Страница 48 из 120
Для доклада об обороне Иркутска Ширямов предоставил слово члену ревкома Сноскареву.
Сноскарев предложил основную часть войск сконцентрировать у села Пономарево. Если каппелевцев здесь остановить не удастся, войска отходят к городу, где уже будут подготовлены окопы. 1-й Балаганской дивизии, в которую влились остатки частей, участвовавших в боях под Зимой (1-й Советский полк, 3-й Илимский, 1-й Ангарский, две роты 17-го охранного батальона и 1-й Иркутский добровольческий революционный батальон), предписывалось нанести белым удар с левого фланга и тыла.
В самом Иркутске Сноскарев предложил заминировать на Ангаре против Московских ворот выход на Старый Московский тракт, сосредоточить во всех домах первой линии на берегу Ангары дружинников и соорудить на улицах завалы и баррикады из камня и льда. В случае возможных уличных боев несколько десятков домов в различных районах Иркутска превращались в оборонительные опорные пункты.
Предложенный ревкомом и предварительно согласованный с начальником 30-й дивизии план серьезных возражений не вызвал. И все же совещание затянулось. Когда Стрижак-Васильев, которому Сноскарев поручил организацию работ по минированию подступов к Иркутску, подъехал на санях вместе с двумя специалистами минного дела к Московским воротам, было уже 6 часов утра. На минирование отводилось два дня, 2 февраля военный комиссар интернационалистов Стрижак-Васильев должен был выехать на фронт.
По улицам города, пофыркивая, словно норовистые лошади, буксуя в глубоком снегу, шли броневики. Это чехи, выполняя предъявленный ревкомом ультиматум, оттягивали войска за Ангару, в район вокзала. Прошла колонна чешских солдат. Проехали артиллерийские фуры. Почесываясь и кряхтя, с трудом вытаскивая из снега ноги, проковылял старик - расклейщик афиш. Он нес толстую пачку листов - воззвание ревкома к защитникам города:
«Час испытания нашей преданности делу трудящихся настал. Враг подходит к городу… Он идет в город, чтобы разграбить его… надругаться над женами и детьми… Мы должны отстоять город… Мы должны и будем биться на улицах, за баррикадами, в домах, но не допустим врага к сердцу Сибири… Да здравствует последний решительный бой! Да здравствует победа! Да здравствует власть трудящихся - Советская власть!»
Где-то хрипло прокричал чудом переживший голодный 19-й год петух. Его крик предвещал утро. И оно наступало. Морозное и солнечное утро 31 января 1920 года.
РАЗГОВОР
ПО ПРЯМОМУ ПРОВОДУ ДОКТОРА БЛАГОЖА,
ВЗЯВШЕГО НА СЕБЯ ПОСРЕДНИЧЕСТВО
МЕЖДУ КРАСНЫМИ И БЕЛЫМИ,
С КОМАНДОВАНИЕМ КАППЕЛЕВЦЕВ
«Ввиду нездоровья генерала Войцеховского уполномоченный им генерал Щепихин передает следующее:
«Противобольшевистские армии могут отказаться от прохождения через Иркутск при выполнении иркутским гарнизоном следующих условий:
1) Беспрепятственный пропуск армий за Байкал по всем путям в обход Иркутска.
2) Немедленный категорический приказ Иркутского ревкома всем властям, всем советским регулярным и нерегулярным войскам на пути армий прекратить враждебные действия против нас. Копия этого пункта одновременно с его рассылкой должна быть сообщена мне.
3) Временное до прохода армии за Байкал прекращение пропаганды… с обвинением армий в зверствах над населением.
4) Снабжение армий деньгами, имеющими широкое хождение на Дальнем Востоке, в сумме 200 миллионов рублей, в том числе на 50 миллионов рублей звонкой монетой…
6) Освобождение адмирала Колчака и арестованных с ним лиц, снабжение их документами на право выезда их в качестве частных лиц за границу. Просьба к представителям иностранных государств взять названных лиц под свое покровительство и гарантировать им свободный проезд за границу.
7) Приказ ревкома городским и сельским властям на пу-тях следования наших армий заготовлять продукты и фураж, перевязочные средства, считаясь с численностью армий в круглых цифрах 50 000 человек и 30 000 лошадей.
8) Как гарантия бескровного обхода Иркутска, все советские регулярные и нерегулярные войска должны быть выведены немедленно из района на запад от Иркутска до Черемхова включительно, на север из 150-верстной полосы и на юг из 100-верстной полосы. Точное выполнение этого условия необходимо также и потому, что наши части при встрече с советски^ ми частями неизбежно будут их разоружать и возможно боевое столкновение.
9) После прохода наших армий меридиана города Иркутска в течение недели не производить никаких продвижений советских войск восточнее Иркутска.
10) Для наблюдения за выполнением изложенных условий с нашей стороны Иркутский ревком должен командировать в мой штаб трех своих представителей. Наблюдение за выполнением тех же условий противной стороной просьба принять на себя представителей иностранных государств.
11) Независимо от хода настоящих переговоров я продолжаю движение на Иркутск.
Ввиду движения штаба на восток за ответом к прямому проводу можем быть здесь на станции Зима 2 февраля 1920 года. В дальнейшем же продвижении на остановках будем запрашивать вас ежедневно между 20 и 22 часами иркутского времени, если вам угодно, с ближайших нашему ночлегу телеграфных станций. Другим способом переговоры по прямому проводу невозможны ввиду секретности нашего маршрута».
Доктор Благож:
«До принятия ваших условий здесь по телеграфу дошла до представителя Чехословацкой республики следующая нота советского командарма Зверева в Иркутске:
«Предлагаю вам во избежание напрасных человеческих жертв и в интересах беспрепятственного продвижения чеховойск на восток немедленно предложить генералу Войцеховскому сложить оружие и передать его в распоряжение Восточносибирской советской армии. Войскам, добровольно сложившим оружие, дается полная гарантия неприкосновенности личности.
Зверев».
(«Известия Иркутского ревкома» № 9
от 3 февраля 1920 года)
ПОСЛЕДНИЙ ДОПРОС
Как и следовало ожидать, каппелевцы отказались сложить оружие, и 2 февраля войска ревкома заняли позиции у села Пономареве. Туда же выехало большинство участников совещания, созванного Иркутским военно-революционным комитетом в ночь с 30 на 31 января 1920 года. По-разному сложилась их судьба…
Александр Александрович Ширямов остался в живых. Он прожил большую и длинную жизнь, избирался делегатом X съезда партии, IX Всероссийского и II Всесоюзного съезда Советов. После гражданской войны работал заместителем Надежды Константиновны Крупской в Главполитпросвете, заведовал издательством в Высшем коммунистическом институте просвещения, был членом Центральной шефской комиссии при ЦКВКП(б).
Умер он в июне 1955 года.
Уроженец села Квирикета Озургетского уезда Кутаисской губернии, один из популярнейших героев гражданской войны в Сибири Нестор Александрович Каландаришвили, голова которого была оценена белыми в 40 тысяч рублей золотом, закончил свой жизненный путь много раньше.
Он погиб 6 марта 1922 года, когда по заданию Реввоенсовета Пятой армии подавлял в Якутии белогвардейский мятеж. В 33 верстах от Якутска его штаб попал в засаду в протоке реки Лены, между деревнями Тек-Тюри и Табаге. В завязавшейся перестрелке Каландаришвили и работники штаба были убиты.
По просьбе трудящихся Иркутска тело партизанского вождя было привезено в Иркутск и здесь 17 сентября 1922 года торжественно захоронено. Его именем названа одна из улиц города. В этих разных судьбах было одно общее. Ширямов, Каландаришвили, Стрижак-Васильев и другие сибирские большевики, готовившиеся к бою с каппелевцами, до конца верили в победу дела, которому отдали свою жизнь. А у вождя сибирской контрреволюции Колчака такой уверенности в победе белого движения уже не было… Он больше не был участником происходящего. Из «верховного правителя и верховного главнокомандующего» он превратился в арестанта; арестант, находившийся наедине с самим собой, имел достаточно времени для размышлений… Колчак понимал: дни сибирской контрреволюции сочтены.