Экскурсия

Так мы прошли с милю. Выбрав местечко, где толпа почему-то оказалась пореже, Келеборн забрел в воду по пояс. Он постоял, поболтал в озере рукой, понюхал воду, попробовал, сплюнул и вышел на берег. Что-то ему очень не понравилось. Он погрустнел, перестал язвить в ответ на мои подколки, запел что-то на неизвестном языке — пел он обычно на Синдарине, это я понимал, нахватался от Трофи. То есть, конечно, не смысл понимал, а на каком языке. Но это было что-то еще, более протяжное и гнусавое, если такие понятия вообще применимы к эльфийскому пению. Меня тоже охватила тоска, явились видения темной звездной ночи, эльфийских хороводов в дремучих лесах… Я брел, спотыкаясь и колыхаясь, ничего не соображая, пока эльф не сжалился и не сдал меня проходившему мимо экскурсоводу. Тот как раз вел группу с купания в отель. Вместе с айзенгардцами я был доставлен, отведен и с поклоном засунут в номер. Там я сразу лег, полежал с полчасика на ковре, потом позвал коридорного и велел вытащить диван на лоджию. Тот не удивился, видимо, просьба была стандартной. Удивился он, когда сдвинул диван, и из угла посыпались-покатились мои матомы. На лоджии я заткнул уши ватой, опустил наружные занавески, хлопнулся на диван и заснул.

Следующий день был не лучше и не хуже, но гораздо жарче. Эльфа и того проняло: вместо овсянки он заказал мороженое. Мы сидели и лежали то в его номере, то в моем, то расползались по ваннам с холодной водой. По радио предупредили, что температура воды в Нурнене 34 градуса, а воздуха 38 в тени. Разговаривать не хотелось. Когда плавятся мозги, то дела затертых эпох малоинтересны.

Наступивший вечер принес некоторое облегчение: во-первых, подул слабый ветерок с Запада. Стало можно дышать без кондиционера. Во-вторых, Келеборн оживился, вышел из транса и напевал какие-то игривые песенки, отказываясь переводить. В-третьих, за ужином экскурсовод всем напомнил, что дальше мы поедем на слонах, а автобус вернется в Минас Тирит через Мораннон. Я поинтересовался, как седлают мумака. «Дунаданец» любезно объяснил, что наверху слона укреплена беседка с подушками, в которой можно сидеть… и лежать, добавил он, измерив меня взглядом. Сзади слона прицеплена тележка, в которой спят. Или едут все время те, кого укачивает на мумаке. Слон выдается на двоих, к нему прилагается погонщик, который его кормит, чистит и направляет. Остановки в оазисах. Крыши тележек — это солнечные батареи, обеспечивающие постоянно доступ к холодным напиткам и блюдам. Выезжать хотели в полночь.

Мы вышли погулять. Во дворе гостиницы уже слонялись мумаки и погонщики. Пахло зоопарком и коровником. Я скривился. Келеборн предложил напоследок сходить макнуться.

В этот вечер на Нурнене открывался фестиваль фейерверков и воздушных шаров имени памяти Гэндальфа Серого. Фейерверки еще не начались, хотя кое-какие ракеты взлетали там и сям, но так было и вчера. Ожидали, однако, чего-то грандиозного. Пока не совсем стемнело, все смотрели шары. То есть наоборот: пока не выключили подсветку шаров, фейерверки начинать не было смысла.

Мы вышли к пляжу. Здесь аэростаты на тросах росли из каждого квадратного фута. Над нами болтался яркий, большущий Том Бомбадил, весь исписанный рекламой мыла «Злато умертвий». Эльф осуждающе зацокал языком. Немного дальше, над водой, колыхался очень красивый голубой Валинор, с собственной бегущей подсветкой и рекламой ресторана. Потом было еще много всякой мелочи: драконы с алой светящейся пастью, оки сауронов — страшноватые, красные и пурпурные; птицы и звери, портреты всяких политических деятелей, исторические персонажи… Все это обильно уснащено было самой незатейливой и прямолинейной рекламой. Я вертелся во все стороны, чтобы ничего не пропустить. Тут меня дернул за майку какой-то орчонок и предложил свой товар. Я прикинул к руке — понравилось. Цена оказалась ерундовой, и я купил. Орчонок тут же сгинул, как и не было.

Налетел порыв ветерка, шары закачались, приспустились, поднялись. Картина сменилась, теперь я видел еще «палантир» из полупрозрачной пленки и несколько рыб. Вдруг Келеборн застонал, да так, что я аж похолодел. Я резко обернулся. Он закрыл лицо руками и опускался на песок. В шуме и толчее никто не обращал на это внимания. Я быстро огляделся.

Ага! Вот оно: два шара в огромном кружевном бюстгальтере, и надпись «Белье Келебриан». Ну это уж слишком. Я вытащил товар орчонка — хорошую рогатку с крепкой резинкой, отцепил с себя значок отеля «Минас Итил» — остренький полумесяц — и засандалил в шары.

Удивительно, но одним зарядом я убил их оба. Они зашипели, один хлопнул, и вся кружевная гора ухнула под ноги мумакам, которых как раз вывели из двора. Тут началось такое, что мне пришлось стащить неподвижного эльфа в воду, чтобы нас не затоптали. Десяток перепуганных слонов и сотни перепуганных людей, да в сумерках — слишком много для одного хоббита. К счастью, в воде Келеборн сразу включился. Он дикими глазами глянул вокруг, и как раз в это время один из мумаков прошлепал рядом, таща за собой повозку. Эльф схватил один из плававших тут же надувных плотов, закинул меня сверху и оттолкнулся от берега.

Футах в ста от пляжа оказалось достаточно глубоко, чтобы ни один мумак туда не забежал. Мы развернулись лицом к берегу и стали наблюдать. Заодно я рассказал Келеборну, в чем дело. Тот слушал-слушал, потом ушел под воду и довольно долго не высовывался. Шли пузыри. Наконец он вынырнул.

— Покажите оружие, — сказал он слегка дрожащим от смеха голосом. Я достал из кармана рогатку и протянул ему. Он повертел ее, прицелился в ближайший шар, одобрительно кивнул и с сожалением отдал мне.

— Оставьте у себя, — предложил я.

Келеборн покачал головой.

— Лучше пустите ее по волнам, а то еще доберутся до вас, если заметят. Этот летающий предмет, должно быть, немало стоил. Ну — Мордор! Даже от Мордора такого не ожидал!

— Чего ж вы ждали от Мордора? — риторически вопросил я, соскальзывая и цепляясь за плот.

— Чего ждал? Вот по дороге и расскажу, — неожиданно ответил Келеборн. — На слонах долго ехать, а любопытные будут далеко.

Я чуть не утонул, спрятал рогатку поглубже и стал ждать, когда на берегу все утихнет: скорее бы в путь!

Когда мумаков отловили, успокоили и запрягли, было уже далеко за полночь. Мы высохли, побродили по набережной, я еще раз поужинал всякой хрустящей дрянью, какой везде торговали с лотков. Кончину гигантского бюстгальтера объясняли по-разному, но, на мое счастье, победила версия об электрическом разряде между баллонами. Значок, конечно, не нашли, да если бы и нашли, ничего бы это не изменило. Экскурсовод, не спрашивая, отвел нам с Келеборном одну тележку. Вторую заняли гномы и Барин — он был небольшого роста. В остальных попарно разместились «внучата». Экскурсовод ехал на индивидуальном верблюде.

Келеборн был слегка не в духе: по-моему, несмотря ни на что, он не хотел уезжать отсюда. Но я ждал обещанного рассказа, как кот рыбы: ходил вокруг, заглядывал в глаза и только что не орал. В конце концов подали экипаж. Я проверил, все ли погружено — чемодан, матомы в двух мешках — и приступил к восхождению на мумака. Из беседки на его спине свисала веревочная лесенка, но я очень плохо приспособлен к такому спорту. Вскоре я надоел даже слону, тогда он взял меня хоботом и зашвырнул наверх. Келеборн взошел следом, как по ровному месту.

Мы уселись лицом назад по трем соображениям: впереди сидел махут, который хоть плохо, но владел вестроном; смотреть вперед не имело смысла — там было темно; над озером наконец-то начались фейерверки.

— Так вот, к вопросу о том, чего я ждал от Мордора, — начал Келеборн. — В Лориэне у меня было не так уж много занятий, поэтому я покупал на пристани книги и журналы, преимущественно научно-популярные. Очень забавно было читать там исторические очерки о событиях, известных мне не понаслышке. Лет двадцать назад мне попалась статья, в которой автор обсуждал движение материковых плит. Вы знаете, что это такое? — спросил он меня на всякий случай. Я утвердительно кивнул. — Я тоже знал, что земли меняют свои очертания и формы, но удивился, что короткоживущие люди как-то постигли это. Поэтому я прочел все внимательно и натолкнулся на любопытное предположение. Вы слышали, Рэнди, про озеро Куивиэнен? Неужели? Хорошо учат в Шире. Так автор высказал предположение, что в результате подвижки плит воды этого озера собрались в той котловине, где сейчас озеро Нурнен.