Особняк

Однако ошиблись. Чуть позже к ним подсел тот, который насчет балконов приходил, - и началось. Ребят как будто подменили. Такие взгляды на проходящих мимо жильцов стали кидать, что в дрожь бросало. А тот, что позже к качкам присоединился, каждый раз приподнимался со скамейки и любезно здоровался, после чего спрашивал, не надумали ли переезжать, и советовал поторопиться с решением. Обещал лично дня через три за ответом приехать.

Со всеми, кроме Реброва, Лехи да Софочки, успел за два часа так поговорить. Но каждый подрожал-подрожал от страха, да и решил, что три дня еще можно прожить, а там, если понадобится, и милицию вызвать. Словом, вчера увидели цветочки, а сегодня услышали и про ягодки.

- Я сразу заметила, что-то здесь не так, - рассказывала в вестибюле Галине Анатольевне Антонина. - Смотрю, стоит толпа у подъезда, а дверь закрыта. Я с девчонками была, думаю, не буду подходить от греха подальше, мало ли что. Потом уже узнала среди них того, что на днях нас про переезд расспрашивал.

- Там и другой был. Тот, который в первый раз приезжал, - добавила Софочка, посмотрев на сидящего чуть поодаль Воронцова: - Помните, добрый такой, интеллигентный.

- Да что говорить, два сапога пара, - вступила в разговор Вера Дмитриевна. - Как мы его сразу не раскусили, хамелеона. Она под влиянием соседей, а может и самостоятельно взвесив ситуацию, изменила точку зрения насчет Кулагина. Теперь он казался даже более ужасным, нежели молодой грубиян.

Помню, Софочка, помню, как не помнить, подумал в это время Дым Дымыч, плохо слушая учительницу. Приходил, уговаривал на дачу к Краузе перееxать. А что, если взять и уехать отсюда? Скоро девять дней будет, а жена все стоит перед глазами как живая. И куда ни посмотришь - везде ее присутствие чувствуешь. Может, новые стены помогут перенести утрату? Глаза увлажнились, и он, стыдливо отвернувшись, смахнул набежавшие слезы. Но никто из присутствующих, увлеченных разговором, этого не заметил.

Возьмем с Семенычем уедем, да и делу конец. Все равно того дома, каким он был прежде, больше нет. Вон когда у Краузе жена умерла, так пока сорок дней не прошло, все ходили и ходили к нему, а сейчас... Да и кому ходить?

Воронцов посмотрел на соседей и решил, что, кроме Краузе, и прийти некому. Кстати, а где он? Вероятно, уснул старик и не слышит всей этой трескотни.

- Я только с Севой на примерку отошла - и на тебе, приехали, разводила руками Галина Анатольевна, словно извиняясь, что ее не было в то время рядом. - А через час прихожу и узнаю такое. Как быть?

- А кто знает, я, что ли, знаю, - проворчал Воронцов. - Слушай, Софочка, ты помоложе, позови капитана да и остальных. Здесь всем миром решать надо, что делать.

- "Что делать", "что делать"!.. Вечный вопрос "что делать?" - снова заявила о себе Вера Дмитриевна. - В милицию обращаться надо, вот что делать.

- Ну опять ты за свое. Тебе бы, Верка, все милиция да милиция, возразил Дым Дымыч. - Говорю же, на их стороне иностранцы. Ничем здесь милиция не поможет.

- Почему же не поможет? - раздался голос Реброва. - В милицию сходить и поговорить обязательно надо.

Приход Реброва заметно приободрил собравшихся. Несмотря на то что он был в тренировочном костюме да и вид был слегка помятый, они в нем видели офицера. Героя России.

- Ну не знаю. Хотите - идите сами, - не сдавался Воронцов. - Только это дело гиблое.

- И пойдем, - встала на защиту капитана Вера Дмитриевна. - Я сама пойду. Насчет Лешки отговорили идти, так я сейчас пойду.

Воронцова не поддержал никто. Что бы там ни говорили о милиции, но защищать граждан - это их дело. Вот пусть свой долг и выполняют, раз звания да жалованье получают.

- Нет, Дмитрий, я тоже с тобой не согласен, - пожалуй, первый раз поддержал учительницу Крау-зе. - В милицию обратиться надо. И мне кажется, именно тебе, Василий, следует в отделении появиться.

- Раз надо, так надо, - согласился Ребров и, увидев обиженное лицо учительницы, добавил: - Вот мы сейчас с вами. Вера Дмитриевна, милицию и посетим.

Слава богу, подумали жильцы, хоть что-то решили конкретно сделать. А то ор стоит, а толку ноль.

- А мы с тобой, сосед, давай к участковому сходим, - предложил Воронцову Семен Семеныч. - Сколько лет не виделись, наверное, уже другого назначили.

- Тот же участковый у нас, - подсказала Галина Анатольевна. - Я недавно в районной газете читала, что на нашем участке майор Орлов.

- Может, ты, Галка, тоже с нами пойдешь? Ты его не хуже нас знаешь, засмеялся Дым Дымыч.

- Конечно, сходи, старая любовь не ржавеет, - поддакнула учительница и тоже залилась на удивление молодым смехом.

- Да будет вам, - смутилась было Галина Анатольевна, но вдруг и она рассмеялась. - Сколько лет прошло, а вы все забыть не можете...

Участковый Орлов, тогда еще только старший лейтенант, положил на нее глаз, хотя и была она лет на пятнадцать старше. Мало ли чего в жизни не бывает. Встретил мужчина женщину, и понравилась она ему так, что жить невмоготу без нее стало. В голове вместо мыслей о борьбе с нарушителями общественного порядка одни планы, как бы с Галиной переспать. Беда. Только был участковый к тому времени уже знаком всем жителям своего участка, и все знали, что Орлов женат и имеет сына. Хорошо еще, что Галина разведена, часто думал милиционер, но и своего семейного положения достаточно, чтобы лишний раз подумать, стоит ли пускаться в блуд. Однако в споре между сердцем и разумом первое часто побеждает, а тут, во всяком случае с его стороны, была налицо любовь, и хотелось, чтобы она была большой, чистой, но тайной.

Однажды, узнав через кого-то, что у Галины накануне был день рождения, Орлов решился. Купил, как полагается, бутылку шампанского, торт и букет роз. Упаковал все это как следует, чтобы в глаза не бросалось, и пошел.

- Здравствуй, мальчик, - поприветствовал милиционер открывшего дверь сына Галины, из-за спины которого высовывалась бульдожья морда. -Мама дома?

- Нет, на работе, - ответил ребенок, с удивлением глядя на гостя.

- Я ваш участковый, можно я ее подожду?

- Проходите и раздевайтесь. Я вас знаю. Странно, подумал Орлов. Обычно его знали ребята постарше, после тринадцати, а этот тянул разве что на десять, да еще худенький и в очках. Но как бы то ни было, детей любимых женщин не выбирают.

Время пошло. Орлов сидел в кресле перед телевизором, сняв пиджак и вытянув ноги в светло-голубых носках, а мальчик в другой комнате делал yроки. Собака ничего не имела против гостя. Она то и дело подходила и терлась о его колени, лениво позевывая и дотягиваясь.

Участковый поначалу чувствовал себя неуютно и с опаской поглядывал на собаку. Со школьной скамьи он помнил рассказ из "Родной речи". Рассказ назывался "Булька". Автора он запамятовал, а вот содержание крепко врезалось в память Орлова. Там такая же собачонка вцепилась медведю в ухо и никто - ни хозяин леса, ни хозяин собаки - не мог оторвать его от добычи. Кроме того, он где-то читал, с какой силой представители этой породы сжимают челюсти. Однако собака вела себя вполне миролюбиво, и лейтенант свыкся с ее присутствием и даже рискнул пару раз почесать пса за ушами.

Не прошло и получаса, как юный хозяин квартиры начал ощущать дискомфорт. Комната наполнилась неприятным запахом табака, потных носков и как минимум сутки не мытого тела. Правильно старшеклассники этого мильтона козлом называют, подумал мальчик.

- Вы чаю не хотите? - спросил Сева, увидев на журнальном столике торт.

- Нет, спасибо, - поблагодарил участковый и снова уткнулся в экран телевизора. Фильм шел интересный.

Возникла пауза. Мальчик не уходил, он был готов съесть кусочек торта и без чая. Но Орлов его не замечал. Он и на своего-то редко обращал внимание. Все они в его понимании были потенциальной шпаной, с которой он должен вести неравный, в силу их многочисленности, бой. Однако Орлов вскоре вспомнил, что один из путей к сердцу женщины лежит через отношения с ее ребенком. Пора налаживать контакты.