Опасные леди

– Хорошо. А что это за бизнес такой хакерство? – спросила Эбби.

– Кто тебе говорил о хакерстве? – изумленно ответила вопросом на вопрос Джесс.

– Оливер говорил.

Эбби провела холодным стаканом по лбу, пытаясь точно вспомнить, когда и при каких обстоятельствах Оливер упомянул это слово. Она не особенно старалась тогда запоминать, поскольку это слово ничего ей не говорило.

– Да. Уильям тоже как-то произнес его, – задумчиво проговорила Джессика, затем встала и начала ходить по комнате. Начать с того, что он, кажется, думает, будто я нарочно все подстроила, нарочно пролила на него коктейль, затем манипулировала им в постели, ха! Подумать только! Нарочно! Якобы я специально сообщила прессе о том, что мы собираемся пожениться, чтобы исподволь захватить над ним власть. Представляешь? Вот тогда-то все и закрутилось, он взвился, и посыпались на мою голову подозрения и обвинения. Думаю, он просто использовал момент, чтобы свалить все с больной головы на здоровую. Но шума поднимать не стал, пригрозил мне адвокатами, тюрьмой и тихо уволок сюда, на этот чертов остров. Я толком и понять ничего не могла, но потом, когда мы были уже здесь, у него это и проскользнуло. Он сказал что-то о том, как обычно поступают с хакерами, первое более или менее определенное обвинение…

– Так что все-таки значит – быть хакером?

– Вряд ли ты поймешь, – огорченно сказала Джесс. – Ты ведь никогда не интересовалась компьютерами и всем, что с этим связано.

– Ну, спасибо! – буркнула Эбби. – Однако ты ведь втравила меня в эту свою компьютерную историю.

– Прости, я не хотела тебя обидеть… Джесс вздохнула и серьезно взглянула на сестру. – Постараюсь объяснить попроще.

Хакеры – это компьютерные ловкачи, фанатики своего рода, как правило из любителей, но опытные. Они незаконными путями проникают в чужие компьютерные сети, отдавая предпочтение засекреченным. Есть среди них просто хулиганы, которые подобным образом развлекаются, другие охотятся за определенной информацией в сугубо корыстных целях, а третьи заражают чужие системы вирусами, что может быть причиной непоправимой потери информации со всеми вытекающими отсюда последствиями, подчас весьма тяжелыми. Еще существует целая сеть компьютерного шпионажа, что-то вроде прослушивания телефонов.

– И Уэбберы думают, что ты этим занимаешься? – ошеломленно спросила Эбби. Но на каком основании? Я имею в виду, с чего бы тебе заниматься такими делами?

– Понятия не имею. Но и Уильям, и Оливер, оба они, кажется, думают, что я именно этим и занимаюсь, а ты моя сообщница.

– Но почему все закручено вокруг твоей игры?

– Откуда, черт их возьми, мне знать? Кажется, именно с игрой они это как-то и связывают… Но точно я ничего не знаю.

– И ты не спросила об этом?

Твердой уверенности в том, что могла и чего не могла делать Джесс в этом неведомом компьютерном мире, у Эбби не было. С такой яркой индивидуальностью ей ничего не стоило впутаться в какую-нибудь авантюру. Эбби вдруг так разволновалась, что даже сердце ее забилось быстрее. Занимайся Джесс и в самом деле этим клятым хакерством и испугайся так сильно, как теперь, разве призналась бы она в этом? Стала бы она это даже обсуждать с кем бы то ни было? Все эти дни, недели и месяцы, что они с покойным отцом провели за компьютером, не прошли даром. Джесс была опытна во всем, что касалось этих непонятных для Эбби развлечений. Раз она сумела изобрести такую ценную компьютерную игру… Ужасная мысль внезапно осенила Эбби, что Джесс с ее знаниями и опытом была, вероятно, способна и на что-нибудь похлеще…

Эбби потерла лоб и стала смотреть, как ее сестра нервно ходит по комнате. Она так и не ответила на ее вопрос. Почему она не спросила Уильяма Уэббера, на чем он основывает свои подозрения?

– Джесс, ты со мной до конца откровенна? Тебе нечего мне больше сказать?

Джесс замерла на месте. Даже Пинки перестал сновать вверх-вниз по спинке дивана. Наступило молчание, слышался только тихий шелест вентиляторов над головой.

– Так ты не веришь мне, да? – заговорила наконец Джесс, до которой дошел смысл и подоплека вопроса. – Моя единственная сестра… Здорово же тебе обтесал мозги этот «шоферюга». Ты отказываешься верить в мою невиновность! Как ты можешь, Эбби, как можешь ты быть такой жестокой и вероломной?!

Эбби так резко вскочила на ноги, что Пинки шарахнулся от нее в сторону и, с трудом выровнявшись, тяжело взлетел на одно из стропил.

– Нет, Джесс, не говори так! – крикнула Эбби, – Я просто пытаюсь получше разобраться во всем этом, вот и…

– Семейные разборки, не так ли? – Вдруг прозвучал от дверей патио насмешливый голос Уильяма Уэббера.

Девушки обернулись в его сторону. Они так увлеклись беседой, что даже не слышали, как открылась дверь.

– Нет, никакими семейными разборками мы не занимаемся! – взвилась Джесс, краснея от возмущения внезапным вторжением. – Пусть мы здесь узницы, но ведите же себя пристойно и не врывайтесь без стука.

– Я никогда не стучу в двери собственного жилища, Джесс. Я пришел сказать, что ужин подан, так что, если хотите, можете присоединиться к нам.

– У нас есть выбор? – язвительно спросила Джесс.

– Конечно. Вы можете есть или не есть. Ваше право.

– В таком случае, нет!

– Пойдем, Джесс, – взмолилась Эбби. – Это смешно, в конце концов. Я помру с голоду, если не поем. Потом, после ужина, мы гораздо лучше сможем разобраться во всем. А сейчас у меня даже голова не варит.

– Ваша сестра обладает качествами, которых у вас отродясь не было, Джессика. В конце концов, мы можем поужинать с ней, а вы как хотите. Вот вам моя рука, Эбигейл. – Уильям рассмеялся и предложил Эбби руку, согнутую в локте, глядя на нее как на союзницу, а не как на неприятеля. Позвольте проводить вас к столу.

– На своем велосипеде, мистер Уэббер, – отрезала Эбби, проходя мимо него – вы можете прокатить только одну из нас, но поодиночке мы обычно не катаемся, Джесс последовала за ней и усмехнулась зло и победно, когда проходила мимо Уильяма.

Оливер уже сидел за столом, накрытым на веранде, расположенной со стороны гостиной. Стол выглядел великолепно – сталь, серебряные приборы, все поблескивает и мерцает в свете свечей. Картина эта болезненно напомнила Эбби о том вечере, когда все только начиналось, когда в их чудесной кенсингтонской квартире она приготовилась к приему Уильяма Уэббера, а ужинала с его шофером на кухне. С тех пор прошло не так уж много времени, но они успели перелететь через океан на другой континент. Ах, если бы у Эбби действительно был выбор, она предпочла бы сейчас ужинать в Лондоне, у себя дома.

При их появлении Оливер встал.

– Эбигейл, нам надо поговорить, – прошептал он, отодвигая для нее стул. – Позже, после ужина, когда все лягут. Я буду ждать вас на берегу, возле пристани.

Он держал ее стул за спинку, их пальцы случайно соприкоснулись, и между ними, будто электрический заряд проскочил, но Эбби постаралась не показать виду. Она не могла простить ему того, как он с ней поступил и как продолжал поступать, заодно со своим братцем выдвигая безумные обвинения. Нет уж! Пусть, если ему охота, хоть до утра торчит на берегу, она туда не придет.

Уильям, подавая в это время стул Джессике, сказал: .

– Полагаю, начать надо со взаимных представлений.

– Кажется, мы и без того уже прекрасно выяснили, кто есть кто, – сурово отрезала Джесс:

– Да что с вами, Джессика? Каждое мое замечание встречает у вас резкий отпор, – растягивая слова, тихо проговорил Уильям. – При такой вашей реакции мы вряд ли сможем далеко продвинуться.

– Чтобы продвигаться, надо двигаться! Так что, мистер, ближе к делу! Когда прибудут ваши адвокаты?

Сказав это, Джесс сама выхватила из ведерка со льдом, стоящего между нею и Уильямом, бутылку вина.

Оливер встал и, кивнув брату, направился в гостиную.

– Я отложил на время их приезд, – сказал Уильям и, забрав бутылку у Джесс, открыл ее и наполнил бокалы.

Эбби сидела, сложив руки на коленях, не решаясь прикоснуться к вину и добавить к уже выпитому ею раньше. Она могла, конечно, что-нибудь сказать, но Джесс посоветовала ей держаться спокойно и помалкивать, предоставив все разговоры ей.