В пути

Даг сделал все, что только мог придумать, чтобы помочь Хайкри. Теперь оставалось только ждать и смотреть, как пойдет дело. Он осторожно опустил голову Хайкри на сложенное одеяло и поднялся на ноги. От долгой неподвижности суставы его заскрипели, как мел по грифельной доске. Снова появился Медвежья Приманка — когда это он уходил? — и внимательно выслушал краткие указания Дага: держать Хикори в тепле и не двигать, пока Даг не вернется. На этот раз Даг не возражал, когда Ремо подставил ему плечо, чтобы помочь устоять на ногах. Каким-то загадочным образом крошечный обрывок Дара Хайкри, который он впитал, дал ему силы, а питье Вита разогнало кровь по венам. Даг подозревал, что позднее ему придется расплачиваться и за то, и за другое, но сейчас…

— Вит, налей мне еще той гадости. Барр… Где же Барр?

— Здесь, сэр.

— Заметил что-нибудь снаружи? — Даг поднес к губам кружку и через силу глотнул. Пары спиртного помогли ему вернуть остроту восприятия.

Барр покачал головой.

— Пока нет.

— А что-нибудь стало известно о том, каким путем могли двинуться пропавшие разбойники?

— Первые двое говорили о том, что направятся к Медвежьей реке, — доложил Вит. — Никто ничего не знает про Крейна и братьев Драмов.

Они не обязательно должны были выбрать один и тот же путь. Дага на самом деле занимало только трио, отправившееся позднее, так что указание на направление на север было не таким уж полезным. Даг неожиданно вспомнил о том, что Элдер был до появления братьев Драмов помощником Крейна и мог знать больше, чем остальные разбойники. Это давало Дагу прекрасный предлог успокоить свое сердце и первым вернуться к судам — даже лучший, чем необходимость забрать коня. Раньше Элдер не был особенно разговорчив, но его можно заставить, мрачно подумал Даг. Так или иначе…

С помощью Ремо, Барра и Вита Даг выбрался из вонючей пещеры на прохладный предрассветный воздух. Небо приобрело цвет стали, звезды побледнели, месяц сделался желтым. Теперь Даг мог найти дорогу через окутанный туманом лес, полагаясь только на зрение. Он отправил Барра и Ремо выбирать себе коней из табуна разбойников, а сам двинулся вверх по склону холма за пещерой. Несмотря на усталость, он все ускорял и ускорял шаг, так что Виту оказалось трудно за ним угнаться.

Фаун не раздеваясь улеглась в своем одиноком закутке, не рассчитывая, что уснет, однако, должно быть, задремала, потому что проснулась, ощущая сухость во рту и резь в глазах. Посеревшие тени намекали на рассвет. Высокая фигура проскользнула мимо — неужели Даг уже вернулся? Облегчение, которое испытала Фаун, было так велико, что она расслабилась и почти позволила себе снова скользнуть в драгоценный сон… Однако нет: она должна услышать его рассказ. Фаун оставалась неподвижной еще мгновение, прислушиваясь к тихим звукам, доносившимся из кухни. Тихие голоса… Стук колец занавески, отделявшей койку Берри… Яркий свет, когда кто-то выкрутил фитиль фонаря, оставленного на кухонном столе… Потрясенный голос Берри:

— Что?..

Глаза Фаун распахнулись, и она села на постели. Удары, звон, мучительный стон — Бо? Вскрик Готорна, крик Элдера:

— Не трогайте ее!

Незнакомый голос, резкий и жесткий, протянул:

— Не трогать? А как насчет этого?

Фаун вскочила, не зная, куда бежать. Она сделала шаг или два в сторону кухни, вытягивая шею, и остановилась. Элдер был освобожден; он стоял, пошатываясь, а с запястий все еще свисали цепи. Фаун увидела спину высокого человека — суда по одежде и темной косе, Стража Озера, — однако это был не Ремо. Бо стоял на коленях, прижимая к животу окровавленные руки; рядом с ним съежился бледный от страха Хог. Высокий человек, как увидела Фаун, прижимал к себе извивающегося Готорна; в другой его руке блеснул нож.

— Не двигайся, Берри, — отчаянно крикнул Элдер, — иначе он сделает с Готорном то же, что и с Бо!

Фаун повернулась и кинулась бежать.

Она распахнула передний люк, промчалась мимо курятника, выбежала на сходни и уже открыла рот для вопля, который разбудил бы всех, кто оставался на судах. Из тумана на нее кинулась огромная темная фигура; удар в живот был так силен, что Фаун отлетела назад, и ее крик превратился в тихий стон. Фаун попыталась лягнуть человека-гору, но тот схватил ее и подкинул в воздух. Потная рука обхватила ее лицо от уха до уха; другая рука, как клещи, вцепилась в ее плечо. Хватка становилась все более жестокой, и Фаун поняла, что человек собирается сломать ей шею. Она поспешно перестала сопротивляться.

— Вот так-то лучше, — прорычал хриплый голос. Схвативший ее человек опустил ее на землю и развернул. — Ах, девчушка! Пожалуй, я приберегу тебя для Маленького Драма. — Он двинулся вперед, зажав Фаун под мышкой и держа за шею, как мокрую кошку, пойманную за шкирку. По сходням и мимо Копперхеда, который прижал уши и вытянул шею, но, увы, не заржал.

«Даг, Даг, Даг, помоги!» — Если он где-то на расстоянии мили, он благодаря Дару должен почувствовать ее ужас.

«А если нет, то и не узнает…»

Фаун задыхалась, пыталась втянуть воздух, подумала о том, чтобы укусить держащую ее руку, но вовремя остановилась. Видно ей было плохо, но все же свет фонаря она различила. Потом ее встряхнули и поставили на ноги; огромный человек заломил ей руки за спину и с легкостью удерживал одной своей рукой. Фаун удалось сделать вдох, прежде чем огромная рука снова зажала ей рот. Затылок Фаун прижимался к теплой груди; судя по тому, как ровно она поднималась и опускалась, человек ничуть не запыхался. Фаун удалось скосить глаза и увидеть толстую, как бревно, руку в рваном рукаве, перепачканном красным и бурым; от нее несло потом и кровью.

Берри, Хог и Бо стояли на коленях вокруг столба, к которому раньше был привязан Элдер, и тот теперь связывал руки пленников вместе веревкой; для этого ему пришлось оторвать руку Бо от раны на животе. Рубашка старика пропиталась кровью, лицо стало серым — он выглядел хуже, чем после любой попойки. Бо растерянно щурился и хватал ртом воздух. Полный ужаса взгляд Берри перебегал с Бо на Готорна, которого по-прежнему прижимал к себе незнакомец.

Страж Озера обернулся. У него были черные брови и грубое небритое лицо; блестящие глаза казались темными. Фаун подумала, что при дневном свете они, возможно, меняют цвет, как глаза Дага.

— А это что такое? — спросил он, кивнув на Фаун.

— Две девчоночки! — ответил человек-гора. — Одна для меня и другая — для Маленького Драма. — Он ухмыльнулся, обдав Фаун вонючим дыханием.

— Неужели вам двоим мало развлечений на одну ночь? — устало сказал Страж Озера.

— Только не белобрысую! — отчаянно вскрикнул Элдер. — Другую они, если хотят, могут разделить между собой. — Поколебавшись, он добавил: — Она заявляет, будто замужем за одним из Стражей Озера, которых мы застали врасплох на барже, но на самом деле она обычная крестьянка.

Темные глаза, прищурившись, глянули на Фаун. Что этот человек подумал, догадаться она не могла.

— Мне кажется, что это они застали тебя врасплох, Элдер. — протянул Страж Озера. — Что здесь произошло?

— Это все Скинк виноват, — ответил Элдер, продолжая затягивать веревку. — Мы как обычно хотели проверить эту баржу, но Стражи Озера были внутри, и мы их не заметили… ну, был тут еще один, который выглядел не как Страж Озера. Вот они нас и пересилили. Тот странный парень что-то сделал своим Даром, и Скинк начал разливаться соловьем. Выболтал все о пещере — что да как.

Фаун заметила, что Элдер говорит не все. Он не сказал о том, что его узнали люди из Клиркрика. Уж не думал ли он, что может солгать этому… должно быть, это и был предатель Крейн. А человек-гора — это Большой Драм.

«А где же Маленький Драм?»

— Эти дозорные стали останавливать все суда, спускающиеся по реке, и собрали целый отряд, чтобы напасть на пещеру. Уже несколько часов прошло, как… Они могут в любую минуту вернуться.

— Только в том случае, если добились успеха, — пробормотал Крейн, подняв брови. Похоже, новость не очень его смутила.