Страница 11 из 38
— Вы просили создать условия для работы? Я их и создал. Сейчас покушаете, отдохнете, а под вечер, когда спадет жара, пойдете к убитому. Покойнику торопиться некуда, он может полежать и до вечера,— сказал он без тени смущения.
Как и следовало ожидать, место убийства не охранялось и любопытные всем кишлаком ходили туда посмотреть, так что следы преступника почти пропали. Но нам повезло: убийца то ли обронил, то ли выбросил недалеко от дома окровавленный нож, по которому собака все же взяла след, протащила нас по бездорожью 8 километров и подвела к зарослям камыша на берегу соленого озерка, образовавшегося с весны от разлива Сырдарьи. В камышах стоял чемодан убитого, в котором, как выяснилось позднее, лежало 2 тысячи рублей. Это как будто подтверждало нашу основную версию о цели убийства.
Недалеко от чемодана мы нашли место, где преступники сделали короткий привал. Там валялись три окурка и смятая пачка сигарет "Прима", что усилило наши уже определенные подозрения, так как в округе сигарет "Прима" не продавалось в течение года, а курдов снабжали в качестве пайка именно этими сигаретами. У них же мы выяснили, что найденный нож похож на тот, что они видели ранее у Моллы Хассана, фанатика, приближенного Барзани, которого он тайно направлял в Москву для встречи с послом Ирака.
В конечном итоге мы решили пойти на обыск в дом, где проживал Молла Хассан, рассчитывая найти там новые улики. Нас особенно интересовали следы крови на одежде убийцы. К этому времени экспертиза установила, что кровь убитого была какой-то редкой группы с отрицательным резусом, так что отличить ее пятно от других пятен не представляло сложности. Видимо, мы были на правильном пути. Но через 10 минут после начала обыска в дом ворвалась группа курдов, оттеснила нас в угол, и только выдержка и спокойствие спасли нас от их агрессивных действий. Минут через пятнадцать они по чьей-то незаметной команде дружно покинули дом. Дальнейший обыск оказался бессмысленным.
Примерно в таких условиях проходила оперативная работа. Курды устраивали неоднократно сидячие забастовки перед зданием Совета Министров Узбекской ССР, были и тайные ходки в Москву для встречи с сотрудниками посольств, наконец, нелегальный побег Моллы Мустафы в Москву в апреле 1953 года и его задержание в Спасских ворот Кремля.
В конечном итоге в работе по этой линии все было расставлено по своим местам. Основная масса курдов — это бесстрашные бойцы, готовые по приказу своего предводителя Барзани броситься и в огонь и в воду. В то же время это очень добродушные и весьма заботливые люди — в этом мы неоднократно убеждались по их отношению к соседям, женщинам. Верхушка — руководители отряда — состояла из зажиточных шейхов, баев, имевших целью в политической и вооруженной борьбе не только получение автономии, но и решение своих чисто меркантильных задач. На этот счет характерно высказался о себе и своем окружении бывший заместитель Моллы Мустафы полковник Асад Хушави: "Если в наши руки попадет нефть Абадана и Керкука, то этого нам всем хватит надолго".
Таким образом, простые курды оставили у меня теплые воспоминания, а вот их руководители доверия на внушили. В последующем история подтвердила наши выводы. После свержения короля и революции в Ираке курды вернулись на свои земли и снова начали вооруженную борьбу. Снова началось их гонение и притеснение. Молла Мустафа Барзани так и умер в изгнании, кажется в США, у пригревших его американских "ястребов".
В 50-х годах меня перевели на работу в Москву. Навсегда покинув Узбекистан, я и сегодня с глубокой благодарностью и теплотой вспоминаю те места, где родился, учился и работал. Навечно сохранил в памяти уважение к узбекскому народу, который, несмотря на неимоверные трудности, порожденные вековым имперским притеснением и байско-феодальным гнетом, сумел сохранить в себе черты доброты и порядочности, проявил теплоту и бескорыстие к людям других национальностей.
Во время Великой Отечественной войны Узбекистан приютил на своей земле сотни тысяч эвакуированных из Польши, Украины, Прибалтики, Белоруссии. Смоленской, Московской, Ленинградской и других областей РСФСР, разместил на своей территории множество различных заводов и предприятий, военные академии, десятки училищ, госпиталей. Сюда же на спецпоселение или под негласный контроль были насильственно сосланы тысячи крымских татар, карачаевцев, ингушей, чеченов, греков, турок-месхетинцев, курдов, часть немцев Поволжья, представителей других национальностей. Еще в период правления Тамерлана на земли Узбекистана были насильственно переселены тысячи армянских ремесленников. С прошлого века в связи с развитием промышленности, дорог, телеграфа значительный вклад в развитие республики внесли прибывшие туда представители русского народа. А если учесть проживание в Узбекистане еще тысяч семей уйгуров, татар, таджиков, бухарских евреев, то можно представить сколько доброты было в душе узбеков, которые приютили у себя этих людей, обогрели и накормили, разделили с ними радости и невзгоды.
ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Если описанные ранее случаи из практики оперативной работы можно назвать тактикой, то заранее спланированная органами госбезопасности деятельность по перехвату каналов связи иностранных разведок, а также внедрение, или проникновение, в спецслужбы противника наших сотрудников, резидентов, агентов и ведение различных оперативных игр является высочайшей классикой и по праву это можно приравнять к оперативному искусству.
За 70 с лишним лет истории органов ВЧК — КГБ накопили немало разнообразных примеров такой деятельности. Содержание ряда наиболее удачных оперативных игр уже обнародовано в печати, кино, по радио и телевидению. Все помнят телепостановки по делам "Трест", "Синдикат", проводившимся ОГПУ в 20-х годах. Позднее мне удалось познакомиться с подобным делом, которое велось чекистами Узбекистана под кодовым наименованием "Нити Мешхеда". По этому делу были введены в заблуждения представители английской разведки Интеллидженс сервис. Их устремления потом направлялись по ложному пути.
Особенно активно проводились такие оперативные игры в годы Великой Отечественной войны. Суть их сводилась в основном к захвату переброшенных на нашу территорию немецкими разведорганами, такими, как абвер, "Цеппелин", РСХА, фашистских агентов и принуждению их работать под нашу диктовку. Это позволяло путем передачи ложной военной информации вводить в заблуждение верховное командование германской армии, что помогло выиграть отдельные сражения в войне. Это позволяло также выводить на себя других вражеских агентов и связников,— одним словом, заставляло работать органы фашистской разведки вхолостую.
Хотелось бы рассказать об одном событии, имевшем место в годы войны. Думаю, что оно более полно высветит содержание работы наших чекистов. Ведь в органах в 30 — 40-х годах работали не только нарушители социалистической законности, слепо выполнявшие указания "хозяина" и его сателлитов, но и, как говорил писатель и партизан Вершигора, люди с чистой совестью. А эта история начиналась примерно так же, как описывал событии в своей повести "Сатурн почти не виден" В.И. Ардаматский, касаясь деятельности немецко-фашистской разведшколы, расположенной в начале войны в городе Борисове.
Даже в самое тяжелое время войны, осенью и зимой 1941 — весной 1942 годов, в органы советской военной контрразведки и НКГБ стали периодически добровольно приходить лица с полной шпионской экипировкой и заявляли примерно следующее: "Я от капитана Соколова. Полчаса назад немцы выбросили меня на парашюте в вашем районе с заданием... (шло описание задания). Контрольный радиосеанс о благополучном приземлении я должен провести через два часа".
Конечно, можно было бы принять такого заявителя за шизофреника, но экипировка на все 100 процентов подтверждала его слова. Оружие, поддельные документы, карты, деньги, портативный немецкий радиопередатчик и приемник, запасное питание к ним, шифры и коды — все это свидетельствовало о правдивости слов заявителя. Непонятно было одно: откуда взялся капитан Соколов, так смело работающий в самом логове фашистской разведки? По всем картотекам разведывательных кадров такой не значился. Переброшенные им люди уже выполнили несколько заданий советской военной контрразведки, а поиск Соколова, по одним приметам все еще продолжался. Наконец к лету 1942 года удалось восстановить одиссею этого человека. Она не слишком интересная, но достаточно красочно рисует политическую обстановку и режим, существовавшие перед войной.