Страница 28 из 78
— О Боже, — прошептала Кайли.
— Капитан, подождите снаружи, пожалуйста, — повторил врач свою просьбу.
Она кивнула и вышла из операционной, осторожно прикрыв за собой дверь. Врач появился спустя пару минут.
— Пройдемте, пожалуйста, со мной, Капитан. Феррил провел ее в свой кабинет, где едва хватало места для небольшого стола и двух стульев. Доктор был приблизительно того же возраста, что и Цернак, но выглядел гораздо старше управляющего. Совершенно седые волосы и испещренное морщинами лицо указывали на то, что жизнь его не всегда складывалась благополучно.
— Прошу вас, — доктор указал Кайли на один из стульев, а сам, тяжело вздохнув, сел на другой.
— Староват я для такой работы, — пожаловался он, однако яркий блеск его пронзительных голубых глаз, пытливо глядящих на Кайли из-под лохматых бровей, противоречил словам.
— Извините, что задерживаю вас, Капитан. У вас, несомненно, масса работы, но я хотел переговорить с вами о состоянии мистера Лукаса прежде, чем вы отвезете его на корабль. Полагаю, управляющий Цернак рассказал вам, что произошло?
— Да.
— Ваш Лукас — везунчик, Капитан. Имей братья Кроутер чуть больше времени в своем распоряжении, он давно уже был бы покойник. Но досталось ему, конечно, изрядно — шесть сломанных ребер, сотрясение мозга, обширные кровоподтеки по всему телу и сильное растяжение левого плеча. К тому же, внутренние кровотечения в селезенке и в почках, но это мы устранили с помощью микрохирургии. Правда, в моче могут присутствовать следы крови на протяжении ближайших двух суток…
Он сделал паузу, как бы мысленно перелистывая блокнот, в котором пометил то, о чем нужно напомнить самому себе и собеседнице.
— Думаю, самое большое беспокойство будут причинять ему сломанные ребра. Я их перевязал, но он должен лежать очень спокойно в течение трех-четырех дней, что в его состоянии не так-то просто, поскольку ему будет трудно найти удобное положение. Я ввел ему обезболивающее, как только он пришел в сознание, препарат будет действовать несколько часов, а когда воздействие закончится, пусть Лукас принимает вот эти пилюли, — Феррил протянул Кайли небольшую упаковку. — По одной каждые четыре часа… Впрочем, в первый день лучше часа через два-три.
— И как скоро он встанет на ноги?
— Не стану отрицать, я бы его оставил в лазарете еще хотя бы на сутки, но если вы сможете наблюдать за ним, тогда он может отправляться на корабль. Не думаю, что сотрясение мозга у него серьезнее, чем показали сканнеры, но следует подстраховаться. К тому же, не исключена возможность возобновления внутренних кровотечений…
— Мы будем присматривать за ним, — пообещала Кайли. — А прыжок он перенесет? Доктор, завтра мы должны отправиться на Омарлин. Доберемся до него примерно через неделю.
Феррил нахмурился.
— Я бы посоветовал вам отложить вылет на несколько дней. Капитан.
— Невозможно. Если мы не стартуем завтра, то потеряем наш контракт.
Доктор на минуту задумался.
— Ну что же, организм у Лукаса здоровый, крепкий. Думаю, что он выдюжит… Однако прыжок может повредить ему. Собственно, и не сам прыжок, а то, что если во время перехода Лукас неловко пошевелится, сломанные ребра могут сместиться и проколоть легкие. Я даю вам сильное снотворное, пусть он примет его за час до прыжка.
— Что еще нам нужно сделать? Ему требуется какая-нибудь специальная диета?
— Первые несколько дней — только жидкости и мягкая пища. Но проблема не в этом, а в том, что вряд ли он вообще будет хотеть есть поначалу. Вы не особенно заставляйте его, аппетит вернется со временем. Ну, что еще… Ах, да, ни в коем случае не позволяйте ему снимать нагрудную повязку, как бы он сильно ни жаловался на причиняемые ею неудобства. Без нее будет гораздо хуже.
— Это все?
— Что касается его физического состояния, да. Но… Психическое состояние вашего пилота внушает мне опасение. Скажите, вам прежде доводилось наблюдать его таким, как сегодня?
— Один раз. Когда мы впервые с ним встретились.
— И что, тогда он тоже испытал какое-то потрясение?
— Думаю, да.
— А вы знали, что он проходил курс реабилитационной терапии?
— До сегодняшнего дня — нет.
— Вам что-нибудь известно об этом методе?
— Только то, что его применяют вместо тюремного заключения в тех случаях, когда суд считает возможным смягчение преступных наклонностей осужденного до такой степени, что он не будет представлять опасности для окружающих.
— И все? А что вы знаете о приемах, используемых во время проведения терапии?
— Боюсь, ничего.
Феррил задумчиво почесал подбородок, будто гадая, следует ли посвящать Кайли в детали, потом решился.
— Капитан, практика реабилитационной терапии основана на теории, которая заключается в следующем. Большинство преступников не считают себя виновными в совершенных ими правонарушениях, или, выражаясь точнее, они считают, что у них были «уважительные» причины для совершения преступления. Задача терапевта, таким образом, состоит в том, чтобы вызвать, стимулировать у осужденного это чувство вины, причем на значительно высоком уровне, дабы удержать его от совершения противозаконных действий в будущем. Я не буду вдаваться в подробности, но терапевты обычно применяют препараты, снижающие сопротивляемость человека к внушению, после чего следует серия сеансов гипноза. Хороший терапевт способен добиться фантастических результатов, менее опытный врач, однако, может превратить сеансы в бесконечный марафон, когда пациент отчаянно пытается уцепиться за свои воззрения и духовные ценности, а терапевт безжалостно, вырывает их у него. Мне приходилось встречаться с несколькими людьми, с которыми проводили терапию неквалифицированные медики. Люди эти приходили к осознанию своей вины, но расплачивались за это своей индивидуальностью. Их освобождают из-под стражи, они находят работу, но всем, кто знал их до терапии, они кажутся не более чем пустыми оболочками их прежних личностей.
— Вы хотите сказать, что именно так произошло с Грегом?
— Не могу утверждать с полной уверенностью, но похоже на то, Капитан. Больше всего меня настораживает такой факт: Лукас даже не пытался обороняться, когда на него напали. Вы видели кисти его рук? На них нет ни единого синяка или ссадины. Такое поведение ненормально для здорового, сильного мужчины.
— Может, его атаковали неожиданно, оглушили и он не успел защититься?
— Нет, я думаю, что здесь все гораздо сложнее. Если мои догадки верны, то работавший с ним терапевт переусердствовал и лишил его веры в то, что он имеет право на какую бы то ни было самозащиту.
Кайли потерла лоб ладонью.
— По правде говоря, я не совсем понимаю, каким образом можно настолько подавить в человеке инстинкт самосохранения, что он и пальцем не пошевелит, когда его убивают. Впрочем, вам виднее, вы — медик… Доктор, я вот о чем хотела вас спросить — а как нам-то вести себя с Лукасом?
Феррил вздохнул,
— Я бы посоветовал относиться к нему так же, как и прежде.
— Не знаю, как это у нас получится. Теперь, когда нам стало известно, что он замешан в смерти двух членов его экипажа… — Кайли не закончила фразу, почувствовав легкое головокружение. Она внезапно ощутила такую усталость, что не хотелось думать ни о ком — ни о Лукасе, ни о Джоне Роберте, ни о самой себе..
— Капитан, а с вами все в порядке? — участливо спросил Доктор.
— Да. Да, конечно, я в норме. Просто необычно трудный день выдался. Доктор, нам нужно возвращаться на корабль.
— Пожалуйста. Сейчас подготовят Лукаса, и можете отправляться.
Цернак прислал в помощь Кайли двух парней из Службы Безопасности.
Они осторожно вынесли Лукаса из лазарета и посадили в магнитокар. У Кайли болезненно сжалось сердце, когда она бросила взгляд на Лукаса. Несмотря на болеутоляющее, которое ввел ему Феррил. каждое движение, каждое прикосновение приносили ему невыносимые страдания. Он крепко стиснул зубы и не издал ни звука, но лицо его потеряло все краски и стало мертвенно-бледным.