Бык в загоне

Сергею на миг показалось, что произошла авиакатастрофа, землетрясение, цунами, причем ее эпицентром стал его затылок. Полная тьма окутала сознание…

Он ожидал чего угодно, только не этого. Так блестяще задуманная операция уже подходила к концу, и вдруг неожиданный финал…

Кто мог подумать, что бандиты тоже бывают жертвами дорожной шпаны?

…Сергей пришел в себя от резкого удара тяжелого ботинка. Над ним склонились налетчики За их спинами возвышались стройные сосны. Сергей немного приподнялся и обнаружил, что лежит на земле.

Тот, который только что пнул его носком ботинка, сказал:

— А ты, оказывается, богатый, — только сейчас Никитин рассмотрел, что тот держит в руках его пухлое кожаное портмоне. — Ну что будем делать?

За жизнь Червонца, — по-видимому, так звали убитого, — этого мало. Если достанешь еще столько же, может, мы тебя и простим, — говоривший окинул взглядом своих товарищей.

— Отсосешь, мразь, — процедил Сергей.

Тот, к кому была обращена эта фраза, еще раз зло пнул жертву в ушибленный бок.

Другой произнес.

— Ботва, чего с ним возиться? — в руках у него была веревка. — Давай вздернем его, и всех делов.

Тот, кого называли Ботвой, уныло проговорил:

— Жаль, можно было еще бабок срубить, но, видно, ничего не поделаешь. Дай сюда, — его рука потянулась к веревке.

Соорудив петлю, он накинул ее на шею Сергея, приказав подельникам Ботва явно был среди них главным — подтащить того к дереву.

Двое парней взяли Никитина под мышки и поставили на ноги. Когда веревка наконец была перекинута через сук, Ботва указал на куртку Сергея:

— Она ему больше не понадобится.

— Может, тебе еще и трусы отдать? — разозлился Сергей.

— Шутник, однако, — на лице одного из налетчиков, стягивающего с жертвы куртку, мелькнула саркастическая улыбка. — Слышь, Ботва, глянь, какая рубашка, джинсовая, на кнопках. Может, тоже снять? Почти новая.

— Носки у меня тоже ничего, всего месяц ношу, и заметь, ни разу не стирал, — Никитин, несмотря на близкую смерть, продолжал ерничать.

Не дождавшись ответа от старшего по поводу того, что делать с рубашкой, мародер резко дернул за ворот, обнажая всю в наколках грудь Писаря. Замерев от неожиданности, отпрянул назад.

— Ботва! Ботва! Глянь на него!

Старший обернулся на окрик. Рассматривая причудливые узоры наколки, он слегка растерялся.

Желающий заполучить рубашку неуверенным голосом спросил:

— Слышь, а может, он какой вор в законе? Может, бросим его? А то, я знаю, за это его дружки могут нас и за яйца повесить.

— Вот если мы его отпустим, — возразил главарь, — то, будь уверен, не только подвесят, но и заставят тебя сожрать свою мужскую гордость.

— Да-а-а, — протянул один из налетчиков, — напоролись…

Сергей, наблюдая замешательство на лицах бандитов, ухмыльнулся:

— Быдло позорное. Твари. Козлы. За, свои жопы трясетесь…

— Заткнись, — бросил Ботва, — тихо… — вдруг предупредил он остальных, услышав звуки автомобильного двигателя, доносившиеся со стороны дороги.

Послышался скрип тормозов. Захлопали дверцы машин.

— Ты машину убрал? — спросил старший у одного из своих подручных.

— Фуру да, а «бимир» не трогал, — ответил тот.

На его лице отразился испуг. — Думаешь, мусора?

— Идиот, — Ботва в гневе побледнел, переходя шепот, он закончил:

— Хрен его знает.

— А может, это проезжающие водилы тачку разбирают на запчасти?

Тем временем послышались голоса.

Парни замерли, боясь пошевелиться.

А из-за кустов со стороны шоссе уже обозначился темный силуэт.

— Братва, вали сюда! — Сергей узнал голос Лысого.

Новоявленные палачи, забыв о своей жертве, бросились от Никитина врассыпную. Но не успели они сделать и двух шагов, как на поляну выскочили человек десять. У каждого в руке был пистолет — это команда Ботвы поняла лишь после того, как грохнул выстрел и пуля пронеслась в нескольких метрах над их головами, сбивая сухие ветки с вековых елей.

— Стоять, шпанка! — выкрикнул Сопко, подскакивая к одному из парней, и ударом рукоятки пистолета сбил того с ног. — Какой прыткий!

Люди Лысого скрутили всех четверых, положив их в ряд на том самом месте, где десять минут назад лежал Сергей Никитин. Ребята из команды Сопко подобрали куртку и портмоне, оброненные перепуганным Ботвой.

Толик подошел к Сергею и аккуратно, стараясь не поранить друга, перерезал петлю. Они обнялись — Здорово, Писарь.

— Опаздываем, — вместо приветствия протянул Никитин таким тоном, будто речь шла о банальном опоздании на званый ужин.

— Прости, дружище, — Лысый понуро опустил голову, а затем, зло сплюнув, выдавил из себя — Бля, надо же, второй бок запорол за месяц.

— Ладно, не стоит расстраиваться, — успокоил его Сергей, — можешь считать, что ничего страшного не случилось.

— Да если бы я не успел, — резко выговорил Сопко, — то клянусь головой, застрелился бы у этого самого дерева, — он указал на сук, на котором еще болталась веревка с разрезанной петлей.

— Брось, — Сергей похлопал друга по спине.

— Я этих тварей разорву, — гнев Лысого обрушился на лежащих рядком пленников.

Подойдя к ним, Толик тяжелым каблуком наступил на промежность одного из лежащих, одновременно направив ствол тому в голову:

— Пискнешь, пристрелю сразу.

Сморщившись от нестерпимой боли, мародер пытался удержать рвущийся наружу крик, но напрасно.

— А-а-а… — крик был прерван звуком выстрела, эхом раскатившегося по лесу.

Лысый сдержал свое слово. Парень конвульсивно дернулся, и из его легких вырвался последний вздох. Ботва, скосив взгляд на убитого приятеля, по-собачьи взвыл.

— Заткнись, вафлер, — ствол Толика теперь был направлен на него.

Сергей подошел к другу и, взяв его за локоть, остановил:

— Подожди, так ты всех перешмаляешь. А я хочу удовлетворения, — он заметил среди прибывших Карпуху, — ты подал хорошую мысль.

Склонившись над Ботвой, Никитин приподнял его за волосы.

— Помнишь, я тебе сказал — отсосешь? — тот быстро закивал. — Вот и соси…

Через несколько минут Карпуха по просьбе Сергея притащил из машины ручку, иголку, которой он прочищал дырки омывателя, а потому всегда возил с собой, и фонарь. Никитин разложил этот нехитрый набор для татуировок перед собой.

— Давайте их сюда по-одному, — весело произнес он, имея в виду бывших налетчиков. — Ну что, гребни, как вам новая корона? Не тяготит? — Ботва не поднимал глаз.

— Пусть Карпуха колет, — предложил Лысый.

— Пускай, — охотно согласился Сергей, протягивая молодому приятелю предметы, — чего колоть, знаешь? — вопрос был адресован Поликарпу.

Тот отрицательно качнул головой. Сопко заржал:

— Мушки на губах и короля бубей на спине, да не жалей чернил. Ха-ха-ха.

Новоявленному кольщику вызвались помочь еще двое из бригады Лысого. Пришлось испортить все имеющиеся в наличии ручки. Когда дело близилось к завершению, на поляну вбежал один из подручных Сопко, оставленных на шоссе:

— Толян, там гаишники, спрашивают хозяина «БМВ», — взволнованно выпалил он.

Услышав о том, что поблизости находятся менты, на лице Ботвы промелькнул луч надежды на спасение и он непроизвольно вздрогнул. Карпуха, заметив это движение, назидательно произнес:

— Не дергайся, «акробат».

«Акробат» на уголовном жаргоне — синоним слова «петух», но Ботва, будучи не при понятиях, разумеется, не мог этого знать.

— А что ты мусорам сказал? — спросил прибежавший Толик.

— Сказал, что хозяин машины пошел до ветру, — пояснил тот.

— Пойдем, Серега, твоя тачила, покажешь им ксивы, — обратился Лысый к другу, — техпаспорт-то у тебя в порядке?

— А то как же!

— Вот и ладненько…

Выйдя на дорогу, они увидели патрульную машину ГАИ и стоящих около нее двух инспекторов.

Никитин, на ходу доставая документы, протянул их молоденькому лейтенанту, не преминув заметить:

— Извини начальник, запор.