Неукрощенный

Моника Маккарти

Неукрощенный

Две равно уважаемых семьи

В Вероне, где встречают нас событья,

Ведут междоусобные бои

И не хотят унять кровопролитья.

Друг друга любят дети главарей,

Но им судьба подстраивает козни,

И гибель их у гробовых дверей

Кладет конец непримиримой розни.

Их жизнь, любовь и смерть и, сверх того

Мир их родителей на их могиле

На два часа составят существо

Разыгрываемой перед вами были.

Помилостивей к слабостям пера –

Их сгладить постарается игра.

Пролог

Замок Данскейт.

Остров Скай, 1599 год

Земля грохотала под копытами лошадей двух десятков всадников, приближавшихся к замку Данскейт. Их предводитель Родерик Маклауд – глава клана Маклаудов – не останавливаясь, гнал коня вперед, на головокружительной скорости проносясь над каменистыми обрывами. Он должен оказаться рядом с ней, пока не…

Но когда, перекрывая конский топот, в воздух взмыл многоголосый рев, Рори простился с последней надеждой. Он разразился проклятиями, прекрасно понимая, что торжествующие крики толпы могут означать только одно: предупреждение, что до него слишком поздно.

Отказываясь смириться с очевидным, Рори из последних сил послал мощного скакуна вверх по уступам горной дороги. Когда всадник на коне наконец выскочил на вершину холма, перед ним предстало зрелище жестокой забавы, которую устроил его самый презренный враг.

Внизу, совсем близко, сестра Рори, сидя на коне, медленно пробиралась через толпу глумливо смеющихся крестьян. Она была такой хрупкой, такой до боли одинокой перед лицом бесновавшегося сборища. Густые непокорные кудри в лучах солнца середины лета сияли как гало из чистого золота вокруг ее головы. Но ни роскошь волос, ни остатки обреченной красоты не могли отвлечь внимание простолюдинов от черной повязки, прикрывавшей один глаз.

Даже издалека Рори видел, как страдает Маргарет. Напряженная спина, едва заметная дрожь в руках, которыми она вцепилась в поводья своей искалеченной лошади. Каждая насмешка ранила ее гордость, словно удар камнем.

До него доносились только обрывки из того, что они с ненавистью кричали. «Ну и рожа… Страшилище… Одноглазая… Это метка дьявола…»

Рори заторопился, хотя бесчестье уже свершилось.

Никто другой, только Слит Макдоналд мог отправить ее прочь в сопровождении этой чудовищной процессии. Только Слит был способен опозорить его сестру, насмехаясь над ее несчастьем с неслыханной жестокостью. Он усадил Маргарет, которая лишилась глаза в результате жуткого несчастного случая во время скачки несколько месяцев спустя, после прибытия в Данскейт, на одноглазую лошадь. На лошадь, которую вел под уздцы одноглазый слуга и вслед за которой плелась одноглазая собака.

Мало того, что Слит расторгнул помолвку и отправил Маргарет назад в ее семью. Он устроил все с единственной целью, чтобы нанести оскорбление клану Маклаудов, и должен был за это ответить.

Проклятый Слит, дьявольское отродье, он вовлекает невинную женщину во вражду между мужчинами.

Сердце Рори сжалось, когда он увидел, как слеза стекла по бледной щеке Маргарет из-под черной повязки. Она покачнулась, словно на миг потеряла опору и, не найдя в себе сил, опустила подбородок на грудь.

Кровь застучала в ушах Рори. От ярости он уже не слышал грубые голоса членов клана Макдоналдов. Из глубины груди вырвался воинственный клич, которым он поднимал своих людей.

– За мной! – крикнул он. – За Маклаудов!

Слит еще пожалеет. Маклауды отомстят за себя.

Глава 1

Залив Данвеган. Остров Скай.

Июль 1601 года

Изабель Макдоналд никогда не считала себя трусихой, но несколько последних дней показали, что такое мнение о себе стоит пересмотреть. Поездка тянулось бесконечно долго. Вынужденное безделье оставляло слишком много времени на раздумья, подвергая испытанию ее решимость. То, что в Эдинбурге казалось хорошо продуманным планом, чтобы помочь ее клану, сейчас, когда они приближались к своей конечной цели на самой дальней оконечности Шотландии, воспринималось как подготовка девственницы к закланию. Она с ужасом думала, что это сравнение чудовищно близко к действительности.

В тесноте сбившейся на небольшом суденышке группки из людей клана Макдоналдов Изабель испытывала странное одиночество. Как и она, ее спутники, храня молчание, внимательно озирали окрестности подконтрольной вражескому клану территории. Тишину нарушал только плеск весел, погружаемых в глубину черных вод. Где-то впереди, в конце залива, должен был стоять замок Данвеган – недоступная твердыня клана Маклаудов.

Над заливом дул ледяной ветер, пробирая до костей. Изабель припомнила гэльское название острова – Остров туманов. Несоответствие с реальностью было слишком очевидным. Помянув недобрым словом тех, кто не позаботился о подходящей одежде для такого путешествия, она плотнее запахнулась в подбитую мехом накидку – единственное теплое, что было на ней, и покрепче обхватила себя руками, чтобы хоть как-то согреться. От разгулявшейся стихии в лодке не спрячешься. Отвратительная погода была под стать ее рискованному заданию.

Изабель отдавали главе мощного клана Маклаудов. Для непосвященных это обручение, посредником в котором выступал сам король, должно было положить конец тянущейся два долгих и тяжелых года вражде между Маклаудами и Макдоналдами. На самом же деле это была хитрость, которая позволила бы Изабель проникнуть в логово противника, и, если бы все пошло в соответствии с планом, завоевать сердце врага.

Обручение не предусматривало бракосочетания. Как только Изабель добилась бы своей цели, она смогла бы расторгнуть соглашение и вернуться назад к своей привычной жизни фрейлины при дворе королевы Анны. При этом ее бы согревало сознание того, что она помогла своему клану.

В том случае, конечно, если ее не раскроют.

Оглядываясь назад, она целыми днями размышляла о различных способах наказания, уготованных шпионам, что вряд ли можно было назвать полезным времяпрепровождением.

Почувствовав тревогу Изабель, пожилая служанка Бесси осторожно пожала ее стиснутые пальцы.

– Не волнуйся, деточка. Все не так плохо. У тебя такой вид, словно тебя ведут на казнь, а не к нареченному. Вот был бы ужас, если бы твоим женихом стал старый английский король Генрих.

Он мог бы им стать. Но если коварство Изабель откроется, участь ее будет столь же плачевной, как и у многих из жен короля Генриха VIII несколько лет назад. Можно не рассчитывать на милость жестокого предводителя горцев. Оставалось надеяться только на короля Якова, который принял ее при дворе как родную дочь и не допустит, чтобы она пострадала от чьей-то злой воли.

– Нет-нет, все в порядке, – откликнулась Изабель, изобразив беззаботную улыбку. В порядке настолько, насколько возможно, подумала она, если учитывать, что вот-вот ее отдадут в руки незнакомца.

Все мысли ее были об этом человеке, которого она должна будет обмануть, и каждый день добавлял ей мрачных предчувствий. Попытки понять характер вождя Маклаудов, по крупицам собирая информацию о нем, ни к чему не привели. Король заявил, что он вполне дружелюбен для… варвара. Если король всех горцев считает варварами, тогда можно было не переживать – поддержка ей обеспечена.

Отец был таким же осторожным и назвал Маклауда «грозным противником», у которого «меч заменяет руку». Успокоил, называется! Братья были более откровенными. Они описали Маклауда, как хитроумного предводителя, который пользуется заслуженным уважением у себя в клане, и отважного воина, с которым никто не сравнится на поле брани. Но о нем как о человеке она все равно ничего не узнала.