Усадьба

Они повернулись и пошли по тропинке назад, беседуя о Ньютон-Рейлз, о предстоящем замужестве ее сестры, о путешествии ее брата за границей.

– Хью плохо себя чувствовал весной, и папа отправил его в Швейцарию. Он уже пятый раз путешествует по Европе, а я еще ни разу не была за границей. И почему у меня нет астмы и я не путешествую? Это нечестно…

Пока Джинни болтала подобным образом, они вернулись на стройку.

– А когда фабрика будет готова?

– Она будет готова к маю или июню следующего года.

– Чарльз говорит, что это будет самая большая, самая современная и эффективная фабрика во всей долине. Она действительно чудесно смотрится. Но я удивляюсь тебе, Мартин, ты помогаешь строить ткацкую фабрику, хотя, насколько я помню, ты считаешь, что несчастные ткачи и прядильщики ничем не отличаются от рабов.

– Не все ткацкие фабрики одинаковы. Насколько мне известно, у Хайнолт всегда была добрая слава, здесь хорошо относились к рабочим.

– Значит, твоя совесть чиста?

– Конечно.

– А что ты думаешь о шуме, который стоит в долине от работы фабрик? Это тебя не волнует?

– Нам следует привыкнуть к этому, ведь мы уже привыкли к шуму старых фабрик.

– Ты, может быть, и привык, а я нет, и мне жалко бедную Кэт; ведь когда она выйдет замуж, ей придется жить в Сейс-Хаус, и у нее в ушах будет целый день стоять шум.

– В той части города он не так слышен.

– Достаточно, с моей точки зрения, и я благодарна Богу, что живу в Рейлз, где мы вообще его не слышим. И не чувствуем запаха, если только его не приносит ветром.

Они пришли во двор старой фабрики, где Кэтрин и ее жених уже ждали их. Рядом стоял экипаж с кучером на козлах.

– О Боже! Я заставила вас ждать? Я прошу прощения, – сказала Джинни. – Мы с Мартином пошли прогуляться, и я потеряла счет времени. Нам нужно было о многом поговорить. А только что я поддразнивала его по поводу того, что он поставляет камень для строительства фабрики. – С озорной улыбкой она пояснила Ярту: – Мартин вроде чартиста и считает, что с бедными рабочими ужасно обращаются. Тем не менее, он сказал мне, что у Хайнолт хорошая репутация и что с вашими рабочими обращаются хорошо.

– В самом деле? – сказал Ярт с легким раздражением в голосе. – Я рад слышать, что мы заслужили его одобрение. – Он повернулся и обратился прямо к Мартину:– Просто ради интереса ответьте мне, мистер Кокс, если вам предложат поставлять камень фабриканту, которого вы не одобряете, вы откажетесь?

– Я не уверен. Но, возможно, что и нет. Потому что мой отказ не изменит отношения фабриканта к рабочим. Он просто пойдет к другому каменотесу, а я потеряю на этом.

– Именно так, мистер Кокс. Я рад, что у вас такой реалистичный подход к делу и что вы так честно говорите об этом. Я думаю, что вы со мной согласитесь, что что бы мы с вами ни думали о бедных, дело прежде всего. Мы занимаемся бизнесом и должны следовать его правилам, потому что если у нас не будет единодушия, то пострадаем не только мы, но и наши работники.

– Но конечно же, – язвительно добавила Джинни, – больше пострадают бедные?

– Моя дорогая девочка! – воскликнул Ярт. – С каких это пор вы интересуетесь бедными?

– О, я совсем ими не интересуюсь! Мой брат Хью один из тех, кто интересуется. А когда он войдет в состав Парламента, он, возможно, предложит реформы, которые сделают невозможным для вас или Мартина разбогатеть. Что ты думаешь, Кэт?

Кэтрин, хотя и рассмеялась, но не позволила втянуть себя в спор.

– Я думаю, что мы с тобой достаточно времени отняли у этих джентльменов, и нам действительно пора возвращаться домой.

– Я полагаю, что да. – Джинни выпустила руку Мартина, но повернулась к нему. – Теперь приходите навестить нас. Придете? – она сказала и добавила, прежде чем он успел ответить: – Кэт! Он тебя слушается больше. Скажи ему, что он должен прийти к нам.

– Мартин знает, что в Рейлз ему всегда рады. Он придет, когда сможет, я уверена в этом.

Кэтрин пошла к экипажу в сопровождении Чарльза Ярта. Джинни последовала за ними и, ослепительно улыбаясь, сказала Ярту:

– Спасибо за то, что вы показали нам фабрику, Чарльз. Это было просто потрясающе.

– Я рад узнать это, Джинни.

Тон Ярта был слегка саркастическим, и Мартин заметил, как он и Кэтрин обменялись взглядом.

Ступеньки были убраны, и дверцы экипажа закрыты. Пока сестры усаживались, расправляя широкие юбки, Ярт стоял около экипажа и обменивался с ними последними словами относительно посещения праздника в Кингснот-Хаус. Мартин, чувствуя себя не на своем месте, чуть отошел назад, ожидая, когда экипаж тронется. Он поднял руку в приветствии. Джинни, обернувшись, последний раз улыбнулась ему. Когда экипаж исчез из виду, Ярт повернулся к Мартину:

– Мисс Джинни была в шутливом настроении сегодня. Я даже не уверен, кто был объектом: вы или я. Конечно, прогулка на фабрику была некоторым разочарованием для нее, и очень удачно, что вы оказались рядом, чтобы ее развлечь. Ну, а теперь прошу простить, но мне пора вернуться за письменный стол.

Через шесть или семь недель солнечным сентябрьским днем Кэтрин Тэррэнт и Чарльз Ярт обвенчались в церкви в Ньютон-Чайлд. Нэн хотела, чтобы Мартин пошел с ней посмотреть, как жених и невеста будут выходить из церкви, но у Мартина были дела в Чарвестоне, и Нэн пошла одна.

«Ах, это была такая чудесная свадьба! Они вместе составляют великолепную пару. Жених такой высокий и самоуверенный, невеста такая нежная и красивая. На ней было белое атласное платье, очень просто сшитое, она несла белый молитвенник с веточкой белых роз. На мисс Джинни и на подругах невесты были бледно-зеленые платья и у всех были букеты цветов. Я видела мистера Тэррэнта и мистера Хью… И старого мистера Ярта в инвалидном кресле… Бедняжка, быть таким беспомощным! После удара у него лицо дергается. Но он выглядел очень довольным, и мисс Кэтрин, прежде чем сесть в экипаж, – миссис Ярт, я хотела сказать, – наклонилась и поцеловала его в щеку, и вообще была озабочена тем, чтобы он не чувствовал себя покинутым. Затем слуга посадил его в экипаж, чтобы отправиться на свадебный завтрак в Рейлз. Было очень грустно смотреть, как его переносят и усаживают, но все выглядело так естественно, что совсем не испортило праздника. Это была очень счастливая свадьба, жаль, что ты не смог все это увидеть сам».

– Я все это увидел еще лучше в твоем описании, – сказал Мартин, – потому что не заметил бы и половины того, что заметила ты.

– Интересно, как скоро мисс Джинни последует примеру сестры?

– Да, интересно, – повторил Мартин.

– У нее очень много поклонников, насколько я знаю, но она, похоже, не торопится выбирать.

– Она, наверное, надеется встретить кого-нибудь получше. Л поскольку ей столько же лет, сколько и мне, у нее впереди еще достаточно времени.

– Да, – машинально повторила Нэн и внимательно посмотрела на него. – Я забываю, что тебе всего лишь семнадцать. Ты всегда казался старше своего возраста, а теперь, когда ты руководишь каменоломней и стал деловым человеком, ты кажешься совсем взрослым.

– На мне лежит ответственность главы семьи.

– Но это же не доставляет тебе особого беспокойства?

– Думаю, что это может доставить, – сказал Мартин серьезным голосом. – Когда Эдвард Клейтон был здесь в последний раз, я задумался…

– О! – воскликнула Нэн, покраснев до ушей. – Господи, о чем же ты задумался?

– О том, что мне скоро, возможно, придется принимать решение по весьма особому случаю…

– Это так очевидно?

– Это было очевидно с того момента, как Эдвард впервые появился в нашем доме, – произнес Мартин. – Это все твой пирог. Он увидел его, и с той минуты он потерянный человек.

– Неужели?

. – Без сомнения.

– Итак, если Эдвард сделает мне предложение, то это все из-за пирога?

– Если Эдвард захочет сделать тебе предложение, то ему придется спрашивать моего согласия.

– Боже, какая нелепость! Он же старше тебя на целых шесть лет!