Особняк

- Понятно, молочные реки, кисельные берега... И как он вам, этот господин?

- Приятный, уверенный в себе мужчина. И видимо, не глупый, - сказала Вера Дмитриевна.

- Жаль, что мы не встретились с ним. Хотел бы я поговорить в вашем присутствии с этим уверенным и неглупым. Сразу бы настроение ему испортил, - с искренним сожалением произнес адвокат.

- Наум, почему ты так говоришь? - спросила yчительница. - Ты же его и не видел, и не слышал.

- Только потому, что они все мягко стелят, да спать жестко. Но на то он, Верочка, и агитатор. Когда что-то действительно хорошее, уговаривать не требуется.

- Так он же нас и не уговаривал, только пытался помочь разобраться в сложившейся ситуации.

- Не уговаривал... Конечно же не уговаривал, только все время убеждал, что на окраине не житье, а малина, так что пора собирать чемоданы. Хорош гусь...

- Ты только плохое и можешь видеть в человеке, - не унималась Вера Дмитриевна. - А он, между прочим, дельные советы давал.

- Подумаешь, какой добрый волшебник, - не сдавался адвокат. - Да бесплатный совет, он потому ничего и не стоит, что дешевый.

Краузе с удивлением смотрел на соседку. Никогда. за все время, что прожили они под одной крышей, не слышал Семен Семенович из ее уст ничего подобного. Чудеса. Верил бы в Бога, перекрестился. Учительница говорила о том, что человек может быть и хорошим. Не иначе этот Кулагин так очаровал ее, что пробудил прежнюю Верочку, с ходу западавшую на интересных мужчин. И сколько так адвокат будет с ней спорить?..

Спор завершился быстро, и прекратила его, как ни странно, Вера Дмитриевна. Правда, причиной тому было не желание закончить дебаты, а появление во дворе женщины с юношей, вероятно матери с сыном. Учительница, увидев эту пару, бесцеремонно развернулась и, не прощаясь, пошла к новому ученику.

- Григорьич, кончай дискуссию, - попросил Семен Семенович. - Что мы, сами не понимаем, где лежит бесплатный сыр? Ты лучше посоветуй, как нам быть.

- Как быть... Сами думайте. Одно скажу: просто так от вас не отстанут.

Возникла пауза, которую нарушила Галина Анатольевна.

-- Вот вы, мужики, и думайте, на то вас Бог сильными сделал, а нам пора. - Она подхватила Севу под руку и потащила за собой.

-- Так твоему Севке-то уже под сорок. Оставь с нами, надо же мнение молодежи послушать, - усмехнувшись, сказал Дым Дымыч.

-- Мам, может, я останусь? - промямлил неуверенно Сева, пытаясь освободиться от материнской руки.

- Без тебя обойдутся.

Оставшиеся молча проводили взглядами мать с сыном до подъезда, но, когда хлопнула дверь, никто не нарушал установившейся тишины. Губерман, конечно, правильно советовал: "Думайте". Потому и молчали, понимая, что, перед тем как высказаться, нужно подумать. Но каждый из них уже не раз размышлял над этим вопросом, а потому был уверен, что ничего в эти минуты нового не придумаешь.

- Мне, пожалуй, тоже пора, - посмотрев на часы, решил Ребров. Встреча с приятелем была назначена на вечер, но до нее он наметил еще несколько дел.

На скамейке остались трое. Краузе и Воронцов искренне рады были видеть Губермана. Снова, как в старые добрые времена, они собирались во дворе дома. Говорить не хотелось. Старики молчали, каждый по-своему переживая встречу.

- Дымыч, чего ты такой измученный? - наконец заговорил гость.

- Не знаешь? - удивленно посмотрел на него Воронцов и, сообразив, что сам не сообщил ему о кончине жены, ответил: - Так я же жену похоронил.

- Как?.. - только и смог произнести Губерман.

Некоторое время сидели молча.

- Сочувствую, - снова прервал тишину адвокат. - Моя расстроится... Тамара, кажется, на два года младше ее была.

- Может быть, да теперь какая разница, - поднялся со скамейки Дым Дымыч.

- Помянуть бы нужно, - предложил адвокат, раскрывая пакет с покупками.

Они поднялись к Воронцову и расположились в большой комнате, где с фотографии, перед которой догорала свеча, словно живая смотрела на них бывшая хозяйка.

- Все дома, на пенсии, сидишь? - спросил Дым Дымыч, когда помянули и закусили.

- Посидел бы, да с голоду опухнешь.

- Специальность у тебя что надо. Сейчас, чуть что, советуют в суд обращаться. Попытался я перед Майскими праздниками правду поискать. Надули меня в одной конторе. Так вот пошел с жалобой в Общество защиты потребителей. Там и слушать некому, кроме юриста. А это уже не разговор, а консультация. И стоит она двести с лишним рублей. И еще исковое заявление написать надо. Здесь и того больше плати. Плюнул и ушел. Мерзавцы, - обозвал Воронцов не то работников обманувшей его организации, не то Губермана с коллегами. После короткой паузы повторил: - Нет, работа у тебя, Григорьич, что надо.

- А кто тебе сказал, что я практикую? Проснись, кому я сейчас нужен. В киоске газетами торгую. Ну почитываю, правда, юридическую литературу, чтобы совсем квалификацию не потерять. А так живем только на наши пенсии да на мою зарплату.

- И что же, совсем адвокатские дела забросил?

- Можно сказать и так. Даю иногда консультации вот таким же, как ты, бедолагам.

- В каком плане - как я? Как мы.

- Ну вот таким же, кто еле-еле сводит концы с концами. Одному посоветуешь, куда обратиться, другому исковое заявление напишешь. Никто не хочет понять, что перед ними человек, которому на хлеб денег не хватает. Раньше сдал пару бутылок - и батон хлеба с пакетом молока тебе обеспечен. А сейчас на эти две бутылки четверть буханки не купишь. Да и сколько побегать надо, чтобы их найти. Молодой вспотеет, - разгорячился чуть захмелевший Губерман.Точь-в-точь как ты, Дымыч. Мы с тобой еще на митинг сходим.

- Я бутылки не собираю, - насупился Воронцов.

- На митинг потянуло, пар выпустить. Понятное дело, - усмехнулся Краузе, молча слушавший старого товарища. - Ты лучше скажи нам, Губерман, нас, твоих старых соседей, если что, защищать будешь?

- Конечно буду.

Жена Губермана давно не видела своего мужа в таком виде. Она по старой привычке начала корить, но, узнав печальную новость, всплакнула. Как-никак почти сорок лет с Тамарой, покойницей, рядом жили. Подругами не были, но ладили. Потом жена долго еще слушала рассказ о жизни бывших соседей и их проблемах.

- Ну и что ты думаешь насчет их шансов там остаться? - спросила она мужа.

- Думаю, что перебираться все равно придется;

Слава богу, что мы с тобой оттуда уехали. С этими фирмами воевать себе дороже.

- А чего же ты тогда помощь свою обещал?

- Не знаю.

Губерман действительно не знал. Обычно он невыполнимого не сулил, а сегодня выпили, молодость вспомнили, язык и развязался. Вот ведь всегда так бывает, брякнешь, а потом переживай.

Губерман продолжительно и всласть, до хруста, зевнул.

Глава 13

Огромный зал ресторана был пуст больше чем наполовину, и это несмотря на то, что был вечер выходного дня.

Оркестр уже второй раз пытался расшевелить публику, но безрезультатно. Жадной до плясок молодежи в зале было мало, да и то ее представляли исключительно пары, целиком поглощенные друг другом. Происходящее вокруг их не интересовало.

Для посетителей постарше только замаячил впереди рубеж, когда начинаешь замечать сидящих за соседними столиками.

Еще не подошло время, когда все, несмотря на возраст и умение, пускаются в пляс или начинают петь.

Ресторанный зал был одним из тех мест, которых, казалось, не коснулись произошедшие в стране перемены. Все те же украшенные лепниной стены, огромные люстры, тяжелые портьеры на дверях и окнах. Так же, как и много лет назад, выстроились ровными рядами массивные столы, покрытые белоснежными скатертями и уставленные сверкающей посудой и приборами.

За последнее десятилетие, конечно, проводились и здесь кое-какие ремонтные работы. Однако никакая перепланировка, перекраска, перестановка не могли изменить дух, атмосферу, присущую заведению, пока оно сохраняло свое назначение.