Изумрудный остров

Я уже называю это важным свиданием? – удивилась она. Мне должно быть стыдно. Я увлеклась этим Эваном не на шутку. Как я посмотрю в глаза Девлину?

Впрочем, Девлин сам хотел, чтобы я завела роман с Эваном. И потом, я же не делаю ничего предосудительного. Да, я иду на свидание с детективом, но как иначе мне следить за ним? Не о чем даже думать. Я проведу замечательный вечер с Эваном. Такой вечер, чтобы завтра он уже полностью доверял мне.

Она решительно распахнула входную дверь и будто нырнула в омут белоснежных, охмеляюще пахнущих роз.

– Ах боже мой! Какая красота! Ну зачем же…

– Зарплата у полицейского небольшая, но он вполне может позволить себе подарить красивой женщине красивые цветы.

– Спасибо, Эван, но, право, не стоило… – Роззи совершенно растерялась.

Конечно, ей дарили цветы, но никогда в первый день знакомства, да еще и охапками! В букете было никак не меньше тридцати полураспустившихся бутонов.

Ошеломленная Роззи отправилась на поиски вазы. Самым подходящим предметом ей показалась огромная напольная ваза, стилизованная под китайскую реликвию эпохи династии Мин. Во всяком случае, Роззи искренне надеялась, что это стилизация.

– Кажется, я знаю, что подарю тебе в следующий раз, – усмехнулся Эван, ставший свидетелем ее метаний.

Роззи пристроила цветы в вазу, полюбовалась на них и спросила:

– Эван, так мы идем?

– Конечно! – ответил он, но с места не сдвинулся. Эван смотрел на Роззи каким-то странным затуманенным взглядом.

– Что-то не так? – спросила Роззи. Неужели у нее порвались колготки или на платье пятно?

– Ты просто великолепна, – пробормотал наконец Эван.

Роззи смущенно улыбнулась и подумала: интересно, кто же кого соблазняет?

Эван привез ее в уютный ресторанчик на набережной. Столики стояли прямо под открытым небом, освещение обеспечивали гирлянды фонариков, а на столах горели свечи.

Волны чуть слышно плескались о пирс, звезды беззвучно мигали в вышине, и в воздухе был разлит удивительный покой.

– Мне все больше и больше нравится Дублин, – призналась Роззи.

Она взяла бокал с красным вином за тонкую ножку и осторожно поболтала его так, чтобы вино медленно стекало по стенкам бокала.

– Чем же? – спросил Эван, глядя на ее тонкие, чудесно выточенные пальцы.

– Здесь спокойно. Это чудесный тихий город.

– Может быть, в такую ночь мне и не стоит разочаровывать тебя, но Дублин вовсе не такой тихий, как хотелось бы думать, глядя на звезды за бокалом хорошего вина.

– Это ты говоришь как полицейский? – поинтересовалась Роззи, отрывая взгляд от вина.

– Нет, это я говорю как человек, выросший в этом городе. Знаешь, ведь не бывает хороших и плохих людей, вот это я говорю как полицейский. Вел я как-то дело одного парня, он торговал наркотиками, подсаживал на кокаин девушек, чтобы потом отправить их на панель, скупал краденое, иногда сам выступал наводчиком. Я даже знал о том, что он совершал убийства, но на суде я этого доказать не смог, впрочем, он и за все остальное получил достаточно большой срок. Но дело не в этом. Когда я понял, что у нас достаточно улик, мы пришли его арестовывать. Вломились в квартиру и, знаешь, что там увидели?

Роззи отрицательно покачала головой.

– Этот будущий король преступного мира Дублина кормил с ложечки парализованную мать, хотя уже тогда он мог бы нанять ей сиделок или отправить в больницу. Но нет, он предпочел сам заботиться о женщине, вырастившей его. Он любил свою мать и все преступления он совершил только потому, что не знал, как заработать на лекарства для единственного родного человека.

Эван замолчал и отвернулся. Роззи поставила бокал на стол и положила свою хрупкую ладошку на широкую ладонь Эвана.

– Зачем ты рассказал мне эту историю? – спросила она, пытаясь поймать ставший вдруг отчужденным взгляд Эвана.

– Я рассказал это, чтобы ты поняла: в каждом, даже в самом плохом человеке, есть что-то хорошее. Как и в самом хорошем человеке есть что-то плохое.

– Даже в тебе?

– Даже во мне.

– Ты странный человек, Эван Адамсон. Я еще плохо тебя знаю, но и одного дня достаточно, чтобы понять, что ты хороший.

– Я рад, что ты так думаешь. Приятно слышать это из твоих уст. А ведь всю эту историю я рассказал тебе, чтобы провести аналогию между городами и людьми. Я просто хотел сказать, что в каждом городе есть что-то хорошее и что-то плохое.

– Аналогию я поняла, – Роззи улыбнулась, – но пока что мне не очень хочется видеть плохие стороны Дублина. Мне здесь нравится, и я не люблю разочаровываться. На мой взгляд, достаточно веские причины, чтобы закрыть глаза на все, что только может вывести меня из заблуждения.

Роззи несмело улыбнулась. Карие глаза Эвана потеплели, и в них вновь появились золотистые искорки.

– Я был бы очень рад, если бы ты осталась в Дублине, – признался Эван.

– Я бы тоже была очень рада. Но ведь это зависит от многого. И от моего желания в меньшей степени.

Роззи помрачнела, вспомнив слова Девлина о том, что она может понадобиться где-нибудь в другом месте. Мало ли городов в Ирландии? А ведь полицейских, которых она может очаровать, еще больше…

– От чего же это зависит? – мягко вывел ее из задумчивости Эван, когда пауза затянулась.

Роззи вздрогнула и подняла на него испуганные глаза.

Не выдала ли она себя неосторожной мыслью?

Но Эван смотрел на нее все так же ласково, и все те же золотые огоньки светились в его глазах, словно две далекие звездочки.

– Поживем – увидим! – махнув рукой, сказала Роззи. – Еще две недели я могу вообще ни о чем не думать.

– Вот и славно. Я бы очень хотел к тебе присоединиться, но, к сожалению, меня в отпуск никто отправлять не собирается.

– Ты уже устал от работы?

– Устал, – признался Эван, – но я сейчас не могу уйти. Я веду одно очень важное дело.

– Это секрет? – лукаво улыбнувшись, спросила Роззи.

Она изо всех сил старалась делать вид, что работа Эвана ее интересует лишь в той мере, в которой может интересовать увлеченную мужчиной женщину. Роззи искренне верила, что Эван не почувствует, как сейчас вырывается из груди ее сердце.

– Это вовсе не секрет, но разве можно в таком романтичном месте говорить о работе? Тем более о работе полицейского.

Роззи была полностью с ним согласна. Ресторан на берегу тихой реки не располагал к серьезным разговорам хоть о работе, хоть о смысле жизни. Но ведь ей нужно было заставить Эвана рассказать как раз об этом деле! Роззи чувствовала, что оно как-то связано с деятельностью Девлина и его товарищей.

– Знаешь, мне кажется, для того чтобы узнать друг друга лучше, подходит любое место! – полушутя-полусерьезно сказала она.

– Может быть, ты и права. Кстати, я до сих пор не знаю, чем ты занимаешься.

Роззи собиралась пуститься в длинный рассказ о своей обожаемой профессии, но тут зазвонил телефон Эвана.

– Прости, – пробормотал он, тревожно глядя на телефон. – Это няня Мэри.

– Говори, конечно, – замахала на него руками Роззи, понимая, что в столь поздний час просто так няня звонить не станет.

Из того, что говорил Эван, Роззи поняла не все, так как он постоянно переходил с английского на ирландский, но общий смысл она уловила: дома у Эвана произошло что-то плохое. И беда случилась с его дочерью.

Худшие опасения Роззи подтвердились, когда Эван закончил разговаривать. Его лицо было искажено тревогой. Роззи не раз видела такие лица у родителей своих маленьких пациентов.

– Что случилось? – спросила она.

– У Мэри резко подскочила температура. Няня боится, что это что-то серьезное. Она хочет вызывать «скорую помощь».

– Не нужно «скорую помощь». Быстро в машину! – приказала Роззи. Годы работы в больнице давно научили Роззи применять командный голос, когда это действительно необходимо.

Уже когда они ехали к дому Эвана, Роззи с грустной улыбкой сказала:

– Сама жизнь заставляет нас говорить о моей профессии.