Эпоха мертвых-3

- И чего предлагаешь? - минутку подумав, спросил Василий.

- Засылайте вашего Трофимыча к пушкарям, а мы попробуем у вас пристроиться в оборону. У вас же от деревни поле во все стороны, так?

- Ну.

- Ну, вот те и ну. Тут и два снайпера могут долго держать оборону. Кстати, а вы вообще деревню как-то укреплять собираетесь? Тут же кроме бандитов всякой твари развелось, мало не покажется. Или так и будете муде чесать на печи?

- Народ телился все больше, сам знаешь нашу породу, пока не обосрешься, то и порток стирать не надо. Но вчера Трофимыч засуетился вроде, про ров говорить начал.

- Это я ему за столом идейку подкинул. - сказал Большой, сидя у пулемета, - Ров, а за ним местами дзоты. И полоса отчуждения нужна, местами лес прямо в деревню лезет. Этот самый лес на колья можно, Трофимыч сказал, что знает, где колючкой разжиться можно.

- Это ж возни то сколько! - поразился Василий.

- А сколько? - возмутился уже я. - Раньше города стеной огораживали, и все руками, а у вас трактора, мотопилы, лесопилка, в которой ты аж целый директор, и не стена, а обычное заграждение, как перед окопами, но вам трудно, понимаешь. Возни столько, что аж жить надоело.

Васька задумался. Не было еще на их деревни настоящего наката мертвечины, вот и не могут понять, что теперь вопрос о выживании идет. Хорошо хоть про банду узнали, поняли, что в мире хрен знает что творится, а не просто пахотных земель побольше стало, и начальство из района больше не приедет. Не придут мертвые - придут живые, что хуже любых зомби. Мы-то уже насмотрелись на художества таких, до сих пор тошно.

В Старогорку вернулись еще затемно, даже поспать удалось почти четыре часа, что совсем не плохо. Разбудился будильником в наручных часах, вскочил, а завтрак-то уже готов. Ей богу, тут жить надо оставаться, питание просто лучше некуда! Пухлый стану, гладкий, красивый... Вышел за забор, закинув автомат на плечо и увидел идущего ко мне Кэмела. Точно, за мной собрался.

- Ты как, ехать с нами не передумал? - спросил он без "с добрым утром".

- Нет, - оживился я. - Мне самому интересно, как вы там договоритесь.

- Тогда пошли, - махнул он рукой. - Кого берешь с собой?

- Только Шмеля, за руль. Остальные пусть пока на обороне деревни будут, мало ли что? Вас сколько едет?

- Получается, что двое. Трофимыч с вами в одну машину решил залезть.

- Экономит ресурс колхозной техники? - съехидничал я.

- Не, разговор у него есть какой-то.

Мы скорым шагом направились в сторону наших машин, так и стоящих под охраной возле дома правления, а я попутно еще и Шмеля по рации вызывал. Леха уже был там, и Трофимыч стоял возле крыльца, объясняя что-то примерно двум десяткам мужиков. С мужиками были трое, давешний Иван со шрамом на щеке и двое бойцов помоложе, в камках и с автоматами, те самые дезертиры. Трофимыч ставил какую-то исторически масштабную задачу, судя по тому, как он там клешнями размахивал, охватывая мироздание на всю ширину, от одной околицы до другой. Наконец, закончив речь, подошел ко мне, поздоровался.

- Васька говорит, повзрывали вы тама у бандюг технику?

- Повзрывали, - подтвердил я, - Да только они новую найдут, техники теперь бесхозной прорва. Двухсотые у них есть, и трехсотые. Если о последних заботятся, то это их задержит, если нет...

- Какие? - сощурился Трофимыч.

- Убитые и раненые - уточнил Васька.

- Ну что поделаешь, - философски сказал председатель. - Попробуем сегодня обо всем договориться. Ну что, поехали, что ли?

Погрузились в наш УАЗ, Трофимыч с Кэмелом сзади уселись. Тронулись. Шмель было сунулся в сторону трассы, но Трофимыч его поправил, сказал, что короткая дорога есть, через лес, тридцать верст всего.

- Медленней, конечно, но ее не знает никто, почитай, - объяснил наш пассажир. - В лесу вырубки были, валили лес из разных сел. И к каждому селу по дорожке от таких вырубок. У нас пол области такими дорожками связано, только знать их надо. От села до вырубки, от вырубки до другого села. Васька вот знает, кстати. - добавил Трофимыч и многозначительно замолчал.

- Трофимыч, ты продолжай мысль-то, не рассчитывай на догадливость, - подтолкнул я его к продолжению.

- Вот и продолжаю. Василия хотите к себе? Тока честно мне!

- Хотим, - подтвердил я.

- И правильно, он парень толковый, а уж раз служили вместе.., - он хитро прищурился. - Но тут такое дело, село без защиты сейчас, так что народ его отпустит, но с одним условием - сидите у нас или пока оборону не построят, или пока военные с бандой не разберутся. Или пока нас под свою охрану не возьмут. Это первое.

- А второе?

- Он свой автомат оставляет, вы его вооружаете, и еще четыре автомата даете, по три рожка к каждому, две тыщи патрон и гранат хоть десяток. Вот так, без всякого торга.

- Трофимыч, так может тебе вояки сейчас и так подкинут? - на всякий случай перевел стрелки я.

- Что вояки подкинут, то подкинут, оно уже за другое, - солидно заявил председатель. - Я и те автоматы, что вы ночью принесли, уже людям дал. И ты выкладывай, я ж знаю, что у вас еще есть, я ж не то, что не последнее, даже от лишнего много не прошу.

Если честно, то я примерно что-то в таком духе и полагал, но Кэмела к себе в отряд хотел так, что аж дальше некуда. Минно-взрывное дело знает, радиодело в разумных пределах тоже, в разведку ходил, в одних операциях с ним мы участвовали, стрелок он хороший, силы верблюжьей, что еще надо? У нас тогда "ветеранская" часть отряда шесть человек насчитывать будет, уже серьезная сила. А с поправкой на умеющих стрелять девушек, которых главное к делу правильно приставить, так вообще сила.

- По рукам, Трофимыч, - согласился я, хоть и поморщившись для виду. - Ты мне только вот что скажи, а таким манером докуда можно доехать? Если лесами и вырубками?

- Да до границы области запросто, - показал он рукой куда-то вперед. - До самого Гороховца, пожалуй.

Дорога и правда была то, что надо, чистое загляденье. Песчаная лесная грунтовка с полосой не заезженной травы посередине, местами с грязью, для нас не проблемной. Кто на такую сунется? Сюда ни мертвяк, ни бандит, ни морф не полезет, если нам такой глухоманью хотя бы день пройти получится, то уже лучше не придумаешь. Зелень кругом хвойная да птички поют. Привалы можно будет нормальные устраивать, с кострами и горячей пищей. Пикники, блин. Хоть на гитаре бренчи про "солнышко лесное", если есть гитара, желающий на ней бренчать, и если я его за это не пристрелю. Ненавижу бардовское творчество, а эту песню больше всего. Как слышу, так "рука тянется к пистолету".

Дальше болтали о всяком и добрались через час до классических ворот "в/ч номер такой-то" - зеленых, с красными наваренными звездами. КПП, от него во все стороны бетонный забор. Но это не все - перед КПП в рогатках "егоза" намотана, целый лабиринт бетонных блоков ведет к воротам, прямо не проедешь. Прямо на плоской крыше КПП укрытие из мешков с песком, из-за него не что-нибудь, а ствол НСВ торчит, даст - мало не покажется. Еще в двух местах, на крышах зданий огневые точки, причем в обоих стоят "зушки", а в креслицах стрелки развалились. Если на чем типа бэтээра к ним сунуться, они его с трех точек разберут на запчасти, причем очень мелкие.

Ага, на крышах еще и пара автоматических гранатометов имеется. Нормально. Уважение вызывает. Перед воротами, прямо на входе в КПП, тоже из фундаментных блоков стенка. После того, как между блоков напетляешься, аккурат под нее и подставляешься. За ней трое бойцов, молодых, может даже и срочников, и с ними прапор лет тридцати пяти, рыжий, усатый, нос картохой. Смотрят настороженно, но не слишком.

Трофимыч взял ситуацию в свои руки, представился тем, кто он есть на самом деле, всеми званиями, даже орден "Знак Почета" упомянуть не забыл, и потребовал встречи с начальством на предмет переговоров о взаимовыгодном сотрудничестве. Никто препятствовать не стал, вызвали дежурного по части, через две минуты у ворот с той стороны тормознул еще один УАЗ без верха. Дежурный в капитанском звании был не один, баранку крутил еще какой-то боец. Нас пропустили внутрь с машиной, но поставили на площадку в сторонке, причем с умом так поставили. Если бы мы даже камикадзе были, и в машине у нас сто кил тротила заныкано, именно с этой точки мы даже забор не обрушили бы. Насчет оружия, правда, никто и слова не сказал.