Пентаграмма

— Чем она занималась? — спросил Харри.

Вибекке посмотрела на сожителя, но он не ответил, и она заговорила снова:

— Насколько мне известно, она работала в рекламном агентстве. Дизайнером. Или вроде того.

— Вроде того, — повторил Харри и с безразличным видом сделал запись в своем блокноте.

Это был прием, которым он всегда пользовался в разговоре со свидетелями. Не смотри на них — и они будут чувствовать себя раскованнее. Покажи, будто их показания тебя не впечатляют, — и они обязательно захотят рассказать что-нибудь интересное. Нужно было ему идти в журналисты. Как ему казалось, журналисты терпимее к тем, кто появляется на работе в пьяном виде.

— У нее был жених?

Вибекке покачала головой.

— Любовники?

Вибекке нервно засмеялась и опять взглянула на своего сожителя.

— Мы же не подслушиваем под дверями, — решил вдруг вмешаться Андерс Нюгорд. — Думаете, убийца — любовник?

— Не знаю пока, — ответил Харри.

— Да это-то понятно!

Харри почувствовал в его голосе раздражение.

— Мы здесь живем, и нам бы не помешало знать ваше мнение о том, что тут происходит. Это похоже на бытовое убийство? Или, может быть, у нас тут в округе разгуливает маньяк? — повысил голос Андерс.

— Может быть, у вас тут в округе разгуливает маньяк. — Харри отложил ручку и посмотрел на собеседников.

Он заметил, как вздрогнула Вибекке Кнутсен, но внимание свое сосредоточил на Андерсе Нюгорде.

Когда людям страшно, их легче разозлить — материал первого курса полицейской академии. Потому не стоит без надобности нервировать испуганных. Но Харри сделал из правила совершенно другой вывод. Куда полезнее их раздражать. Рассерженные часто говорят не то, что думают. Вернее, не то, что думали сказать.

Андерс посмотрел на него ничего не выражающими глазами.

— Но вероятнее всего, убийца — именно ее молодой человек, — добавил Харри. — Жених, любовник или кто-то, с кем у нее были отношения, которые она прекратила.

— Почему вы так думаете? — Андерс Нюгорд приобнял Вибекке за плечо.

Это смотрелось забавно, потому что рука у него была короткая, а ее плечи — довольно широкие.

Харри откинулся на спинку кресла:

— Статистика. Можно мне закурить?

— Вообще-то у нас не курят. — Тонкие губы Нюгорда растянулись в улыбке.

Харри запихал пачку обратно в карман, но заметил, что Вибекке при этом опустила глаза.

— А что вы имеете в виду под статистикой? — спросил Андерс Нюгорд. — Что заставляет вас думать, будто она распространяется на данный конкретный случай?

— Ну что ж, прежде чем ответить на два ваших вопроса, я спрошу, разбираетесь ли в статистике вы, Нюгорд? Знаете термины «распределение вероятности», «стандартизованное нормальное отклонение»?

— Нет, но я…

— Вот и хорошо, — оборвал его Харри, — потому что в данном случае это и не понадобится. Столетняя уголовная статистика всего мира дает возможность утверждать, что убийца — именно ее ухажер. Или, если у нее нет ухажера, тот, кто считал себя таковым. Это ответ на первый ваш вопрос. Да и на второй.

Андерс Нюгорд фыркнул и убрал руку с плеча Вибекке.

— Но это же дилетантство! Вы ведь ничего не знаете о Камилле Луен.

— Это верно, — подтвердил Харри.

— Так почему же вы беретесь утверждать?..

— Потому что вы спросили, — прервал его Харри. — И если у вас вопросов больше нет, можно я попробую задать свои?

Нюгорд собирался что-то на это ответить, но передумал и злобно уставился на стол. Возможно, Харри ошибся, но ему показалось, что губы Вибекке дрогнули в чуть заметной улыбке.

— Как вы считаете, Камилла Луен употребляла наркотики? — спросил Харри.

Нюгорд вскинул голову:

— Почему мы должны так считать?

Харри закрыл глаза и промолчал.

— Нет, — мягко и тихо ответила Вибекке. — Мы так не считаем.

Харри открыл глаза и благодарно ей улыбнулся. Андерс Нюгорд посмотрел на нее с удивлением.

— Ее дверь была не заперта, верно?

Андерс кивнул.

— Вам это не показалось странным? — продолжил допрос Харри.

— Не особенно. Она же была дома.

— Хм… У вас на двери простой замок, и я заметил, что вы… — кивнул он Вибекке, — заперли его, когда я вошел.

— Она у нас теперь пугливая. — Нюгорд похлопал сожительницу по коленке.

— Осло теперь — не то, что раньше. — Вибекке на мгновение встретилась с Харри глазами.

— Это верно, — согласился он. — И, кажется, Камилла Луен тоже это понимала. В ее квартире двойной секретный замок и еще цепочка, поэтому я решил, что она не из тех, кто отправляется в душ, не заперев входную дверь.

Нюгорд пожал плечами:

— Возможно, пока она мылась в душе, вошедший открыл замок отмычкой.

Харри покачал головой:

— Это только в кино такие замки открывают отмычками.

— А может, с ней в квартире уже кто-то был? — предположила Вибекке.

— Кто?

Харри выдержал паузу. Когда он понял, что заполнять ее никто не собирается, он встал с кресла:

— Вас еще пригласят для дачи показаний. Благодарю за содействие.

На пороге он обернулся:

— Кстати, а кто из вас позвонил в полицию?

— Я, — ответила Вибекке. — Андерс пошел за консьержем, а я позвонила.

— До того, как нашли тело? А почему…

— В воде, которая протекла в нашу комнату, была кровь.

— Да? А как вы это поняли?

Андерс Нюгорд тяжело и устало вздохнул и положил руку Вибекке на плечо.

— Она ведь была красная, разве не так?

— Ну, — протянул Харри. — Не только же кровь красная.

— Верно, — сказала Вибекке. — Дело не в цвете.

Андерс Нюгорд удивленно посмотрел на нее. Вибекке улыбнулась, но Харри заметил, что она убрала плечо из-под руки сожителя.

— Одно время я жила с поваром, и мы на пару содержали столовую. Там я кое-что узнала про еду. В том числе и то, что в крови содержится белок, и, если капнуть ее в воду горячее шестидесяти пяти градусов, она сворачивается комочками. Как если бы в кипящей воде треснуло яйцо. Когда Андерс попробовал один такой комочек и сказал, что на вкус он похож на яйцо, я поняла, что это кровь и случилось что-то серьезное.

Андерс Нюгорд слушал ее с открытым ртом. Его загорелое лицо вдруг побледнело.

— Всего доброго, — пробормотал Харри и вышел.

Глава 5

Пятница. «Андеруотер»

Харри ненавидел тематические пабы: ирландские пабы, пабы, где все пьют, раздевшись по пояс, пабы, где обсуждаются новости, а больше всего — любимые пабы знаменитостей, где на стенах висят портреты скандально известных завсегдатаев. В «Андеруотере» это была мутная смесь морских тем — подводного плавания и пиратской романтики. Правда, на четвертой полулитровой кружке Харри перестало раздражать и бульканье зеленой воды, и шлемы от скафандров водолазов, и незатейливая скрипучая мебель. Могло быть и хуже. В прошлый раз народ решил развлечься пением, и в какой-то момент показалось, что он на мюзикле, а не в баре. Харри внимательно огляделся и со спокойным сердцем убедился, что никто из четверых гостей не собирается петь и танцевать.

— Как настроение? Праздничное? — спросил он барменшу, когда та поставила перед ним кружку.

— В семь вечера? — ответила барышня вопросом и дала ему сотню сдачи, хотя полагалось две.

Если бы Харри мог, то отправился бы в «Скрёдер». Но ему почему-то думалось, что туда его не пустят, а пойти и выяснить это не хватало храбрости. Не сегодня. Из случившегося в четверг в его памяти остались какие-то обрывки. Или в среду? Кто-то из посетителей вспомнил, что Харри показывали по телевизору как героя норвежской полиции, потому что он застрелил маньяка в Сиднее. Кто-то отпустил пару замечаний, как-то его обозвал, и что-то из этого Харри не понравилось. Интересно, дошло ли до потасовки? Не исключено, что костяшки пальцев и переносицу он мог разбить, споткнувшись о брусчатку на Довре-гате.

Зазвонил телефон. Харри посмотрел на номер и в очередной раз отметил, что звонит не Ракель.