Путешествия на берег Маклая

Ответное письмо Н. Н. Миклухо-Маклая

Позвольте искренно поблагодарить вас за письмо от 25 сентября и вместе с тем прошу простить, что только теперь отвечаю на него. Письмо не только было для меня интересно, но результат чтения его повлияет немало на содержание книги о моих путешествиях. Обдумав ваши замечания и найдя, что без ущерба научному значению описания моего путешествия, рискуя единственно показаться некоторым слишком субъективным и говорящим чересчур много о собственной личности, я решил включить в мою книгу многое, что я прежде, до получения вашего письма, думал выбросить. Я знаю, что теперь многие, не знающие меня достаточно, читая мою книгу, будут недоверчиво пожимать плечами, сомневаться и т. д. Но это мне все равно. Для того, чтобы мотивировать, почему мне пришлось сделать мой рассказ более длинным, вы, надеюсь, позволите мне в одном из дополнений к 1-му тому моей книги напечатать несколько выдержек из вашего письма, т. к. мне невозможно будет объяснить более кратко и просто причину, заставившую меня вставить несколько эпизодов, характеризующих мои отношения к туземцам, т. к. я убежден, что самым суровым критиком моей книги, ее правдивости и добросовестности во всех отношениях буду я сам.

Разумеется, я не буду возражать на ваши нападки на науку, ради которой я работал всю жизнь и для которой я всегда готов всем пожертвовать.

Через несколько дней я еду в Сидней; буду назад в мае. Летом или осенью, дорогою в Киевскую губернию, заеду к вам в Ясную Поляну.

С глубоким уважением посылаю, непрошеный, мою фотографию в обмен на Вашу, которую, если можно, пришлите до 8-го февраля.

Путешествия на Новую Гвинею

Почему я выбрал Новую Гвинею полем моих исследований

Мне кажется, что мне следует прежде всего сказать, почему я избрал о. Новую Гвинею целью моего путешествия и моих исследований. Читая описания путешествий, почти что во всех я находил очень недостаточными описания туземцев в их первобытном состоянии, т. е. в состоянии, в котором люди низших рас жили и живут до более близкого столкновения с белыми или расами с уже определенною цивилизациею (как индусская, китайская, арабская и т. п.). Путешественники или оставались среди этих туземцев слишком короткое время, чтобы познакомиться с их образом жизни, обычаями, уровнем их умственного развития и т. д., или же главным образом занимались собиранием коллекций, наблюдением других животных, а на людей обращали совершенно второстепенное внимание. С другой стороны еще такое пренебрежение ознакомления с первобытными расами мне казалось достойным положительного сожаления вследствие обстоятельства, что расы эти, как известно, при столкновении с европейскою цивилизациею с каждым годом исчезают.

Времени, по моему мнению, не следовало упускать, и цель – исследование первобытных народов – мне казалась достойною посвятить ей несколько лет жизни. Совершенно согласно с моими желаниями повидать другие части света и знания мои подходящи для такого предприятия. Занятия анатомиею человека и медициною могли значительно облегчить антропологические работы, которыми я думал заняться.

Но где найти эти первобытные племена людей вне влияния других, поднявшихся на сравнительно высшую ступень цивилизации?

Между многочисленными островами Тихого океана острова Меланезии менее известны, чем остальные, хотя и представляют большой научный интерес, и между последними Новая Гвинея по своей величине[1] и по своей неизвестности играет первую роль.[2]

Несмотря на то что она открыта уже более 300 лет тому назад,[3] только некоторые берегов местности известны европейцам посещению мореплавателями разных национальностей.[4]

Внутренность острова и ее естественные произведения остаются еще не исследованными.

Научное путешествие Валласа [Уоллеса], уяснившее нам распространение фаун в Малайском архипелаге и дозволившее интересные выводы, относящиеся к геологической истории нашей планеты, хотя имело границею Новую Гвинею, пролило и на фауну этой последней некоторый свет.

По мнению Валласа, фауна Новой Гвинеи принадлежит к австралийской, но будучи малоизвестной, не позволяет еще окончательного приговора.

Представляя совершенно относительно другие условия жизни, будучи страной преимущественно гористою, покрытою лесом, имея климат более жаркий и сырой, Новая Гвинея, несмотря на сродство фаун, вероятно, представляет также значительные отличия, дающие предполагать, что она единственная страна земного шара, в которой могут скрываться органические формы, вполне для нас новые.

Новая Гвинея по своему положению составляет центральное звено при исследовании органической природы Полинезии и могущее дополнить наши сведения касательно проблематического материка, так наз. Lemurii.

Но не в одном зоологическом отношении Новая Гвинея представляет такое большое поле исследования. Она представляет также важное антропологическое и этнографическое значение, будучи населена малоисследованной расой папуасов, которой положение в ряду других почти не уяснено.[5]

Более изолированные и менее подверженные примеси с другими племенами, жители Новой Гвинеи могут предст[авить] исходную группу для сравнения с разбросанными темными жителями Малайского и Меланезийского архипелагов. Она сама представляет не одно, а, по всей вероятности, много различных племен.

Это были соображения, побудившие меня при обдумывании плана предпринимаемого путешествия на острова Тихого океана избрать исходной станцией моего путешествия Новую Гвинею. Между многими вышеизложенными вопросами я избрал в этнологическом отношении следующие две задачи, которые, как мне кажется, следует решить перед другими, потому что они представляют больший общенаучный интерес, именно: во-первых, уяснить антропологическое отношение папуасов к другим расам вообще, которое еще почти что не определено; и во-вторых, по возможности и по собственным наблюдениям определить распространение этой расы по отношению с другими племенами Тихого океана, будучи того мнения, что этим этнология племен, населяющих острова Тихого океана, значительно уяснится, так как она представляет еще много спорного.

Не занимаясь по зоологии систематикою и не имея наклонности к собиранию коллекций, интересных зоологу и географу, задачи Валласа не могли руководить моим путешествием.

Сравнительные же анатомические исследования оставляли мне вполне свободу последующей перемены места исследований, и поэтому я план странствования своего подчинил антропо-этнографическим целям, при которых всегда останется у меня время для специальных анатомических исследований.

Решив это, я без долгих размышлений избрал Новую Гвинею первою станцией путешествия как более трудную во всех отношениях, пока мои силы постепенно не ослабли от друг[их] напряж[ений].

Теперь мне следовало бы сообщить в кратких чертах известное о Новой Гвинее. Но наши познания в этом отношении так кратки и это уже сделано другими, которые тщательно собрали те немногие сведения, которые разбросаны в разных сочинениях о путешествиях. Так, например, Finsch собрал все касающееся Новой Гвинеи даже в отдельной книге. Замечу, однако же, для полноты, что в зоологическом отношении Новая Гвинея представляет особенности. В уже несколько раз цитированном сочинении Бэра мы имеем отличную разработку материала касательно той части человеческой породы, которая населяет Новую Гвинею. Материал критически рассмотрен и разобран, и выдвинутый ряд вопросов ожидает новых ответов.

1

Величина Новой Гвинеи еще в точности не определена. Господствуют два мнения: одно предполагает ее равною 10 800 кв. миль, другое – 13 0001. Мы получим лучшее представление о ее величине, сравнивая ее с расстояниями в Европе: длина Новой Гвинеи равняется приблизительно расстоянию от Гибралтара до Амстердама и большая ширина – ширине Пиренейского полуострова от Валенсии до Лиссабона (или от Парижа до Триеста) (см.: Finsch О. Neu-Guinea und seine Bewohner. Bremen, 1865. S. 12). В «Peterma

2

Д. Б. Юкс (Jukes J. В. Narrative of the Surveying Voyage of H. M. S. «Fly». 1842–1846. London, 1847. Vol. 1. P. 29) говорит о Новой Гвинее, что не знает части света, исследование которой так льстит воображению, вероятно, так богата интересными результатами для натуралиста, этнолога, географа и для всех вместе, которое, по всей вероятности, так вознаградит просвещенное любопытство смелого исследователя, как внутр. Новой Гвинеи. Далее он восклицает, что теперешние сообщения делают внутренность Новой Гвинеи подобной волшебным странам арабских сказок, так покрыты темнотой она и чудеса, которые в ней сокрыты.

А. Р. Валлас говорит про Новую Гвинею, что ни одна страна земного шара не представляет таких своеобразных, новых и красивых произведений природы, как Новая Гвинея (Wallace A. R. Der Malayische Archipel. Deutsche Ausgabe von Meyer. Braunschweig, 1869. Bd. 2, S. 293), и далее Новую Гвинею самою большою terra incognita, которую остается исследовать естествоиспытателям.

3

Новая Гвинея открыта, вероятно (сведения не вполне достоверны), португальцем де Менезесом между 1526 г. . Имя же «Новая Гвинея» было дано Торресом-и-Ортес де Рецом в 1545 г., во 2-е их плавание, вследствие «темного и курчавоволосого населения», которое они нашли схожим с африканскими неграми. У Бэра (Baer K. von. Ueber Papua und Alfuren//Mémoirs de l'Académie Impériale des Sciences de St. Pétersbourg. Sixième série. Sciences Naturelles. 1859. T. 8. S. 275; также отд. перепечат.) сказано, что Менезес, должно быть, был на острове западнее Новой Гвинеи, а что испанский мореплаватель Alvar de Saavedra открыл северный берег Новой Гвинеи и он же, судя по некоторым испанским источникам (Hevera), назвал вследствие курчавоволосости жителей Новой Гвинеею.