Экскурсия

Оле нехорошо осклабился и взял со стола окорок за косточку.

— Нет, в самом деле, смотри, что получается, — продолжал я, на всякий случай отодвинув кресло. — Начнется перекачка денег в Арнор. Очень скоро они все там обрастут домами, конями, автомобилями и вертолетами. Но деньги-то все будут и будут! И от такого богатства они перестанут заниматься сельским хозяйством, потому как оно у них и от бедности не пышное. И будут покупать все где?

Оле уже положил окорок и сидел, что-то подсчитывая на салфетке.

— Правильно подсчитываешь, дружок, — нудил я дальше. — У нас, в Шире будут покупать. Так что я твоими молитвами еще увижу потолок в алмазах. Конечно, могут подрасти и внутренние цены, но уж тут ты, наверно, договоришься в нашем самоуправлении со своими родственничками, чтобы приняли закон о верхнем пределе цен…

— Да что у нас, орки, что ли? — взвился Трофи. — Со своих три шкуры драть?!

— Это ты брось, — оборвал его Оле. — Орки не орки, а последить придется. Саквилей забыл? Сэндимэнов? Подумать надо. А то все, что получше, продадут, а сами будут объедки хавать… Впрочем, не будут. Да и бедных семей у нас не найдешь… А кто победнее, те, собственно, и огородничают, верно, Рэнди? Надо вот будет только напомнить Арамиру, что людям запрещено бывать на землях Шира. А то перекупщики, то-се… Вот! — вдруг громовым голосом заорал Оле на Трофи. — Вот и тема для Госсовета! А то в последнее время там уже не знают, где бы взять проблему, достойную сего высокого собрания. Подданные нам уже в глаза смеются. Как это в той нелояльной песенке поется?

И Оле пропел бодреньким речитативом:

Вот так я и попал на экскурсию в Мордор.

Подали автобус — огромный, красивый серо-зеленый «Инканус». Собственно, серыми — или серебристыми — были окна, опоясывавшие салон от потолка до уровня сиденья. Зеленой была крыша и полоса ниже «ватерлинии». Пластик окон был новейший, изумительного свойства — во-первых, снаружи внутрь ничего не видно, во-вторых, свет фильтруется так, что даже от прямого солнца глаза не слепнут, и никакие шторки не нужны. Ну очень экскурсионный. С сортиром в конце салона, как в самолете. И в сортире тоже окно во все стороны, так что ничего не теряешь из пейзажей.

У «Инкануса» был только один недостаток, зато я сразу его ощутил на себе. Он был рассчитан на людей. Поэтому нижняя ступенька приходилась мне как раз под жилет. Опираться руками я не хотел, просить помощи было неловко, а экскурсовод и несколько «внучат Сарумана» — видимо, экскурсантов — с любопытством пялились на меня, но ничего предпринимать не спешили. Я начал злиться.

В это время из ворот появился давешний старик. Он огляделся и по прямой двинулся к автобусу. «Неужто и он — в Мордор?» — с каким-то мистическим ужасом подумал я. И верно, он помахал путевкой в сторону «дунадана» в кожаных доспехах, тот кивнул и сделал приглашающий жест. Я стоял у ступеней и вертел головой: то на старика, то на автобус.

Старик сразу верно оценил обстановку.

— Разрешите вам помочь? — спросил он меня.

И снова та же неведомая музыка перекрыла хрип мегафона, хихиканье айзенгардок, звук мотора, и что-то поплыло у меня в голове, какие-то пейзажи, лица, запахи… Ничего подобного я не видал и не слыхал…

И вдруг все куда-то делось, и оказалось, что я стою на верхней ступеньке этого гнусного экипажа, а старик прошел дальше по салону и ищет свое место по билету. Я строго посмотрел на экскурсовода, который убирал в кабину мегафон.

— Извольте найти приставную лестницу, сударь, — сказал я ему. — Я не желаю ни терпеть неудобств в поездке, ни доставлять их окружающим!

Тот был явно недоволен, но бизнес есть бизнес — и он сбегал куда-то в диспетчерскую и принес легкий алюминиевый складной трап. Я кивнул, посмотрел на номер места в билете и пошел усаживаться.

Мое место оказалось рядом с какой-то теткой из Айза. Она все время вертелась, оглядывалась, шуршала ярким платьем с огромными цветами, гремела украшениями и благоухала духами «Орофарнэ». Может быть, кому-то и нравится запах цветущей рябины, но все же не в такой концентрации. Тетка явно отбилась от своих, и ей было уже скучно.

Сзади слышались какие-то оживленные переговоры. Видимо, компания сваталась с кем-то о перемене мест. Потом тетка радостно взвизгнула и привскочила. «Ага, кто-то поменялся," — подумал я. И тут… на место айзенгардки пришел серый старик. Он вежливо и изящно пропустил ее в проход, обменялся с ней билетами, слегка поклонился и обернулся ко мне.

— Вы не будете возражать, если я сяду с вами? — тихо спросил он.

Никакой музыки я на сей раз не услышал, потому что меня переполнили радость и любопытство, которое я до сих пор старательно от себя скрывал.

— Что вы, наоборот, очень приятно, — сказал я, еле удерживаясь, чтобы не прижать обе ладони к груди. — Вас пропустить к окну?

Старик как-то двусмысленно посмотрел на меня — похоже, ему стало смешно.

— Благодарю, — сказал он. — Отсюда все очень хорошо видно. Позвольте представиться — Келеборн.

— Рэнди, — ответил я. — Очень приятно познакомиться.

Тут автобус взял с места, и вместо приличествующего моменту поклона я хлопнулся на мягкое сиденье. Экскурсовод врубил трансляцию, и разговор стал временно невозможен.

2

Стихи Михаила Щербакова.

3

Стихи Михаила Щербакова.