Просто волшебство

– Что ж в этом дурного? – удивился Питер. – Она ведь одинока, разве не так?

– Да ничего дурного в этом нет, – с досадой ответила Сюзанна. – Вы любезны, вы очень любезны!..

Неужто она сердится потому, что ошиблась на его счет, по крайней мере отчасти?

– И в то же время хлыщ и бездельник, – добавил Питер, внезапно осознав, что слабый, ускользающий аромат ее духов на самом деле запах мыла – тем не менее очень соблазнительный. Как соблазнительно тепло ее ноги и плеча, прижимавшихся к нему!

Сюзанна ничего не ответила, и Питер усмехнулся.

– Ну вот, вы даже не опровергаете мои слова! Так нечестно, мисс Осборн, – сказал он. – Как вы думаете, не стоит ли нам с вами сделать попытку открыть друг в друге нечто такое, что помогло бы нам подружиться?

– Или не помогло бы, – возразила Сюзанна.

– Для вас, мисс Осборн, – сказал Питер, – стакан, как видно, всегда наполовину пуст, тогда как для меня наполовину полон.

– Стало быть, мы с вами несовместимы, – парировала Сюзанна.

– Не обязательно, – возразил Питер. – Некоторые несовпадения во взглядах могут дать темы для оживленных дискуссий. Нет большей скуки, чем абсолютное отсутствие различий во мнениях. Таким людям нечего сказать друг другу.

Но отчего он решил, что хочет именно дружбы с ней, Питер не имел понятия. Ему было ясно одно: увлечь ее флиртом скорее всего не удастся. Она не позволит этого. Да и ему это не нужно: флирт он оставит для дам, равных ему по положению, для дам, знающих правила игры. Он не станет заигрывать с нищей школьной учительницей – бывшей ученицей-сиротой той школы, где она сейчас сама преподает, – которую он, кажется, чем-то обидел.

Однако оставить ее в покое он тоже не мог. Боже правый, что там за мысль родилась у него в голове два дня назад, когда он впервые ее увидел?

«Вот она».

Эта мысль до сих пор вызывала в нем недоумение и какое-то странное ощущение неловкости.

Стать другом молодой женщине, вовсе не питающей к нему теплых чувств, которая считает, что они далеки друг от друга, как две вселенные, – для него совершенно новая, необычная задача.

Что ж, трудности затем и даются, чтобы расцветить унылую обыденность.

Правда, не всегда она уныла. Порой Питеру именно ее, обыденности, как раз и не хватало. И он надеялся, что она когда-нибудь непременно появится в его жизни. Он мечтал о тихом, размеренном существовании, о возможности честно исполнять свой долг, не навязанный ему, как это было в детстве, – но долг, который он определил для себя сам. В сущности, пределом его мечтаний был семейный уют, благополучный дом, счастье в кругу близких людей. Узнай о подобном его друзья, многие из них брезгливо поморщились бы. Поразился бы даже Рейкрофт, самый близкий его друг.

– Расскажите, чем вам так нравится ваша работа? – спросил он.

Улыбку Сюзанны Питер скорее почувствовал, чем увидел.

– Это то, что мне хорошо дается, – ответила она, – то, в чем можно постоянно совершенствоваться, и то, что приносит пользу.

– Вы думаете, образование приносит девочкам пользу? – Питер задал этот вопрос лишь потому, что предвидел: он ее разговорит.

– Интеллектуальные способности девочек ничуть не ниже, чем у мальчиков, – твердо заявила Сюзанна. – И они так же жаждут знаний. Жаль только, что большинству из них в их взрослой жизни много знаний не потребуется, но это, как я думаю, касается и большинства мужчин.

– Таких, как я? – спросил Питер.

– Есть, кажется, такая поговорка, – постаралась уколоть его Сюзанна, – на воре шапка горит.

Питер усмехнулся.

– Тем не менее большинство мужчин считают, – продолжил он, – что в худшем случае образование лишает женщин привлекательности, а в лучшем – вызывает воспаление мозга. Правда, я мог перепутать лучшее с худшим.

– На мой взгляд, – ответила Сюзанна, – такие мужчины испытывают неуверенность в своем мужском превосходстве, опасаясь, как бы женщины их не затмили. Какое унижение они испытали бы, если б им пришлось спрашивать у женщины, каков будет квадратный корень из восьмидесяти одного!

Она была восхитительна, открывая некоторые грани своей натуры, и Питер не сомневался, что и в дальнейшем эта строгая школьная учительница не перестанет его удивлять. Квадратный корень из восьмидесяти одного! Однако!

– О! – Питер поморщился. – Но возможно ли это? Я, хоть убейте, не могу вообразить себе такой случай. А чему, кстати, равен корень из восьмидесяти одного?

– Девяти, – ответили они в один голос.

Питер рассмеялся, а за ним в следующую минуту рассмеялась и Сюзанна.

Интересно, думал про себя Питер, сознает ли она, какой невыразимо прекрасной ее делает смех? И часто ли это бывает? Быть может, чаще, чем ему казалось еще позавчера. Быть может, она в своей школе в Бате – настоящий источник света и радости.

– Но засыпать меня коварными и непонятными вопросами, думаю, не в вашем стиле, – проговорил Питер с нарочитой серьезностью. – Мое мужское превосходство и без подобных испытаний товар весьма хрупкий.

– Я в этом сомневаюсь, – с чувством отозвалась Сюзанна и вновь рассмеялась, когда Питер, искоса посмотрев на нее, изобразил на своем лице покорность и смирение.

Издав смешок, Питер свернул на дорогу, ведущую к Баркли-Корту.

– Если вы опасаетесь задать этот вопрос из страха услышать ответ, мисс Осборн, то скажу вам сам: я не замечаю в вас признаков воспаления мозга и, уж конечно, не считаю вас дурнушкой. Как раз напротив.

– Я бы предпочла, – после некоторой паузы сказала Сюзанна, – чтобы вы не пытались льстить мне или флиртовать со мной. Если мы с вами должны стать друзьями, вам надобно вести со мной осмысленные беседы.

– Так, значит, мы можем стать друзьями? – переспросил Питер. – Тем лучше. Тогда будем откровенны. В вашей внешности нет ничего привлекательного. Невысокая, стройная, с горящими золотом каштановыми волосами, глазами цвета морской волны и с правильными чертами лица, – все это, знаете ли, весьма непривлекательно, да вы и сами понимаете.

Повернув голову, чтобы украдкой взглянуть на Сюзанну, Питер заметил, что она, глядя перед собой, широко улыбается.

– Друзья не обязательно должны быть слепы, – сказал он. – Расскажите, как вы проводите свободное время.

– Вам, как я погляжу, не много известно о том, как живет трудовой люд, лорд Уитлиф, я права? – спросила Сюзанна. – Свободного времени у меня почти нет. После уроков я устраиваю игры на лугу, готовлю театральные постановки, помогаю девочкам делать домашние задания, проверяю тетради, контрольные или… Словом, работа всегда находится. Но если выпадает свободная минута – как правило, это бывает поздним вечером, – я провожу ее в кругу подруг, таких же учительниц, как я, живущих при школе. Обычно мы собираемся у Клаудии Мартин. Если же я освобождаюсь днем, то иду гулять. Бат красивый город. Там много интересного.

Ну конечно! Они из разных миров. Однако ее целеустремленность восхищала Питера.

– Теперь ваша очередь, – обратилась к нему Сюзанна, – и вы должны рассказать мне о себе.

– Вас и впрямь интересует моя праздная, пустая жизнь? – спросил Питер, и его глаза заблестели.

– Так ведь это ваша идея стать друзьями, – напомнила Сюзанна. – А что это за дружба, когда все время отвечает только один? Расскажите мне о своем детстве.

– Хм… – Питер задумался. – Мое детство протекало в окружении женщин – впрочем, как и моя жизнь сейчас, мисс Осборн. Отца я, увы, не помню: он умер, когда мне было три года. Он, по-моему, поступил нечестно, покинув меня так рано, – мог бы подождать годика два-три. Я остался с матерью и пятью сестрами. Родители, полагаю, были на седьмом небе от счастья, когда я родился, ибо к тому времени уже отчаялись произвести на свет наследника. Радовались и сестры. Они, должно быть, тоже поняли, что семью без мужчины ждет неминуемая гибель. Так что я родился как раз вовремя – семья была спасена. Итак, я рос обласканный и обожаемый женщинами. В их глазах я был ангелом. Я не знаю мальчика, к которому судьба была бы более благосклонна, чем ко мне.