Страница 24 из 76
Он вдруг поднялся, потянулся, снял шлем.
— Выходим. Оставьте все, кроме оружия и боеприпасов. Спорите знаки различия, все нашивки.
На это ушло минут пятнадцать — на шестерых было только два ножа, пришлось повозиться. Девушка ухитрилась порезать руку, и Аэль пришлось обработать ей рану. Это было настолько лишним и неуместным, что врачу вдруг захотелось оказаться где-нибудь подальше отсюда — от неумелых новичков, от неприятно апатичного Вайля, от Лаана, который ничего почти не делал, только наблюдал.
Старшине оставили автомат с тремя патронами и гранату. Впрочем, он был уже в забытьи, и не слишком обратил внимания на то, что его оставляют одного. Дышал он еле-еле, много кашлял — при каждом приступе изо рта его текла розовая пена с темными кровяными сгустками. Не жилец, это было вполне ясно. Нужен был госпиталь, оборудование — но на вражеской территории надеяться на то, что удастся раненого вытащить, не приходилось. Его просто вычеркнули из списков живых, несмотря на то, что пацан еще не умер.
Снаружи было темно и достаточно тихо. На улице никого не было, хотя с соседней доносился рев моторов и скрежет траков, размалывающих асфальт. Шли по тройкам — впереди десантники, позади Лаан, Вайль и Аэль. Вела девушка с порезанной ладонью, и пока что получалось у нее неплохо. Фонари не горели, улица освещалась только багрово-рдяным светом неба, пробивавшимся из-за туч. Девушка то и дело вскидывала ладонь с бинтом, приказывая остановиться, прислушивалась, потом опускала руку. Так они, крадучись, пробрались по двум улицам. Потом раздался низкий звук двигателя автомобиля. В начале улицы показалась машина с прожектором, луч бдительно рыскал по всем углам.
— В подъезд, — шепотом скомандовал Вайль.
Им повезло — они успели прошмыгнуть в наполовину выломанную взрывом дверь, прижаться к стенам внутри. Машина проехала мимо, не остановившись у их дома, прожектор только небрежно скользнул по дверному проему. Аэль вздохнула с облегчением, и тут же рядом с ней ударилось о стену нечто темное и огромное, завопила во весь голос девчонка. В вопле этом был леденящий душу ужас, словно в кромешной тьме ее обнял оживший мертвец или нечто иное, чему не должно было найтись места в мире живых. Оба десантника начали палить туда, в темноту, очередями. Пули с сочным чваканьем входили во что-то крупное, не издававшее ни звука.
Темнота в подъезде была неправильной, и такой она была с самого начала, поняла вдруг Аэль. Она видела в темноте не хуже тенника, она должна была различать и ступеньки, и перила, и проемы лифтов — но она не видела ничего, даже собственных рук. Не понимала, куда и во что стреляют солдаты, где Вайль, где Лаан.
Рычание, звуки борьбы — это мог быть Вайль, а могло быть и непонятное чудовище, напавшее из темноты. Стрелять она боялась, не хотела ранить кого-то из своих. Потом щеки коснулось что-то быстрое и горячее — пуля, рикошетом отскочившая от одной из стен. Этого следовало ожидать уже давно, и Аэль решила, что снаружи будет безопаснее. Она прыгнула в дверной проем, наружу — и в лицо ей ударил свет прожектора.
На нее были наведены три ствола автоматов. Четвертый стоял без оружия. Аэль могла бы допрыгнуть до него, но смысла в этом не было — ее бы подстрелили раньше.
— Что там такое? — спросил безоружный, какой-то весь серый, словно пылью присыпанный и с очень неприятными обметанными белой сыпью губами. — Драка?
— Там... херня какая-то... тварь... — поднимая руки, ответила Аэль. — Там пятеро наших... было пятеро.
Потом ее ударило в спину, она упала — почти под ноги к пыльному офицеру, постаралась выползти из-под тяжелого, которое ее и сбило с ног. Это оказались Лаан с Вайлем. Кто кого выкинул из подъезда, она узнала уже потом. Оружие они потеряли еще там, куда Аэль дела свой автомат, она не представляла. Подевался куда-то.
— Южане? — спросил офицер, презрительно выпячивая нижнюю губу.
— Нет, нет... — запротестовала Аэль, поднимаясь на колени. — Мы вообще не отсюда... это какая-то ошибка. Мы совсем из другого места.
— Пойди проверь подъезд, — распорядился офицер. — Вы пока полежите, не вставайте.
За спиной грохнуло, белыми клубами поднялась в воздухе размолотая взрывом в пыль штукатурка — северянин бросил гранату. Потом в оглушительной после взрыва тишине раздались шаги, сдавленный стон и вопль, от которого у всех мурашки побежали по коже.
— Что за ерунда? — удивленно спросил офицер. — Что там такое?
— Я же говорила... там тварь какая-то... троих наших забрала... — сплевывая с губ противное крошево штукатурки, сердито сказала Аэль. — Вайль, Лаан, ну скажите же ему...
Лаан промолчал, Вайль перевернулся на живот и медленно поднялся на колени.
— Я с ней дрался. Это спрут какой-то. С наждачной шкурой, — он провел руками по залитому кровью лицу, показывая, что по всей его физиономии словно рашпилем прошлись.
— Огнемет ее возьмет? — деловито спросил офицер-северянин.
— Не знаю, — качнул головой Вайль. — Не уверен...
Аэль насторожилась — сейчас Вайль ей был виден в полупрофиль, и она заметила жадный интерес, с которым капитан смотрел на машину патруля. Он быстро «обсчитал» взглядом троих противников, подобрался. Это было настолько очевидной глупостью — нужно было уговаривать, рассказывать легенду о посторонних, сотрудничать в борьбе с тварью из подъезда, — что Аэль не поверила глазам своим и почти упустила момент, в который Вайль бросился на ближайшего к нему солдата с автоматом. Потом ей долго казалось, что самого броска и не было — вот Вайль смирно стоит на коленях, опустив руки, и вот он уже выбил автомат из рук солдата и пнул его ногой к Лаану, и разворачивается, прикрываясь его телом, и тогда Аэль подпрыгнула, бросаясь на офицера, ей даже удалось дотянуться до его горла, и шансы еще были, третий солдат опешил и не сразу начал стрелять, и Лаан уже дотянулся до автомата и схватил его в руки...
Они не учли, что в бронемашине был еще и шофер. А шофер моментально сообразил, что его не заметили и в расчет не приняли. Выдержки у него хватало с избытком — он взял с сиденья оставленный майором автомат, и, не слишком даже торопясь, снял Лаана очередью, а потом три пули пустил в спину Вайлю, стоявшему удивительно удобно.
Офицер ударил Аэль коленом в живот, оторвал от себя ее руки и, схватив за запястья, ловко подсек ее ноги. Падая, она больно ударилась копчиком об асфальт, застонала сквозь сжатые губы.
— Я врач, — сказала она. — Я не комбатант, вы не имеете права меня бить...
— Ах, какая ты умная, — сплюнул пыльный северянин, оправляя воротник и растирая шею. Даже после всего он не утратил ни выдержки, ни спокойствия. «Профессионал», подумала Аэль. «Не то что наши идиоты». — Ты находишься на чужой территории, на тебе форма без знаков различия и ты участвуешь в боевых действиях. Сказочка про врача мне нравится. Но по конвенции, на которую ты рассчитываешь — ты диверсант. Поступить с тобой, как с диверсантом? Или лучше будешь комбатантом, а, девочка?
Правота была на его стороне, Аэль сама была виновата, что напала. Если бы не это бесполезное действие, сейчас она могла бы рассчитывать хоть на какие-то поблажки. Всего-то нужно было не надеяться на Вайля, который привык драться только за себя и не сумел оценить ситуацию правильно, не почуял еще одного противника. Нужно было лечь на землю и ждать, демонстрируя самые мирные намерения — но машины времени, которая могла бы спасти Аэль, еще никто и ни разу не создал.
— Значит, буду... — зло сказала она. — Только давайте без неконвенционных действий.
Она очень боялась, что военная эпопея завершится еще и изнасилованием — оба солдата северян смотрели на нее с интересом, а Аэль валялась, как приглашение к групповухе. Подобное с ней однажды уже случалось; все это можно было пережить, воспоминания о Технотроне пропадали быстро — но Аэль вдруг вспомнила, как все было в прошлый раз. Полная беспомощность — руки заломлены за голову, нож у горла, почти прорезающий кожу над веной, бессмысленная жестокость — ее же еще и били зачем-то, хотя она и не сопротивлялась. Запах немытых тел, мочи, спермы...