был просто вне себя от счастья. Да и наши отношения начали налаживаться полтора месяца назад.

– А почему вы были в ссоре?

– Из-за упрямства. Впрочем, это у нас семейное. Я расскажу тебе как-нибудь потом, потому что сейчас… – Дэвид ловко повернул Кэролайн к родителям, которых уже давно заметил в толпе. – Разрешите представить вам Кэролайн Сотбери. Кэролайн, разреши представить тебе моего отца лорда Эдварда Гриффина и мою маму леди Анну Гриффин.

– Очень рад знакомству с юной леди, которая наконец-то заставила нашего сына явиться на прием как положено. – Лорд Эдвард тепло улыбнулся Кэролайн и наклонился к ее руке.

– Добро пожаловать в Гриффин-холл, дорогая. – Леди Анна радушно улыбнулась и протянула Кэролайн руку. – До официального начала приема у нас есть полчаса, хотите, я покажу вам сад?

– Конечно, – пробормотала смущенная этим теплым приемом Кэролайн.

По редким упоминаниям Дэвида о родителях Кэролайн представляла их совсем другими. Уж точно не такими милыми.

К концу вечера Кэролайн вполне освоилась со своей новой ролью и даже перестала смущенно краснеть, когда у нее спрашивали о чем-то так, словно она могла распоряжаться здесь на равных с хозяйкой правах.

Поздно вечером, когда гости разошлись по отведенным им спальням, Дэвид чуть ли не тайком вывел Кэролайн в сад.

– Куда мы идем? – спросила она, с удивлением рассматривая искусно подстриженные кусты. В воздухе разливался сладкий запах жасмина, смешанный с запахом чайных роз.

– Здесь есть одно место, которое я хотел бы первым тебе показать. Я вижу, ты уже совсем освоилась.

– Твои родители – милые люди, особенно леди Анна.

– Да, мама просто прелесть, – согласился Дэвид.

– Тебе не стыдно, что ты так долго был с ними в ссоре?

Дэвид усмехнулся.

– Мама уже успела обработать тебя?

– Ничего подобного! – возмутилась Кэролайн. – О тебе мы не сказали ни слова. Леди Анна вспоминала моего отца и расспрашивала меня о делах в клинике.

– Ладно, не обижайся. Мы с родителями долго были в ссоре, потому что мне казалось, что они видят в Дэвиде Гриффине лишь продолжателя фамилии, будущего лорда, но никак не человека. Сейчас я понимаю, как сильно ошибался. Может быть, родители не слишком явно выражали свою любовь ко мне, когда я был в нежном возрасте, но им хватило смелости сказать об этом сейчас.

– Это значит, они очень сильно тебя любят и хотят, чтобы ты был рядом! – уверенно сказала Кэролайн.

– Именно так я и подумал. А мы с тобой уже пришли.

Кэролайн осмотрелась и ахнула. Они стояли возле небольшого фонтанчика, журчавшего в замшелых камнях. Вьющиеся розы оплетали все вокруг, лишь с усыпанного звездами неба ярко светила луна, и ее лучи дробились в каменной чаше, разлетаясь сотнями чуть видимых лунных зайчиков.

– Как здесь красиво, – прошептала пораженная Кэролайн.

Дэвид улыбнулся, как ей показалось, чуть напряженно.

– Я очень хотел первым привести тебя сюда и именно лунной ночью. Я очень люблю здесь бывать и ни за что не согласился бы расстаться с Гриффин-холлом хотя бы из-за этого места. Говорят, это чудесный фонтан. Загляни в него, Кэролайн.

Дэвид мягко подтолкнул ее к каменной чаше. Кэролайн наклонилась и… ничего не увидела, лишь скопление лунных зайчиков на дне.

– Смотри в сердце, – тихо сказал Дэвид. Он стоял за спиной Кэролайн, и она чувствовала притягательную силу, исходящую от него.

Напрягая зрение, Кэролайн всмотрелась в скопище лунных зайчиков и тихо вскрикнула:

– Это же!..

Она оглянулась на Дэвида, словно ища подтверждение тому, что увидела.

– Достань, – предложил он.

Кэролайн опустила пальцы в теплую, льнущую к коже воду и вытащила из чаши кольцо с бриллиантом. Именно он пускал в лунном свете зайчики на стены чаши.

Дэвид осторожно взял кольцо из рук Кэролайн и опустился перед ней на колено.

– Кэролайн Аннабель Сотбери, я прошу тебя оказать мне высочайшую честь: будь моей женой.

Кэролайн чувствовала, что сейчас расплачется.

– Я клянусь быть рядом с тобой до конца жизни, оберегать тебя от любого зла и сделать все, чтобы ты была счастлива.

– Просто люби меня, Дэвид, – прошептала Кэролайн, протягивая ему левую руку.

Кольцо легко и свободно наделось на ее безымянный палец, будто было сделано по заказу самым искусным ювелиром. Дэвид прикоснулся губами к ее руке и встал с колена.

– Я боялся, что ты испугаешься и откажешь мне, – признался он.

– Ты же сам сказал, что этот фонтан волшебный. Теперь я люблю это место так же сильно, как и ты.

– Но не сильнее, чем я люблю тебя.

– Нет, не сильнее, – согласилась Кэролайн. – Сильнее всего на свете я люблю тебя.

Дэвид наклонился и поцеловал Кэролайн.

– Здесь нас никто не найдет, – прошептал он ей на ухо.

Кэролайн почувствовала, как у нее вновь подгибаются колени.

– Даже если и найдет… – Она не стала договаривать и только прижалась плотнее к его сильному и надежному телу.

Утром следующего дня было объявлено о помолвке Кэролайн Аннабель Сотбери и Дэвида Эдварда Гриффина. Свадьба была назначена на самую благодатную пору – первый день осени. Церемония должна была пройти в Гриффин-холле. На этом настояла сама Кэролайн, объединив по такому случаю свои усилия с леди Анной. В тот день Дэвид шепнул отцу:

– Кажется, спокойная жизнь для меня закончилась.

Они переглянулись и рассмеялись. Наверное, впервые с рождения Дэвида отец и сын так хорошо понимали друг друга.

За оставшиеся до свадьбы полтора месяца Дэвиду и Кэролайн нужно было многое сделать. Особенно Кэролайн. Она должна была привести в порядок дела в клинике, или, по крайней мере, довести их до той стадии, когда можно спокойно все бросить и отправиться в свадебное путешествие с чистой совестью. Дэвид сразу же предложил уехать куда-нибудь, где не работает сотовая связь. Он был полон дурных предчувствий, что в самый неподходящий момент их все время будут отвлекать телефонные звонки.

В любом случае Кэролайн и Дэвид вернулись в Ноттингем. Там они объявили о помолвке, но этот факт ни у кого не вызвал и тени удивления. Конечно, эта свадьба была несколько поспешной, но влюбленные не желали терять ни минуты, и никто не упрекал их в этом.

Иногда, когда в темноте ночи Кэролайн лежала без сна, прислушиваясь к ровному дыханию Дэвида, она и сама удивлялась тому, как быстро все получилось. Со смерти ее отца прошло всего три месяца, два месяца назад она выслушивала страстные признания Стенли, и всего-то тридцать дней, как она вышла из черной меланхолии.

Ее жизнь неслась в бешеном темпе. Спокойное и тихое существование, долгие дни у картин Халса и одинокие вечера, когда она наслаждалась своим одиночеством, казались Кэролайн какой-то другой жизнью в другом мире. Сейчас Кэролайн жила чувствами, забыв обо всем рациональном. Если в минуты апатии она переживала каждый миг, проведенный рядом со Стенли, то сейчас, свернувшись калачиком под теплым боком Дэвида и положив голову ему на плечо, Кэролайн просто тихо улыбалась. Она ничего не вспоминала, потому что не могла выделить какие-то отдельные моменты. Все время с того памятного вечера она была счастлива, безумно, беспредельно счастлива. Кэролайн упивалась не воспоминаниями, а этим чувством – бескрайним, как небо, и глубоким, как океан.

Кэролайн чувствовала, что сейчас все делает правильно, и если о чем и сожалела, то только о том, что ее отец не дожил до этого дня. Теперь-то она знала, кого Дэйв Сотбери прочил ей в женихи…