Страница 26 из 38
На полудороге между Панамой и Чагером остановились на дневку. Каждый должен был присягнуть, что не утаил ни малейшей части из добычи. Клятва была дана, но тогда Морган потребовал еще подробного обыска платья и ранцев, причем сам подал пример, дозволив обыскать себя, и снял даже сапоги. Другие должны были согласиться на то же, хотя многие, особенно французы, явно роптали. Офицеры приняли на себя труд обыскать, причем разряжали даже ружья. Многие приходили в ярость от такой недоверчивости и грозили убить предводителя, но большинство соглашалось со справедливостью распоряжения Моргана, который приказал офицерам, если найдут у кого затаенную вещь, отнять ее без шума, не обнаруживая преступников. С помощью этой предосторожности все кончилось благополучно.
9 марта 1671 года флибустьеры пришли в Чагер, где все нашли в довольно хорошем положении, исключая раненых, которые все почти, по недостатку врачебной помощи, умерли. Отсюда Морган отослал всех пленных, отягощавших его, на корабле в Порто-Белло, причем требовал за сохранение Чагера значительного выкупа, грозя в противном случае срыть форт. Ему отвечали, что не дадут ни копейки и что он может делать что угодно. Тогда все пушки из форта перенесли на суда пиратов, взорвали стены, сожгли дома и уничтожили все, чего не могли взять с собой.
Предприятие было, таким образом, кончено. Приступили к разделу добычи, которую оценили в 443 000 фунтов серебра по 10 пиастров на фунт, причем, однако, Морган поступил очень несправедливо со своими товарищами, которые по большей части спокойно дали обыскать себя и все отдали в общую казну. Он скрыл множество драгоценностей и очень уменьшил тем массу добычи. Следствием этого было то, что после таких опасностей, ужасов и лишений пиратов, после ограбления и сожжения богатейшего города и смерти огромного числа испанцев в битвах и в пытке, на каждого флибустьера пришлось не более 200 пиастров! Флибустьеры громко роптали и сказали Моргану в лицо, что он скрыл и присвоил себе большую и драгоценнейшую часть добычи. Дело было тем очевиднее, что многие пираты не видели при разделе предметов, доставленных ими самими. К тому присоединялись еще другие жалобы, и должно было опасаться возмущения. Вероломный предводитель не имел охоты удовлетворять своих товарищей, но также не хотел ждать, пока вспыхнет возмущение. Поэтому он тайком пробрался на свой корабль и уехал в сопровождении трех других кораблей, которых начальники разделили добычу также пристрастно, как он, и потому были ему преданы. Прочие флибустьеры, увидев себя покинутыми, пришли в ярость, они хотели догнать Моргана и атаковать его, но у них недоставало провианта и других припасов, что принудило их рассеяться небольшими отрядами на берегу Коста-Рики и наконец различными путями, спустя долгое время и после многих опасностей, удалось им возвратиться на Ямайку.
Морган все еще не думал успокоиться, и как ни подло поступил с товарищами, был уверен, что и впредь найдет помощников. Он возымел мысль переселить значительное число народа на остров Св. Екатерины, сильно укрепить его и превратить в место жительства всех флибустьеров. Уже приступили было к исполнению этого плана, когда в Ямайку прибыл английский линейный корабль, которого депеши ужаснули флибустьеров. Губернатор колонии был вызван в Англию, чтобы дать отчет за покровительство кровожадным злодеям. На корабле прибыл и новый губернатор, который тотчас объявил во всех портах острова, что английский король намерен жить в мире с испанским монархом и его подданными в Америке, причем строжайше приказывал: не дозволять ни одному флибустьеру оставлять Ямайку для нападения на испанские владения.
Английские пираты, бывшие в море, боялись возвратиться, опасаясь, что при таком расположении умов, у них, пожалуй, отнимут добычу, и были принуждены отправиться на французский остров Тортугу, этот давнишний притон флибустьеров, единственный, остававшийся им в вест-индских морях. Тогда Морган оставил свои планы и более не выступал на поприще разбоев. Он жил в бездействии спокойно в Ямайке, достиг почетнейших мест на острове и наслаждался своими богатствами.
ГЛАВА 9
ВЫХОД ФЛИБУСТЬЕРОВ К ТИХОМУ ОКЕАНУ
В апреле 1680 года 331 флибустьер вышел на Дарьенский берег и после двенадцатидневного опасного и трудного марша, частью сухим путем, частью водой по рекам в 68 лодках, с небольшим уроном взяли город Санта-Мария, соседние горы которого считались тогда богатейшими золотыми рудниками Америки. Путеводителями их были индейцы, между которыми находился так называемый король их, жестоко ненавидевший испанцев. Однако же добыча была незначительна. За три дня до прихода пиратов все золото, около 330 фунтов, было отвезено в сожженную на десять лет раньше, но уже возобновленную Панаму. Прочие ценные вещи были унесены в леса бежавшими жителями. Флибустьеры пробыли здесь двое суток, сожгли форт и город, сели на 35 лодок и поехали к Белонскому заливу, чтобы сделать Панаме вторичный визит. Упомянутый выше король и его индейцы обещали проводить туда пиратов.
Прошло десять лет со времени сожжения Панамы Морганом. Но это несчастье было во многих отношениях даже благодетельно для жителей, обширная торговля которых вскоре вознаградила понесенные потери. Город выстроили снова, но четырьмя милями далее к западу. Здесь местоположение было удобнее, гавань лучше и больше пресной воды, потому что город был возобновлен при устье реки Рио-Гранде, впадающей в Южный океан и весьма важной для судоходства. Новый город был выстроен в обширнейших размерах и лучше укреплен. Вместо прежних деревянных домов почти все были теперь каменные и большей частью в несколько этажей. Постройка 8 церквей также далеко подвинулась вперед и замедлялась только обширностью плана. Город простирался в длину на полторы, в ширину на одну английскую милю. Между тем много бедных людей жили еще в развалинах старого города, в котором уцелела и соборная церковь. Бедствия флибустьеров на этом походе были велики. По целым дням они не имели пищи и воды, то проливные дожди, то бури тревожили пиратов, не имевших возможности укрыться от них. Лодки их, в 20 футов длины и 1 1/2 фута ширины, то были уносимы в море, то опрокидываемы волнами, так что флибустьеры лишались своего имущества и с трудом спасались от смерти. Сборным местом флотилии, которой начальствовал Савкинс, был остров Чепильо в семи морских милях от Панамы, куда наконец прибыли все лодки и два испанские гребные судна, взятые на дороге. Между тем флибустьеры упустили корабль, плывший в Панаму. Все усилия догнать его были тщетны, и потому можно было ожидать, что в городе знают о прибытии пиратов. Вследствие этого они отказались от всякой надежды, основывавшейся, при их малочисленности и дурном вооружении, на безумной дерзости. Они надеялись, между прочим, на беспорядок, неизбежный при постройке города, не зная, что она большей частью кончена. При этом им не приходило в голову, что испанцы, верно, приняли какие-нибудь меры к сильной защите своего нового города в случае нападения, особенно со стороны флибустьеров. Теперь они увидели, что если не хотят добровольно своей гибели, то не могут и помыслить не только о грабеже, но даже о высадке. Итак, они решились ограничиться взятием всех испанских кораблей и таким образом сделаться обладателями моря, и этот план был уже весьма смел в сравнении со значительной морской силой испанцев. Вследствие этого плана, они проездили всю ночь под страшным дождем и при солнечном восходе очутились в виду Панамы. При острове Перико, в 2 милях от города, стояло пять больших и три меньших корабля, назначенные именно для отпора пиратам. Три меньшие были готовы вступить под паруса и находились под командой Иацинта де-Барагона, обер-адмирала Южного океана. Он присутствовал здесь лично на корабле с экипажем из 86 бискайцев, считавшихся лучшими моряками испанской монархии. Все они были волонтеры и пылали желанием показать свое мужество. Вторым кораблем с экипажем из 77 негров командовал дон Франциско де-Перальта, а третьим, с 65 мулатами, дон Диэго де-Карабахаль. Все три начальника прославились необыкновенной храбростью и получили от правительства строжайшее повеление не щадить ни одного флибустьера.