Просто волшебство

Сюзанна отчетливо помнила смешанное чувство облегчения и унижения, охватившее ее, пока она выслушивала это совершенно неожиданное предложение.

– И вы согласились? – спросил виконт Уитлиф.

– У меня не было выбора, – ответила Сюзанна. – Мне грозила голодная смерть. Лишь раз речь зашла о работе, а именно о месте горничной. В агентстве по найму я сказала, что мне пятнадцать, хотя на самом деле мне тогда исполнилось всего двенадцать. Однако дама, желавшая нанять горничную, не поверила мне и сразу же отказала от места. Как выяснилось, это была сама хозяйка, а не экономка, как я полагала. По ее словам, раз уж ей придется как-то ладить с нанятой ею служанкой, она хочет сама сделать свой выбор. Она меня страшно напугала, хотя была очень молода. Впоследствии меня почему-то преследовала странная уверенность, что мистер Хэтчард вышел на меня с ее подачи.

– Вот как? – удивился Питер.

– А как еще, скажите на милость, он нашел меня и почему выделил из остальных? – спросила Сюзанна. – В Лондоне полно бедных сирот. К тому же имя этой дамы то и дело возникает в нашей школе. Клаудия Мартин когда-то была ее гувернанткой, но ушла, не выдержав взбалмошного характера и заносчивости своей госпожи. Через день после моего появления в школе эта дама там неожиданно появилась и поинтересовалась у Клаудии, не нуждается ли она в чем-либо. Бедная Клаудия пришла в негодование. У школы есть какой-то анонимный меценат. Правда, Клаудии, по-моему, никогда не приходило в голову, что это может быть сама леди Холлмер, а я думаю, что это вполне возможно.

– Леди Холлмер? – переспросил Уитлиф.

– До замужества ее звали леди Фрея Бедвин, – уточнила Сюзанна. – Это сестра герцога Бьюкасла. Потом она вышла замуж за маркиза Холлмера, который имеет поместье в Корнуолле, там, где жила Анна Джуэлл до того, как ее рекомендовали в нашу школу на место учительницы.

– Я знаю семейство Бедвинов, – сказал Питер. – Бьюкасл соседствует с моей кузиной Лорен, виконтессой Равенсберг. – Питер улыбнулся. – Думаю, быть в гувернантках у леди Холлмер не очень приятно. Просто счастье, что она вам отказала от места. Леди Холлмер – суровая женщина. Но вы полагаете, что именно она отправила вас в Бат? Интересно!

– Я могу ошибаться, – оговорилась Сюзанна.

Если ей требовалось дополнительное напоминание о том, что виконт Уитлиф принадлежит к другому миру, то вот оно: он водит знакомство с леди Холлмер и семейством Бедвинов. Его кузина – виконтесса.

Однако эта мысль более не смущала Сюзанну. Они с виконтом Уитлифом теперь друзья, думала она, пусть даже их дружба продлится недолго. Скоро каждый из них вернется в свой мир.

Не глядя на Питера, Сюзанна высвободила свою руку, расправила складки платья и, поднявшись, вышла из грота. Она застыла, устремив взгляд на водопад. Питер последовал за ней.

– Мне очень повезло в жизни, – сказала Сюзанна. – Школа стала моим домом. Я отчетливо поняла это, когда стала учительницей.

– Я вам завидую, – сказал Питер.

Сюзанна резко повернула голову и посмотрела на него, желая увериться, что он не шутит. Что за странные слова он говорит! Но Уитлиф смотрел, щуря глаза, на водопад и словно бы говорил сам с собой. Когда же он снова взглянул на нее, она увидела, что его лицо вновь озаряет улыбка.

– Вы будете завтра ночью танцевать на балу? – спросил он.

– Это провинциальная ассамблея, лорд Уитлиф, – сказала Сюзанна. – Она, верно, закончится задолго до полуночи.

– Я сразу заметил, – проговорил Питер, – что вы все воспринимаете буквально. Если речь идет о сердце, то для вас это орган, расположенный в грудной клетке. Моя поэтичная натура до сих пор возмущается от такого определения. Позвольте мне перефразировать свой вопрос. Вы будете танцевать завтра вечером?

– Я буду веселиться, – ответила Сюзанна. – Я никогда не бывала на балу, даже на провинциальном.

– Никогда? – озадачился Питер. – Стало быть, вы не умеете танцевать?

– Умение танцевать – обязательная составляющая женского образования, – отозвалась Сюзанна, – даже если девочка – бедная сирота. У нас в школе есть учитель танцев, мистер Хакерби, у которого училась и я. А сейчас мы с ним часто демонстрируем танцевальные па нашим девочкам.

– Но на балу вы никогда не танцевали, – тихо проговорил Уитлиф.

Сюзанне стало неловко. Она почувствовала себя жалкой и несчастной. Не стоило ей говорить об этом.

– Нам пора возвращаться, – сказала она. – Уже поздно. Скоро все начнут собираться домой и заметят, что нас долго нет.

– Мисс Осборн, – неожиданно обратился к Сюзанне Питер, – разрешите пригласить вас на вальс на предстоящем балу.

О!..

Сюзанна в изумлении уставилась на него. Эмоции переполняли ее, и она не сразу обрела дар речи.

– О, – произнесла она, – вы не должны чувствовать себя обязанным приглашать меня только потому, что это будет мой первый бал, и потому, что я вам в некотором смысле друг.

Питер снова поймал ее за руку, но на сей раз поднес ее пальцы к губам и несколько минут держал так, пристально вглядываясь ей в глаза.

– Как прикажете понимать это ваше «в некотором смысле»? – спросил он. – Как можно быть друзьями в некотором смысле? Мы либо друзья, либо нет. Я просил вашего согласия, потому что хочу танцевать первый вальс с вами и ни с кем другим. Все очень просто.

Сюзанна посмотрела на свою руку, которую он по-прежнему держал возле своих губ, и почувствовала – всем своим существом, – что он говорит правду. До сих пор ни один мужчина не проявлял по отношению к ней такой галантности. Никто. И как оказалось, это очень приятно. Даже более того.

Но вот его лицо отчего-то затуманилось, и она с ужасом поняла, что это глаза ее наполнились слезами.

Она попыталась выдернуть руку, но Уитлиф не отпустил ее и сжал еще крепче.

– Сюзанна, – проговорил он, – я вас огорчил? Простите меня. Вы не хотите…

– Хочу, – ответила она с дрожью в голосе, свободной рукой быстро смахнув слезы с глаз. – Хочу. Я буду танцевать с вами. То есть, вернее сказать, я буду счастлива танцевать с вами вальс, милорд. Благодарю вас.

Однако сердце ее замерло: он впервые назвал ее Сюзанной. Как это нелепо, что даже такое незначительное нарушение правил в их отношениях, этот чудесный знак дружеского расположения так ее взволновал!

Уитлиф с улыбкой изящно склонился над ее рукой.

– Вечер, пока не объявят вальс, будет поистине скучным, – сказал он, прижимая свободную руку к груди.

Ах вот оно что! Он заметил, что она грустна, поняла Сюзанна. А потому, поддразнивая ее и даже флиртуя с ней, старался поднять ей дух. Какой он в самом деле благородный человек!

– Вздор, лорд Уитлиф, – сказала она со смехом, вылетавшим из ее груди со странным бульканьем. – Ведь я помню, что вы уже пригласили нескольких дам по крайней мере на первые четыре танца. Мне кажется притворством утверждать, что такое многочисленное женское общество может вызывать скуку.

Питер усмехнулся.

– Но я пригласил их до того, как встретил вас, – ответил он. – После нашей с вами встречи я стал невосприимчивым к чарам других дам.

– Какой же вы льстец! – Сюзанна, фыркнув, снова рассмеялась, на сей раз искренне и весело, и высвободила руку.

– Я совершенно искренен, – возразил Питер. – Я обнаружил, что наша дружба дает мне гораздо больше, чем флирт.

– Услышав эти слова, все женское население Англии погрузилось бы в хандру, – сказала Сюзанна. – Мы должны возвращаться.

– А должны ли? – отозвался Питер. – Может, нам сбежать куда-нибудь от всех? Вам никогда этого не хотелось?

– Нет. – Однако взгляд ее был задумчив. На самом деле ей иногда очень хотелось сбежать. Что она однажды и сделала. А еще она, случалось, летала во сне…

– Вы как-то признались, что не романтичны, – проговорил Питер. – И не похожи на искательницу приключений?

– Не похожа, – ответила Сюзанна. – Я твердо стою на земле.

– И сердце ваше всегда ровно бьется в груди, – продолжил Питер. Протянув руку, он костяшками пальцев скользнул по ее подбородку. – Что-то я вам не очень верю, мисс Осборн. Что ж, если наш побег невозможен, пожалуй, лучше возвращаться.