Вне игры

Он пригубил виски. Келвин Джонсон просто держал в руке бокал. Майрон последовал инструкции на банке и хорошенько встряхнул «Йо-Хо».

– Если я не ошибаюсь, – продолжил Арнстайн, – теперь ты юрист.

– Я член коллегии адвокатов, – подтвердил Болитар. – Хотя почти не практикую.

– И спортивный агент.

– Да.

– Я не верю агентам, – заметил Бокс.

– Я тоже.

– Большинство из них – кровососы.

– Мы говорим «паразитирующие объекты», – отозвался Майрон. – Звучит современнее.

Бокс Арнстайн подался вперед и впился взглядом в Майрона:

– Откуда мне знать, что тебе можно доверять?

Болитар указал на себя:

– По моему лицу. Оно внушает доверие.

Бокс придвинулся ближе.

– То, что я тебе скажу, должно остаться между нами.

– Ладно.

– Даешь мне слово, что информация не пойдет дальше этой комнаты?

– Даю.

Бокс поколебался, взглянул на Келвина Джонсона и поерзал в кресле:

– Ты, конечно, знаешь Грега Даунинга.

Еще бы. Он вырос вместе с Грегом Даунингом. С тех пор, как они в первый раз сыграли в городской лиге – это было еще в начальной школе, не далее, чем в двадцати милях от того места, где сидел теперь Майрон, – их жизнь превратилась в сплошное соперничество. По окончании учебы семья Даунинг переехала в соседний городок Эссекс-Фоллз, потому что отец Грега не хотел, чтобы его сын делил спортивную карьеру с Майроном. После этого игра пошла всерьез. В старших классах они восемь раз сталкивались в матчах, и счет был равный: четыре – четыре. Майрон и Грег считались самыми перспективными новичками, и оба поступили в «баскетбольные» колледжи, издавна враждовавшие друг с другом: Майрон в Дьюк, а Грег – в университет Северной Каролины.

Их личное соперничество достигло пика.

В студенческие годы и тот и другой попали на обложку «Спортс иллюстрейтед». Их команды дважды выигрывали Кубок Атлантики, но Майрон участвовал и в национальном чемпионате. Грег и Майрон вошли в команду лучших игроков Америки, оба в качестве защитников. Закончив колледж, сыграли друг с другом двенадцать раз. Колледж Дьюка во главе с Майроном выиграл восемь матчей. Когда НБА начала набирать новых игроков, их взяли в первом же раунде.

На этом личное соперничество закончилось.

Карьера Майрона рухнула после столкновения с верзилой Бертом Уэссоном. Грег продолжал расти и стал одним из лучших защитников НБА. Он десять лет играл за «Драконов Нью-Джерси» и восемь раз попадал в команду «Всех звезд» Америки. Дважды возглавлял лигу по трехочковым броскам, четыре раза – по результативности штрафных и один раз – по голевым передачам. «Спортс иллюстрейтед» трижды помещал его на свою обложку. Наконец он выиграл чемпионат НБА.

– Да, я его знаю, – ответил Майрон.

– Часто общаетесь? – спросил Бокс Арнстайн.

– Нет.

– Когда вы виделись в последний раз?

– Не помню.

– Несколько дней назад?

– Скорее лет десять.

– Хм, – промолвил Бокс. Он снова отхлебнул виски. Келвин так и не притронулся к своему бокалу. – Ты слышал о его травме?

– Да, что-то с лодыжкой, – кивнул Майрон. – Мелкая неприятность. Поправляет здоровье в санатории.

Арнстайн кивнул:

– Это мы рассказали прессе. На самом деле все обстоит иначе.

– Неужели?

– У Грега нет травмы, – заявил Бокс. – Он пропал.

– Пропал?

– Да.

Арнстайн сделал новый глоток. Болитар последовал его примеру, хотя пить «Йо-Хо» понемногу было непросто.

– Давно?

– Пять дней назад.

Майрон посмотрел на Келвина. Тот остался спокойным, но его вообще было трудно чем-либо пронять. В спортивном прошлом его окрестили Кирпичом, поскольку он никогда не выражал эмоций. Теперь Келвин еще больше соответствовал этому прозвищу.

– Пропал – это значит…

– Исчез! – отрезал Бокс. – Испарился. Улетучился. Растаял в воздухе. Все, что угодно.

– Вы звонили в полицию?

– Нет.

– Почему?

Бокс отмахнулся:

– Ты же знаешь Грега. Он не слишком общителен.

Мягко говоря.

– Грег все делает наоборот, – продолжил Арнстайн. – Ненавидит славу. Любит одиночество. Кстати, он и раньше пропадал, правда, не среди сезона.

– Значит…

– Есть вероятность, что его нынешнее исчезновение – очередное чудачество, – закончил Бокс. – Даунинг играет как Бог, но, между нами говоря, с этим парнем не соскучишься. Знаешь, чем он обычно занимается после матчей?

Майрон покачал головой.

– Работает таксистом в городе. Честное слово – ездит в желтой тачке по Нью-Йорку! Говорит, это помогает ему лучше понять простых людей. Он никогда не снимается в рекламе, не появляется на телевидении. Ни разу не давал интервью. Даже благотворительностью не занимается. Одевается как какой-нибудь придурок из старой «мыльной оперы». В общем, чокнутый.

– Что еще больше увеличивает его популярность среди фанатов, – вставил Майрон. – И помогает продавать билеты.

– Верно, – согласился Арнстайн, – но я просто объясняю ситуацию. Если мы обратимся к копам, это может навредить ему и всей команде. Представь, что начнется, если об этом пронюхают газетчики?

– Будет очень скверно, – признал Болитар.

– Вот именно. А вдруг Грег просто валяет дурака во Френч-Лик или еще каком-нибудь захолустном городишке, куда обычно отправляется после сезона – удить рыбу? Мы потом сто лет не отмоемся. Мало ли что он мог задумать.

– Задумать? – повторил Майрон.

– Господи, я не знаю. Просто строю предположения. Мне не нужен чертов скандал. Только не теперь. Когда на носу плэй-офф – понимаешь, о чем я говорю?

Не совсем, подумал Майрон, но не стал копать глубже.

– Кому еще известно об этом?

– Только нам троим.

Рабочая команда на площадке монтировала корзины. Они притащили две дополнительные – на случай если кто-нибудь «сыграет Дэррила Доукинса» и разобьет баскетбольный щит. Потом расставили дополнительные места для зрителей. Как и большинство спортивных арен, «Мидоуландс» держал для баскетбола больше мест, чем для хоккея, – в данном случае почти на тысячу. Майрон глотнул еще коктейля и подержал его во рту. Когда жидкость мягко скользнула в горло, он задал следующий вопрос:

– Ну а я тут при чем?

Арнстайн ответил не сразу. Он дышал глубоко и неровно, почти со свистом.

– Я слышал про твою работу с ФБР, – наконец произнес он. – Без подробностей, конечно. Так, в общих чертах, но мне известно, что у тебя имеется опыт в подобных делах. Мы хотим, чтобы ты нашел Грега. По-тихому.

Майрон промолчал. Похоже, про его «тайное» сотрудничество с федералами знали абсолютно все. Арнстайн отхлебнул виски. Он покосился на полный бокал Келвина, затем взглянул на самого Джонсона. Тот отпил глоток. Бокс опять повернулся к Майрону.

– Грег теперь в разводе, – продолжил он. – Живет один. Все его друзья, точнее, приятели, – товарищи по команде. Так сказать, его группа поддержки. Или семья. Если кто-нибудь знает, где он сейчас, и помогает ему прятаться – то это парень из «Драконов». Я буду говорить начистоту. С игроками очень тяжело. Это настоящие занозы в заднице. Капризные примадонны, которые думают, что все только и должны мечтать о том, как им угодить. Но у них есть общая черта – они ненавидят менеджеров. «Весь мир против нас» и прочая чепуха. Они не откроют нам правды. И репортерам не скажут. И тебе, если ты появишься в качестве – как его там? – «паразитирующего объекта», не проронят ни слова. Ты должен стать игроком. Только так они примут тебя за своего.

– Значит, вы намерены принять меня в команду, чтобы я нашел Грега. – Майрон уловил в своем голосе нотки горечи. Это вышло не нарочно, но собеседники их услышали. Он вспыхнул от досады.

Бокс похлопал его по плечу:

– Ты знаешь мое мнение. Из тебя мог выйти замечательный игрок. Один из великих.

Майрон опрокинул в себя полбанки «Йо-Хо». Хватит с него маленьких глотков.

– Простите, мистер Арнстайн. Я не сумею вам помочь.

Владелец клуба сдвинул брови:

– Что?