Страница 22 из 94
— В чем дело? — спросил он нарочито сонным голосом.
— Мессир, — пролепетала юная особа, — я горничная, занимаюсь комнатами. Говорят, вы нас завтра покидаете. Вот я и подумала, что вы, может, не захотите уехать, не оставив мне что-нибудь на память.
Она прижимала к корсажу бутылку вина.
— Увидимся завтра утром, — сказал Ян недовольно.
Тут он заметил у двери мужскую руку и услышал, на этот раз вполне отчетливо, шумное сопение.
— Завтра я не работаю, мессир, и мне будет жаль, если я вас больше не увижу…
Западня.
Ян прикинул прочность двери. Может, и выдержит напор одного мужчины, а может, и нет. Уж двоих-то вряд ли.
— Ладно, дайте мне время одеться. Это недолго.
Он захлопнул окошечко. Сердце колотилось. Надо предупредить Соломона, спящего в соседней комнате. Перегородки между их номерами тонкие, накануне он отлично слышал, как его компаньон храпел. Ян постучал. Никакого ответа. Плохо дело. Он поспешно натянул штаны и рубашку, опоясался ремнем с кинжалом в ножнах, взял сумку и открыл окно. Осмотрел карниз. Тот был довольно широк, в две мужских ступни шириной, но ближайшая точка опоры — водосточная труба — находилась возле окна Бриджмена. Юноша стал осторожно продвигаться вперед, пока не смог ухватиться за нее и заглянуть в комнату англичанина. Открывшееся зрелище заледенило ему кровь. Бриджмен сидел на стуле, связанный и с кляпом во рту, под надзором бандита в надвинутой на глаза шляпе. Ян отступил. Должно быть, бандиты под каким-то предлогом проникли в комнату его спутника и, увидев, что сумки там нет, взялись за него.
До мостовой футов тридцать. Прыгнув, Ян рисковал сломать ногу. И если тогда у него начнут отбирать сумку, он не сможет ни защищаться, ни тем более погнаться за напавшими. Он глубоко вздохнул. Изо рта вырвалось облачко не чувствуя пальцев ног, Ян повернул к окну своей комнаты, но не остановился, а добрался до следующего. Ему вспомнилось, что утром туда вселился какой-то француз со шпагой. Он попытался заглянуть внутрь сквозь заиндевевшее стекло. Если постоялец не съехал, то наверняка спит. Комнату освещала свечка. Ян сильно постучал в окно. Дорога была каждая секунда, поскольку, не получив желанного ответа, бандиты наверняка взломают дверь в его комнату.
Полог кровати отодвинулся, и появилось удивленное лицо. Потом к окну приблизился белый силуэт в ночном колпаке и длинной рубашке. Окно открылось. Перед ним стоял человек зрелых лет с отвислыми усами.
— Какого черта…
— Сударь, ради бога, бандиты пытаются взломать мою дверь, — зашептал Ян. — Помогите мне. Они связали моего товарища…
— Англичанина? Что за вздор…
— Сударь, заклинаю вас, — взмолился Ян, стуча зубами от холода и почти не чуя под собой замерзших ног.
— Влезайте, — велел человек. — Если будете так дрожать, свалитесь вниз. Где ваша комната?
— Рядом с вашей…
В этот миг раздался глухой удар. Услышав его, француз выпучил глаза.
— Вот видите… — сказал Ян.
— Сюда! — приказал человек в ночной рубашке и вооружился шпагой. Затем торопливо открыл сундук и вытащил оттуда пистолет. — Умеете с этим обращаться? — спросил он Яна.
— Да, — ответил тот, схватив оружие.
Француз с грохотом распахнул дверь. Они с Яном выскочили в коридор как раз в тот момент, когда два человека и в самом деле вламывались в соседний номер. Девица пронзительно взвизгнула.
— Ха, ребятки! — крикнул усач, ткнув в их сторону шпагой. — Попались!
Ближайший к двери бандит попытался удрать. Усач сделал выпад и пропорол ему бок. Тот заорал.
— Еще один шаг — и насажу как на вертел!
Ян с пистолетом в правой руке и сумкой в левой бросился к комнате Бриджмена. Дверь открылась, и на пороге появился бандит, приставленный сторожить англичанина.
— Да что тут у вас? — пробормотал он.
Тут он заметил Яна, нацелившего на него пистолет, человека со шпагой, девицу и своего сообщника, со стонами истекающего кровью. Бандит отпрянул и кинулся бежать по коридору. Ян прицелился и выстрелил ему в ноги. Вор рухнул, заорав от боли. Ян перепрыгнул через него и ворвался в комнату Бриджмена. Освободил другу запястья и сунул ему в руки сумку, потом опять выскочил в коридор. Девица тем временем попыталась улизнуть. Ян нагнал ее в два прыжка.
— Сюда, красотка! — сказал он, схватив ее за руку, и, не обращая внимания на всхлипывания, грубо втолкнул в свою комнату.
Из трех разбойников невредимым остался один-единственный, тот, кто первым проник в комнату Яна.
Появился растерянный Бриджмен. Переполошенные криками и грохотом, сбежались и слуги, и хозяева гостиницы. За ними, бормоча проклятия, притащился еще какой-то постоялец.
— Господа, — торжественно объявил человек со шпагой, приняв воинственный вид и явно не сознавая, что, несмотря на шпагу в руке, оставался в ночной рубашке и колпаке, — я королевский офицер, возглавляю сбор налогов в Аквитании, а этих негодяев ждет виселица или галеры. Мадам, — обратился он к хозяйке, — прошу принести веревки.
— Этот человек ранен, — сказал Ян, указывая на вора с простреленной ногой. — Христианское милосердие требует оказать ему помощь, прежде чем судить.
— Вы правы, мой мальчик, — сказал сборщик налогов. — Он будет повешен, когда выздоровеет. Пусть позовут цирюльника.
«Опять та же сцена, что тогда у Бриджмена, — подумал Ян, пораженный сходством, — с той только разницей, что теперь на одно действующее лицо больше».
— Господа, я Обер дез Эньян, состою на королевской службе, — представился офицер.
— Соломон Бриджмен, лондонский банкир.
— Ян Хендрикс, торговец драгоценными камнями.
Они пожали друг другу руки. От прикосновения Яна дез Эньян вздрогнул.
— Черт побери, господин Хендрикс, вы носите в себе молнию!
Ян сделал вид, будто смеется. Хозяева гостиницы принесли веревки. Злоумышленников связали.
— Этот малый, — объявил дез Эньян Бриджмену, показав на Яна, — достоин быть королевским мушкетером.
Прибыл цирюльник со своими инструментами и попросил, чтобы раненого спустили на первый этаж и положили на стол.
— Пойду передохну, — сказал Ян.
— Я тоже, — кивнул Бриджмен, совершенно разбитый.
Ян, держа сумку в руке, закрыл за собой дверь и тут заметил за пологом кровати какое-то шевеление. Девица! Он и забыл о ней. Среди всеобщей суеты никто ее не хватился. Она, должно быть, спряталась, когда хозяева принесли веревки, чтобы вязать воров. Ян подошел к кровати и бесцеремонно вытащил ее из убежища.
— Пощадите… — взмолилась девушка.
Он иронично рассмотрел ее. Рыжая, смазливая, с пышным и тяжелым узлом волос, с молочно-белой кожей.
— Ты хотела что-нибудь на память, — сказал он насмешливо.
Девушка смотрела на него со страхом, по-прежнему прижимая к груди бутылку. Ян взял вино из ее рук.
— Это в придачу к нашим удовольствиям, верно?
Откупорив бутылку, Ян налил вина в стакан и протянул ей.
— Сперва ты, принцесса.
Казалось, это испугало ее еще больше.
— Что такое? Разве тебя не мучает жажда после стольких волнений? — спросил он, поднося стакан к ее губам.
— Нет, — пролепетала она, объятая ужасом.
— Ты права, отравленное вино жажду не утоляет. А оно ведь отравлено, верно?
Девица задрожала.
— И поутру нашли бы только мой труп, не так ли, красавица? — спросил Ян, вплотную приблизив к ней лицо.
— Это они… Они меня заставили… Они…
Это было похоже на правду. Возможно, девица даже не знала, ради чего мерзавцы затеяли покушение. Она была чуть жива от страха. Ян поставил бутылку на одноногий столик, вытащил из-за пояса кинжал, попробовал остроту лезвия пальцем и посмотрел на девушку.
— Нет… я вас умоляю…
Ян направил острие в ее сторону.
— Нет! — крикнула она.
Резким движением он вспорол корсаж ее платья снизу вверх и обнажил грудь.
— Приятное зрелище, — сказал Ян, кивая.
Затем опустил лезвие к юбке и разрезал пояс. Юбка упала. Девица осталась нагой.