Просто волшебство

Высказывая свое недовольство, девушка без конца смеялась, показывая тем самым, что все это шутка и она ничуть не сердится. Затем, улучив момент, проворно подскочила к Питеру справа и взяла его под руку. Мисс Джейн Калверт в это время, с улыбкой глядя на Уитлифа, присваивала его левую руку.

– А вы с лордом Эджкомом и мисс Осборн приедете на ассамблею? – спросила графиню мисс Калверт.

– На ассамблею? Я в первый раз о ней слышу. Но скорее всего приедем, – заверила ее графиня. – Это будет восхитительно. Благодарю вас, мистер Рейкрофт.

Джон предложил одну руку графине, другую – мисс Осборн, которая с улыбкой оперлась о нее.

Питер в окружении остальных четырех дам двинулся вслед за ними. После того как к компании примкнули еще двое, оживление девушек возросло. Они наперебой болтали с Питером, успевая и отпускать замечания, и выкрикивать вопросы.

Так, стало быть, мисс Сюзанна Осборн – школьная учительница? В Бате. Неудивительно, что он прежде ее не встречал.

Как бестолково она растрачивает молодость и свою ослепительную красоту!

Вероятно, она умна и начитанна.

И конечно же, равнодушна к мужскому обаянию и лести – по крайней мере те комплименты, что он привык отпускать дамам, ее не трогают. Ему бы повнимательнее отнестись к словам графини, когда она представляла мисс Осборн, и обойтись вовсе без комплиментов. Вместо этого ему следовало бы поразить их обеих своим умом и образованностью – огласить, например, название каждого полевого цветка, растущего в живой изгороди, предпочтительно латинское.

Возможно, это произвело бы на нее впечатление.

Но латинских названий цветов Питер, конечно, не знал.

Школа для девочек мисс Мартин. Питер мысленно поморщился, хотя в действительности смеялся какой-то остроте мисс Джейн Калверт.

Название заведения звучит внушительно. Итак, она там преподает.

Словно соединяя в своем характере все присущие школьным учительницам черты, она, похоже, напрочь лишена чувства юмора.

Но нет, он оказался не прав. А что, черт побери, он там сморозил? Что-то насчет летнего дня, который стал еще теплее и ярче благодаря ее появлению? Питер почувствовал неловкость. Господи, неужели нельзя было придумать ничего лучше? Неужто он ждал, что она, как глупая жеманница, ответит на такой комплимент благодарной улыбкой?

Порой ему, ей-богу, становилось за себя стыдно.

Он обратил внимание на двух девушек, державших его под руки, и на двух других, что шли рядом, и уже до конца прогулки благодушно флиртовал с ними.

Рейкрофт с дамами из Баркли-Корта, судя по всему, вел вполне осмысленную беседу, в которую время от времени вклинивались замечания или вопросы следующих за ними девушек.

Питер ощутил легкую зависть. Сам он почти никогда не вел с дамами умных разговоров. Он с ними флиртовал, и это вошло у него в привычку. Впрочем, так было не всегда. Питер вспомнил, какие бесконечно серьезные беседы он вел с Бертой. Они обсуждали все, что занимало его ум в университете, религию, политику, философию, и это длилось до тех пор, пока Питер не осознал, что во взгляде остекленевших глаз Берты нет ничего, кроме отчаянной скуки.

Глава 2

Сюзанна Осборн уже не надеялась поехать в Баркли-Корт и, как ни старалась убедить себя в том, что потеря невелика, все равно очень огорчалась.

Все лето они с Клаудией Мартин были вынуждены провести в школе, чтобы присматривать за ученицами-сиротами, которым в каникулы некуда было деться. Еще одна живущая при школе учительница, Анна Джуэлл, уехала с сыном Дэвидом в Уэльс по приглашению своей давней приятельницы, маркизы Холлмер.

Тем временем по пути домой в Баркли-Корт, что в Сомерсете, в Бате остановилась графская чета Эджкомов. Френсис Маршалл, графиня Эджком, некогда сама служила в этой школе учительницей и, возвращаясь с мужем из Европы, где она давала сольные концерты – в Австрии и других странах, – специально заехала в Бат, чтобы пригласить к себе на пару недель Клаудию, Анну или Сюзанну. Все три женщины до сих пор оставались самыми милыми сердцу Френсис подругами, хотя она вот уже два года как была замужем.

Клаудия стала уговаривать Сюзанну ехать, уверяя, что прекрасно справится без нее, а если что, обратится за помощью к другим преподавателям, живущим в своих домах. Да и Анна ожидалась со дня на день. Однако Сюзанна, преданная душа, чувствовала свой долг перед Клаудией Мартин: та дала ей место учительницы пять лет назад, когда Сюзанна сама еще была неимущей школьницей-сиротой. Помня сделанное ей добро, она всегда ставила служебные обязанности выше личных предпочтений, а потому не колеблясь отказалась ехать. И Френсис, разумеется, спорить не стала: она хорошо понимала подругу. Однако за день до отъезда Эджкомов вернулась Анна, и у Сюзанны не было больше необходимости отказываться от поездки.

И вот она в Сомерсете. Погода для конца августа стояла на редкость солнечная и жаркая. Сюзанне уже доводилось бывать здесь, но местная жизнь, как ей казалось, настолько приятна, что ею никогда не пресытишься. Величественный Баркли-Корт был просторен и прекрасен, Френсис, как всегда, мила, а граф – безгранично великодушен. Соседи здесь, как помнилось Сюзанне, все были тоже очень приятные люди. Френсис, она знала, будет готова на все, лишь бы ее развлечь. Хотя на самом деле ничего особенного для этого не требовалось – развлечением служило уже одно редкое удовольствие отдохнуть, тем более в такой роскошной обстановке.

На следующий день после приезда они с Френсис отправились с визитом к Рейкрофтам, которые особенно понравились Сюзанне при первом знакомстве. Погода стояла чудесная, и женщины, которые весь вчерашний день протряслись в экипаже, предпочли пройтись пешком. Едва они одолели половину пути, как услышали веселый смех и молодые голоса, а вслед за этим показались Рейкрофты с девицами Калверт.

Сердце Сюзанны наполнилось радостью. Жизнь показалась прекрасной.

Впрочем, долго это не продлилось.

Френсис с мистером Рейкрофтом заговорили о Вене. Графиня Эджком была там недавно, а невеста мистера Рейкрофта, мисс Хикмор, только что туда уехала вместе с родителями, с намерением провести там осень и зиму.

Мистер Рейкрофт, высокий, грациозный молодой человек с рыжеватыми волосами и лицом скорее добродушным, чем красивым, всегда был особенно любезен. Френсис как-то раз предложила Сюзанне – полушутя-полусерьезно – присмотреться к нему. Однако Сюзанна не пробуждала в нем романтических чувств, как и он в ней. А потому новость о его помолвке не вызвала у нее ни боли, ни сожаления. Она лишь надеялась, что мисс Хикмор его достойна.

Мистер Рейкрофт, с джентльменской учтивостью вовлекая Сюзанну в беседу, сказал, что, как и она, не представляет себе, что за город Вена, ибо никогда не покидал пределов туманного Альбиона.

– Это, без сомнения, очень красивый город, – говорил он, любезно улыбаясь Сюзанне, – но он, я уверен, никогда не сравнится с Лондоном. Вы знаете Лондон, мисс Осборн?

Сюзанна, сделав над собой усилие, постаралась отвлечься от сумбура, царившего у нее в голове, и сосредоточиться на разговоре.

– Совсем немного, – ответила она. – Я недолго жила в Лондоне в детстве, но с тех пор не бывала там и завидую Френсис, видевшей Вену, Париж и Рим.

– Леди Эджком, – окликнула Френсис одна из молодых леди, шедших позади, – как вы думаете, будут ли танцевать вальсы на предстоящем балу? Если будут, но мама не позволит нам их танцевать, что очень возможно, я просто умру. Скажите, неужто этот танец и в самом деле ужасно фриволен?

– Не имею ни малейшего представления, Мэри, – отозвалась Френсис. – О бале я вообще не знала и услышала только от вас несколько минут назад, но вальс, надеюсь, будут танцевать. Это красивый, романтичный танец, и ничего ужасного в нем нет. По крайней мере мне так кажется.

Сюзанна посмотрела на виконта Уитлифа, и сердце у нее оборвалось. Его по-прежнему окружали дамы: две с обеих сторон держали его под руки, две другие порхали вокруг, точно не существовало в мире мужчин более заслуживающих внимания, и он, судя по всему, с этим был полностью согласен.