Страница 16 из 36
Разумеется, эти мысли никак не отражались на лице Энниса. Он молча ждал указаний, как следовало образцовой марионетке.
Импортуна ходил взад-вперед. Его массивное лицо было хмурым, что вызывало у Энниса любопытство. Это не была знакомая недовольная мина, перед которой трепетали президенты компаний и председатели советов, — она была вызвана чем-то личным.
«Не страх ли это?» — неожиданно подумал Эннис. Неужели великий Импортуна чего-то боится? Его оторвал от размышлений скрипучий голос босса:
— На чем мы остановились, Питер?
— На меморандуме торговым отделам офисов «Э. И. С.» в Цюрихе. Перевес расходов над прибылью в общих фондах составляет около двух миллионов в день. Эту тенденцию нужно срочно переломить. Необходимо любой ценой избежать потери доверия к нашим фондам. Весь персонал должен удвоить усилия для скорейшего восстановления позитивного баланса.
— Да. А теперь записка для миссис Импортуна: «Дорогая, распорядись, чтобы миссис Лонгуэлл свернула ковер в моем «логове» и отправила его к Бажабатяну для чистки и хранения на лето. Я уже два дня назад велел это сделать, но результатов нет до сих пор». Подпишите как обычно.
— «С любовью. Нино», — пробормотал Эннис и оторвал взгляд от блокнота. — Что-то не так, мистер Импортуна?
— Что вы имеете в виду?
Было интересно наблюдать за походкой Импортуны. Он делал ровно девять шагов в одну сторону и девять в другую. Неизвестно, считал ли он их, или же его навязчивая идея относительно счастливого числа стала автономной частью нервной системы.
— Ничего. Просто мне показалось, что этим утром вы выглядите расстроенным.
— Так оно и есть. Перед вашим приходом мне позвонил из Европы фон Слонем. Сделка в Плоешти лопнула.
— Я думал, она вполне надежна.
— Она такой и была! Не понимаю, как это могло произойти. Все рассыпалось абсолютно неожиданно. Фон Слонем толком ничего не мог объяснить. В самый последний момент что-то пошло не так. Неужели от меня отвернулась удача?.. Вы помните, какой сегодня день?
— Пятница.
— Сегодня 9-е!
— Ах да! — спохватился Питер Эннис. — Возможно, удача просто маскируется, мистер Импортуна. Помните, что говорил ваш брат Джулио? Самые сладкие на вид сделки оказываются на вкус самыми горькими. Возможно, то, что сделка в Плоешти лопнула именно 9-го числа, указывает, что вам вообще не следовало ее заключать.
Лицо Импортуны прояснилось. Подобное суеверие в столь проницательном человеке казалось просто невероятным!
— Вы так думаете, Питер?
— Кто знает, мистер Импортуна? Если вы искренне верите в ваше счастливое число…
«Господи, сколько это еще будет продолжаться?»
Они возобновили работу.
Девять шагов в сторону от Энниса приводили Импортуну к книжным полкам на противоположной стене, тянущимся от пола до потолка. Обычно, доходя до полок, мультимиллионер круто поворачивался и шел назад. Но иногда, диктуя Эннису, он прислонялся к полке, занятый своими мыслями, — при этом правая рука с четырьмя пальцами тянулась к верхним ярусам, а взгляд устремлялся на ковер. Во время одной из этих пауз Импортуна огляделся вокруг, задержал взгляд на книгах, стоящих на уровне его глаз, и задумчивое выражение сменилось чем-то, очень похожим на панику.
— Питер! — свирепо рявкнул он.
Эннис вздрогнул и обернулся:
— Да, сэр?
— Подойдите сюда!
Секретарь вскочил со стула:
— В чем дело?
— Я сказал, подойдите!
— Что случилось, мистер Импортуна?
— Эта полка… эти книги… — Казалось, он теряет дар речи.
— Книги? По-моему, с ними все в порядке.
— Не все! Три книги — эта, эта и эта — стояли вверх ногами, не так ли?
— Если вы так говорите, мистер Импортуна… — пролепетал Эннис.
— Вы сами это отлично знаете! — бушевал магнат. — Зачем вы их перевернули, Питер? Ведь это вы сделали?
— Разве, мистер Импортуна?.. Подождите, теперь я припоминаю… Я не смотрел на названия, но увидел, что некоторые книги на этой полке стоят вверх ногами, и, естественно, перевернул их.
— Что значит «естественно»? Ничего естественного тут нет! Почему вы это сделали?
— Ну, потому что…
— Разве вы не помните мое специальное распоряжение не прикасаться ни к одной из книг на этой полке?
Эннис побледнел.
— Прошу прощения, мистер Импортуна, я забыл об этом или перепутал полку. Как бы то ни было, я только…
— Вы натворили то, чего не в состоянии понять! — Сорвав с полки три злополучные книги, Нино Импортуна поставил их вверх ногами. — Неудивительно, что сделка в Плоешти лопнула! С этих пор, Питер, не смейте прикасаться ни к чему, что я запретил трогать! Понятно? Передайте мне телефон для прямой связи с офисом.
Эннис подбежал к столу, схватил красный телефон и вернулся с ним к Импортуне.
— Позовите Грэбшо… Джон? Это Импортуна. Немедленно созовите собрание персонала. И организуйте совещание по трансатлантической связи с Бухарестом и фон Слонемом… Я знаю, Джон, что сделка в Плоешти лопнула, но хочу знать почему, так как надеюсь ее спасти. Я собираюсь сделать им новое предложение и уверен, что они его не отвергнут… Да, я присоединюсь к вам… — Импортуна посмотрел на часы и улыбнулся, — ровно через девять минут. — Он положил трубку, и Эннис забрал у него аппарат. — Машину, Питер!
— Я уже уведомил Мак-Кумбса. Когда вы спуститесь, автомобиль будет ждать вас, мистер Импортуна. Хотите, чтобы я сделал еще что-нибудь?
— Нет, закончим завтра утром. Только позаботьтесь о делах, которые я уже упомянул. И скажите миссис Импортуна, что я позже сообщу ей насчет вечера. Не знаю, насколько румыны меня задержат. — Импортуна снова продемонстрировал зубы в улыбке и дружески постучал Энниса по груди. — Простите, что я накричал на вас, Питер. Но вы меня очень расстроили.
Он вышел в бодром настроении.
Эннис опустился на стул Импортуны, вцепившись в подлокотники, чтобы унять дрожь в руках. Его грудь чесалась в том месте, где ее коснулся сдвоенный палец мультимиллионера.
Две прохладных руки закрыли ему глаза.
Эннис попытался отвести их в сторону.
— Вирджиния? Я не слышал, как ты подошла. Возможно, он еще здесь.
— Он ушел, дорогой. Все в порядке — я проверила.
Вирджиния села к нему на колени и обняла его за шею обнаженными до плеч руками.
— Милая, а если Эдитта или Крамп…
— Я отослала Эдитту с поручением — ее не будет целый час. А Крамп в буфетной с миссис Лонгуэлл — полирует серебро к вечернему приему.
— Прием может не состояться. Твой муж сказал мне, что даст тебе знать позже. Он может задержаться в связи с покупкой половины Румынии. Ты уверена, что…
— Не будь таким трусишкой. — Она дышала ему в ухо. — Никто не поймает нас за чем-то скверным. Или поймает?
Они страстно обнялись на стуле ее мужа.
— Знаешь что, Питер? — вскоре пробормотала Вирджиния.
— Что, Вирджин?
— Я хочу заняться с тобой любовью прямо здесь.
— Здесь? Где?
— На этом столе. Нино так трясется над ним из-за того, что он принадлежал Медичи. Держу пари, стол видел кое-что гораздо хуже. — Она засмеялась и укусила его за ухо. — Что скажешь?
— Звучит заманчиво. Но дай мне прийти в себя, малышка.
— Вот как? — Вирджиния отодвинулась от него. — Что-то случилось?
— Прежде чем уйти, он едва мне голову не оторвал. И ты никогда не догадаешься из-за чего.
— Ты не поцеловал его перстень.
— Это не смешно! Уже давно он велел мне никогда не прикасаться к книгам на одной из полок. Я совсем забыл об этом — там стояли обычные книги, и все это выглядело ребячеством. Вчера я пришел сюда за чем-то — Нино тут не было — и заметил, что некоторые книги на одной из полок стоят вверх ногами. Я перевернул их практически инстинктивно, абсолютно не помня, что на эту полку наложено табу.
— И Нино это заметил?
— Еще как! Едва потолок головой не прошиб. Можно подумать, я совершил преступление. Нино поставил книги в прежнее положение и пригрозил содрать с меня кожу заживо, если я еще раз нарушу его приказ. Я с трудом удержался от того, чтобы не свернуть набок его носище, Вирджин. Не знаю, сколько я еще смогу подлизываться к хозяину и повелителю, чтобы иметь возможность хоть иногда взглянуть на тебя!