Москва

— Ты гля, а мертвяки друг друга жрут, оказывается, — сказал Бугаев.

— Ну да, а что? — удивился я заявлению. — Давно уже заметили. Но это так, утилизация отходов, лучше было бы, если бы они друг друга убивали.

— Ага, жди, — сказал сзади прапорщик. — Дожидайся. Но хоть гниль немного подберут, раньше вонять перестанет.

— Кстати, а почему они вообще друг на друга не нападают? — вдруг спросил Бугаев. — Тоже ведь пища, и всегда под рукой.

— Не знаю, — ответил я. — Может быть, их плоть после смерти снова как-то изменяется и становится более привлекательной в качестве пищи.

— В смысле? — уточнил Соловьёв.

— Не знаю… — пожал я плечами. — В теории если… Например, они вырабатывают какие-то феромоны, которые работают как система «свой — чужой».

— Чего вырабатывают? — переспросил прапорщик.

— Запах, в общем, — уточнил я. — Заметили, как странно мертвяки пахнут?

— Не заметь тут, — ответил прапор. — Дохлятиной и чем-то вроде ацетона.

— Вот этот ацетонный запах, может быть, и есть их система опознания, — кивнул я. — А как помер, он быстро выветривается, и тогда можно жрать. Он уже не «свой», а по разряду «еды» числится.

— Надуманно, как мне кажется, — возразил Соловьёв.

— Возможно, — согласился я. — Но другую теорию пока придумать не могу. По-хорошему, надо бы мертвяков наловить и поэкспериментировать. Однако то, что повторно убитый зомби пахнет как обычный мертвец, а пока он бродит — то по-особому, очень заметно.

— Ну, тоже верно, — подвёл итог разговору Соловьёв.

Колонна шла дальше, уверенно и неторопливо, а я задумался ещё глубже. Ещё одно несоответствие того, что я вижу, тому, что должно быть, просто мозолит глаза. Зомби на улицах мало, а людей не видно вообще, если не считать две группы мелькнувших моторизованных мародёров. Значит, люди должны были уйти из города или погибнуть. Но ушло не так уж и много. Думаю, что подавляющая масса беззащитных и безоружных горожан всё же погибла. Погибла в попытках добыть еду или оружие, в попытках завести чужую машину или залить бензин в свою на брошенной бензоколонке. Погибли все слабые, все медленные, все неуклюжие, все одинокие пожилые, все трусливые, все наивные и все, кто верил, что правительство их спасёт. В общем, погибли миллионы. А где они теперь?

Два тоннеля под мостами были забиты мертвяками, пребывающими в коме. Добычи нет, и они угомонились. Но не все. Некоторые бродят по улицам. Но всех их чертовски мало для того количества зомби, которое должна была «произвести» Москва.

Где ещё могут скрываться? В домах? Проверять? А какие именно проверять? И где гарантия того, что в каком-то доме мы не найдём сразу всех отсутствующих на улице одновременно? И не будем ими съедены, если они кинутся разом, для примера. Страховка это не покрывает, короче. Да и нет у меня никакой страховки, это я так глупо и нервно шучу.

Колонна проскочила по Кутузовскому до поворота на Минскую улицу, что за Поклонной горой, по ней дошла до Мичуринского проспекта. Затем свернула направо, и мы начали вызывать на частотах радиоопознания автобазу, на которой должна была базироваться группа Доценко. О кодах опознания мы договорились заранее, поэтому, к моему облегчению, там меня узнали. Даже более того, к микрофону подошёл Доценко. Я рассказал ему в двух словах, с кем я еду, на чём и зачем, и получил от него «добро» на посещение.

И ещё через десять минут вся наша колонна на скорости влетела в распахнувшиеся стальные ворота в бетонном заборе и остановилась. Встречал нас сам Доценко, в необычном комбинезоне, в котором, как в «горке», на руках и ногах были вставки отличающегося оттенка, и в чёрной разгрузке. Вместе с ним был Игорь, в такой же форме, у которого на плече висел бессменный ПКМ. Интересно, он его постоянно с собой таскает или сейчас прихватил, в честь нашего визита? Кстати, что за комбинезоны такие интересные?

Я поспешно стащил с головы шлем с очками и маской, давая возможность себя опознать, помахал рукой. Доценко тоже изобразил что-то вроде приветствия.

К моему удивлению, к Доценко подошёл Соловьёв и тоже поздоровался, причём намного теплее, чем я. Перехватив мой удивлённый взгляд, сказал, что они в первую чеченскую пересекались по службе.

Ну и замечательно, подумалось мне, меньше придётся заниматься дипломатией. Доверие-то между представителями человечества, особенно вооружёнными, проявляется всё меньше и меньше. А так я могу предоставить им самим все возможности по налаживанию контакта, сложив с себя эти обязанности с чистой совестью.

Действительно, начальная настороженность прошла быстро. Все люди из нашей группы разошлись кто куда, оставив лишь одного часового у машин. Я тоже решил прогуляться, тем более что моя основная задача установить контакт уже выполнена, а о дальнейших планах на совместное мародёрство в торговых центрах командиры и без меня договорятся.

В автохозяйстве, которое, к слову, было очень даже немаленьким, работа кипела. Бетонный забор, окружавший его раньше, с колючей проволокой поверху, был достаточно неплох в городе как защита от хулиганов и очень хорош против зомби, но против нормально вооружённых людей он никак не годился. Гранатомёт, крупнокалиберный и даже обычный единый пулемёт — и дыра гарантирована. А разогнавшийся грузовик проехал бы его насквозь без проблем. Поэтому изнутри забор обкладывали кирпичом и земляным валом. Местами укрепляли мешками с землёй. Откуда у них столько мешков, кстати? По верху же ограды размотали ещё два ряда «егозы».

На территории были видны не только мужчины в чёрной форме и с оружием, но и женщины, подростки и даже дети. Доценко собрал всех своих людей с семьями и, можно сказать, положил начало новому «племени» — все атрибуты такового были налицо. И все были при деле, даже дети были чем-то заняты, за исключением самых маленьких. Пересыпали землю в мешки, например. Работа скучная, разумеется, но несложная и очень нужная.

Несколько зданий на территории автобазы разбирались за ненадобностью. Полученный материал шёл на укрепление периметра. Впрочем, стена была не единственным рубежом защиты территории, а лишь первым. В зданиях, на верхних этажах и крышах, были оборудованы огневые точки. Где-то под пулемёты, и оттуда торчали стволы крупнокалиберных «Утёсов», а где-то под АТС-17, автоматические гранатомёты, способные в бодром темпе забросать 30-миллиметровыми гранатами любую цель на дальности до километра. Очень эффективное оружие против людей. А вот против зомби — весьма сомнительно.

Было оборудовано несколько качественных НП, почти неуязвимых для снайперского огня, в которых постоянно дежурили люди. Наблюдать за окрестностями было несложно — комплекс автобазы стоял на отшибе, к нему примыкало ещё небольшое складское хозяйство, но его Доценко тоже приватизировал, снеся забор между территориями. Вообще, всерьёз они тут устроились.

Интересно, а где вход в само подземное хранилище? Не то чтобы мне туда хотелось заглянуть, но всё же… простительное любопытство. Столько все слышали про эти гигантские подземные склады, но мало кто видел. Скорее всего, вход в большом складском здании, что в середине автобазы. Во-первых, по размеру подходит, во-вторых, охрана возле него под грибочком караульным и в окружении мешков с песком. Два человека. Может быть, и не нужны в сугубо дружественном окружении, но порядок есть порядок. Это сейчас они все на стройках работают, а когда закончится процесс строительства? Хотя бы его основная фаза? Вот тогда только службой людей от одурения и спасёшь.

Кстати насчёт «слыхал о складах»… Кое-где на стенах и заборе есть следы пуль. Свежие, выбитые ими сколы силикатного серого кирпича почти белые, а он быстро темнеет. Значит, с кем-то повоевать местному «племени» уже пришлось. С кем бы это, а? Кто-то ещё «услыхал о складах»? Надо спросить. Но если в городе имеются вооружённые группы людей достаточной численности или даже в пригороде, то атаковать эту базу будут наверняка. Хоть объект и секретный, но скрыть его наличие в огромном городе невозможно. И знают о нём многие хотя бы потому, что земля здесь стоит дорого, а разрешений на строительство нет и не было. А это наверняка вызывало вопросы, которые, в свою очередь, получали ответы, и эти ответы, в свою очередь, разойдутся среди выживших и вызовут у них желание взять этот самый вход в хранилище под личный, собственноручный контроль, потому что ценность такого склада в мёртвом мире переоценить невозможно. Для чего следует вытолкать отсюда неплохо окопавшегося Доценко со товарищи, со чады и домочадцы.