Страница 118 из 130
Наконец, к моему большому удивлению, в 1879 г. я получил сумму в 4500 руб., собранных газетою «Голос», чрез русское консульство в Сиднее. Итого получено мною за все время моего путешествия 15 700 руб.
Получив неожиданно собранные по подписке редакцией «Голоса» деньги, я тогда же ответил А. А. Краевскому письмом (напечатанным в «Голосе» от 7 октября 1880 г.), где, выражая полную и искреннюю благодарность за оказанную мне помощь, о которой никому не заявлял и никого не просил, прибавил, что принимаю деньги только заимообразно и надеюсь со временем возвратить их лицам подписавшим.
Теперь я намерен сказать несколько слов об издании моих трудов. В ответе на письмо вице-председателя Географического общества, написанное от имени Совета общества, я выразил желание, чтоб издание моих трудов осуществилось на русском языке при содействии Географического общества, с тем условием, чтоб общество взяло на себя уплату долга, сделанного мною во время путешествия, и обеспечило меня средствами на два года, в течение которых надеюсь вполне приготовить к печати мои труды. Мой манускрипт собственно уже готов. Остается исключить только то, что, может быть, в мое долгое, 12-летнее отсутствие из Европы, в течение которого я не мог следить за научною литературою, было уже сделано другими. Затем, очень многие части моих работ написаны на иностранных языках и должны быть переведены на русский. Наконец, кроме моего манускрипта, я предоставлю все мои антропологические и этнологические коллекции в полное распоряжение Географического общества безвозмездно.
Теперь мне остается только поблагодарить вас, милостивые государыни и милостивые государи, за то терпение, с которым вы выслушали мои четыре чтения, несмотря на мой подчас ломаный русский язык и на то, что мои сообщения, вследствие непривычки говорить пред большим собранием, может быть, не отличались хорошим изложением.
Мм. гг.! Я не оратор и не могу в длинной и красноречивой речи выразить всю мою благодарность за ваше сочувствие к моим трудам, о которых, сознаю, не сумел дать надлежащего представления в моих чтениях. Скромный путешественник и человек дела, смею надеяться, что, когда труды мои будут напечатаны, вы лучше их оцените и, быть может, признаете, что собранный мною единственно в интересе знания в продолжение 12-летних путешествий матерьял будет новым вкладом в науку (продолжительные рукоплескания).
Антропологические заметки о папуасах Берега Маклая[227] на Новой Гвинее[228]
…Таким образом, является желательным и, можно сказать, необходимым для науки изучить полнее обитателей Новой Гвинеи.
Это мнение совпадало с моим желанием посетить Новую Гвинею и по возможности ознакомиться с ее обитателями. Желание исполнилось, и я провел 15 месяцев на одном из интереснейших берегов Новой Гвинеи, в постоянном общении с туземцами, которые вначале приняли меня очень недоверчиво и враждебно, но в конце концов обращались со мною дружелюбно.
Ни один европеец не посетил этого берега до прибытия сюда в сентябре 1871 г. императорского русского корвета «Витязь».[229] На мою долю выпало редкое счастье наблюдать население, жившее еще полностью вне сношений с другими народами[230] и притом на такой стадии развития цивилизации, когда все орудия труда и оружие изготовляются из камня, кости и дерева. Еще в Европе я избрал для своего будущего пребывания восточное побережье Новой Гвинеи как наименее известное и где папуасская раса сохранилась в наиболее чистом виде. Последнее предположение действительно оправдалось: я не нашел у туземцев никакой примеси чуждой крови; поэтому наблюдения, которые мне удалось сделать над моими соседями, могут иметь ценность при изучении всей папуасской расы. О результатах некоторых из этих наблюдений я хочу здесь вкратце сообщить.[231]
В цитированной выше статье г. Бэра, находившейся, к счастью, при мне, уже высказаны или намечены важнейшие вопросы, касающиеся антропологии папуасов. Я не преминул ими воспользоваться. Прежде, однако, чем перейти к этим вопросам, мне кажется уместным, для устранения возможных недоразумений, точнее объяснить, с какими людьми я имел дело.
Как сказано, я высадился в заливе Астролябия. Моя хижина была построена на его южном берегу, почти посередине между двумя крайними мысами (м. Дюпере и м. Риньи). Я ознакомился как с жителями побережья залива, так и с обитателями соседних островов у мыса Дюпере.[232] Люди с о. Кар-Кар (о. Дампир) также являлись к моей хижине. Я неоднократно посещал папуасов, живущих в горах вокруг залива, до высоты примерно 1500 футов, в разбросанных там деревнях, и мог лично убедиться в том, что высокий горный хребет, идущий параллельно берегу и имеющий приблизительную высоту в 6–8 тысяч футов, необитаем. Полнейшее отсутствие тропинок, густота девственного леса и крутизна горного хребта образуют трудно преодолимую преграду для проникновения в глубь страны, о которой туземцы, несмотря на мои частые расспросы, не могли мне дать никаких сведений, так как они сами никогда не переходят через горы. Некоторые долины на юго-западном берегу залива проникают далеко в горы. Жители и этих склонов не упускали случая навестить белого пришельца. Являлись также люди с восточной части горного хребта, с которыми мои соседи незадолго перед этим заключили мир, и возвращались домой довольные, получив от меня подарки.
В общем плотность населения вокруг залива довольно велика.[233] У меня было широкое поле для наблюдений, которые, однако, значительно затруднялись обилием языков и их различием в ближайших деревнях.
Об этих многочисленных языках, так же как и о физиономии и климатологии страны, образе жизни и питании папуасов, я подробно сообщу в другом месте; здесь же достаточно сказать, что Берег Маклая гористый и порос густым лесом. Деревни папуасов расположены в тени лесов, и только при работе на плантациях да на рыбной ловле туземцы подвергаются действию солнца. Пища их главным образом растительная; мясо свиней, собак, сумчатых, птиц и пресмыкающихся составляет большую редкость; рыбной ловлей здешние папуасы занимаются тоже мало.
Теперь я перехожу к настоящей задаче этого сообщения, т. е. к рассмотрению свойств кожи, волос, черепа и других телесных особенностей здешних папуасов.
Телосложение. Самый высокий папуас, измеренный мною, был ростом 1,74 м, самый низкий – 1,32 м; рост остальных варьировал в этих пределах, причем, однако, лишь немногие приближались к указанному максимуму. Женщины в большинстве случаев были значительно ниже мужчин. В общем папуасы хоть и невысоки ростом, но хорошо и крепко сложены, что было замечено и ранее другими наблюдателями относительно папуасов, живущих в других местах.[234]
Кожа. Я никоим образом не могу согласиться с авторами, которые приписывают папуасам некую особенно шершавую кожу.[235] Не только у детей и женщин, но и у мужчин кожа гладкая и ничем не отличается в этом отношении от кожи европейцев. То обстоятельство, что здесь многие страдают psoriasis'ом и вследствие этого имеют кожу, покрытую сухими чешуйками, не представляет еще расовой особенности;
227
См.: Natuurkundig Tijdschrift voor Nederlandsch Indiё. Deel 33.
228
Эта статья была написана на Новой Гвинее в течение 1872 г. На случай, если бы лихорадка или туземцы сократили мое пребывание там, было условлено с капитаном императорского русского корвета «Витязь», что статья будет упакована в жестяном ящике и зарыта в известном, указанном мною месте.
Время, остающееся до моего второго путешествия на Новую Гвинею, которое я намереваюсь предпринять до конца нынешнего года, не позволяет мне привести более подробностей. Полагаю, однако, этим не вполне утрачивается ценность наблюдений, конечно, неполных, но произведенных на месте. При последующей редакции я только немного дополнил и исправил частности.
229
Дампир прошел на парусах к северу от о-вов Ваг-Ваг (о. Рич) и Кар-Кар (у Дампира Ile Brûlante, названный впоследствии также о. Дампир), в значительном отдалении от берега Новой Гвинеи (см.: Suite du voyage du Guillaume Dampier aux Terres Australes. Amsterdam, MDCCV. P. 105 и карты на стр. 1). Дюмон-Дюрвиль, который также проходил мимо этого берега и открыл залив Астролябия и бухту Гумбольдта, тоже здесь не высаживался.
У папуасов этого берега я не нашел никаких следов европейских вещей. Если же принять во внимание, как заботливо хранили туземцы все мелочи, подаренные им мною, и как эти вещи путем обмена и подарков способны скоро распространяться, я могу из отсутствия европейских вещей, которых я не застал при моем прибытии, с уверенностью вывести заключение о том, что сношений с европейцами совершенно не было. Ответы туземцев на мои вопросы также подтверждали это заключение.
230
Я не нашел у здешних папуасов ни одной вещи, которую бы они не изготовили сами.
231
Подробное описание моего пребывания и моих экскурсий на Новой Гвинее может появиться лишь гораздо позже, так как мое путешествие, вероятно, потребует еще несколько лет.
232
Я назвал эти острова (числом около 30), посещенные мною недавно, Архипелагом Довольных людей. См.: Naturkundig Tijdschrift. D. 33. S. 121.
233
Я оцениваю население на побережье залива Астролябия и в окружающих горах по крайней мере в 3500–4000 человек; там около 80 деревень, и я принимаю за среднее число жителей в селении как минимум 45–50 человек. Это число, вероятно, еще ниже действительного, так как только в самых маленьких деревнях можно было насчитать менее 40 человек, в больших же было и 100, и 150.
234
Wallace А. К Der Malayische Archipel. Bd. 2. Braunschweig, 1869. S. 234.
235
Reise der österreichischen Fregatte Novarra um die Erde in den Jahren 1857, 1858, 1859. Anthropologischer Theil. Abth. 3. Ethnographie, bearbeitet von F. Müller. Wien, 1868. S. 14; Finsch O. Neu-Guinea und seine Bewohner. Bremen, 1865. S. 34.