Страница 54 из 77
Я совершенно не умею рисовать графики, но и этого рисунка мне достаточно, чтобы понять — все это бред.
3 августа.
Не могу точно определить свое отношение к Игорю. Он еще больший микрокосм, чем я. Он очень умен и очень хитер — это мне в нем интересно и нравится. У него достаточно сильный характер и жизнь — это целенаправленное движение, а не беспомощное топтание на месте, как у меня или Наташи. Человек знает, что ему надо, и попросту это берет. Но я уже сказала — он микрокосм, а микрокосмы никогда не бывают хорошими людьми.
Его рассказ о Неволине заинтриговал не только меня, но и Наташу. Вообще, мне кажется, что после того, как она увидела Неволинские картины, у нее слегка поехала крыша и она…
После обрывавшейся на одной странице записи за 3 августа дата следующей записи уже была 6 августа. В сгиб между страницами был вложен тщательно сложенный лист бумаги. Наташа потянулась и взяла его, развернула осторожно. Это оказалась компьютерная распечатка письма. Здравствуй, милая Наина. Отстукивает тебе на клаве пламенный привет Витязь.
Все-таки, Наинка, ты большое порося. Закидываешь почту только когда тебе что-то надо!!!! Нельзя так себя вести. Пожалуй, выберу-ка я время да наведаюсь на ваше побережье, да и вразумлю тебя как следует. С людьми надо обшчаться, Наинка, а не только что-то просить.
Ладно, прощаю.
Получил твой запрос и вначале ничего не понял. Ты что, увлеклась историей искусств и мистикой одновременно? Впрочем, спасибо, теперь я, можно сказать, духовно подрос. О Неволине никогда не слышал, но теперь, можно сказать, знаток. А что касается последнего вопроса, то тебе, конечно, ближе все это в своих пенатах и выведывать, ну, раз ты настаиваешь, получай в голову следующие сведения:
— Игорь Иннокентьевич Лактионов и его художественный салон известны у нас достаточно хорошо. Сам он мужик серьезный, солидный, но большая сволочь, и если ты собираешься его подцепить, то сообщаю, что он вполне способен втравить в неприятности. Состоятельный, с хорошими связями. Салон и галерея процветают.
Вечно возится с иностранными клиентами. Часто ездит с выставками, отличный организатор. Выставки проводит как за рубежом, так и в странах бывшего СССР.
Не женат, но баб у него грубо говоря много. Никакого наглого и ярко выраженного криминала вроде нет.
— Все, что он тебе рассказал о художнике Неволине, подтверждаю — разумеется, кроме мистического налета. У нас в музее висят две его картины — специально сходил и посмотрел. Похоже, что мужик здорово укурился, прежде чем засесть за работу. Смотри, Наина, не заглядывайся на его произведения, коли они еще в вашем городе гостят — поговаривают, что они плохо действуют на неокрепшую психику. Но невзирая на это, за бугром недавно продали одну из его картин за 18 000 зеленых — согласись, это стоит парочки нервных потрясений.
— Никаких следов остатков Неволинской семьи я не нашел, но это еще ничего не значит. Ты должна понимать, Наинка, что он все-таки жил в 18 веке, выдающейся личностью не был, его биографией никто специально не занимался, поэтому отследить его ветвь очень трудно. Потерпи, я попробую еще поработать над этим. Зато пляши — кое-что я для тебя все-таки нашел. Хорошо, что ты сообразила прислать мне копии старых карт, хотя, конечно, милая, снимаешь копии ты отвратно. Неужели в вашем несчастном архиве нет ксерокса? Впрочем, о чем это я? Город ваш основали в 1801 году, до этого здесь было небольшое селение и несколько земельных владений первых переселенцев. Поздравляю!!!!! То место, которое ты указала на карте — именно там располагалась земля, принадлежавшая дворянской семье Неволиных — муж с женой и двумя дочерьми.
Действительно, в конце 18 века там произошел страшный пожар, уничтоживший несколько построек. Погибли хозяин владения, его дочь и несколько гостей.
Пожар продолжался несколько дней — не знаю, что там могло так долго гореть…
Продолжения не было.
Наташа аккуратно сложила листок, прижимая его к груди, провела пальцами по сгибам и уронила на кровать. Встала, плеснула в стакан водки, вышвырнула его содержимое себе в рот и несколько секунд отчаянно кашляла, привалившись к тумбочке, потом, отдышавшись, посмотрела вокруг и прислушалась. Ничего — все та же тишина вокруг, все та же безжалостная тишина — даже если бы работали телевизор или радио, даже если бы Наташа сейчас закричала или запела во все горло — все равно была бы тишина — верная подруга одиночества. Никого нет. Никто ей не поможет, никто.
Почему ты молчала, Надя?
У меня нет твоих карт, но я знаю, какой район ты указала этому Витязю.
Думаю, ты уже прикидываешь — не стояла ли его мастерская напротив моего дома!
Я ведь пошутила тогда, Надя. Просто пошутила. Откуда мне было знать, что ты уцепишься за эту шутку. Откуда мне было знать, что ты докопаешься до правды? Откуда мне было знать, что это за правда?!
Значит, все-таки Неволин. Значит, все-таки он и дорога. Что он натворил в своей мастерской? Что там случилось в тот день, когда он пошел работать и взял с собой дочь? И гости… какие гости?
Почему дорога боится меня? Я ведь только и умею, что рисовать…
Умею ловить.
Ловить что? Зло?
Антология порока…
…их совершали люди с высоким положением в обществе…
Но то люди, а это дорога.
Что ты сделал, Андрей Неволин?
Что ты нарисовал?
Наташа посмотрела на раскрытую записную книжку. Нет, она не будет больше читать. Она не сможет больше читать. Чувства, которые Надя прятала за своей профессиональной улыбкой, мысли, которые она прятала за стеклами солнечных очков, поступки, которые она прятала за коричневой обложкой своей записной книжки…
Она села на кровать и придвинула раскрытую книжку к себе.
6 августа.
Я — реалист. Я — не мистик. Я — не сумасшедшая. Но я не понимаю, что происходит, я абсолютно ничего не понимаю. Я не придавала особого значения своим версиям, пока той ночью нас чуть не сбил грузовик. И до грузовика… Я вышла на дорогу, чтобы проверить… И могу честно сказать — никогда в жизни мне еще не было так страшно. Хорошо, что Наташка в тот момент не видела моего лица. Она подумала, что я просто пьяна. Я не могу объяснить, что я ощущала, стоя посередине дороги, но я чувствовала себя маленьким насекомым, очень близко подобравшимся к норке тарантула. Я смеялась, но на самом деле я кричала от ужаса. Это сложно объяснить, но казалось, что кто-то в этой темноте и в грохоте музыки слышит мой смех и чувствует мой страх. И то, что случилось потом, дало мне понять, что это действительно так. Мы очень близко подобрались к чему-то… мне кажется, что мы уже дотронулись до него, и теперь оно нас не выпустит.
Нет, не нас. Я тут статист. Ей нужна Наташка. Зачем? Третий раз подряд. Я не верю в совпадения.
С Наташкой определенно что-то происходит. Я боюсь за нее и я боюсь ее. Я смотрю на картины, которые она мне подарила, и мне становится холодно, хотя на улице летний зной. Иногда ее картины кажутся мне тонким оконным стеклом, за которым нечто… темное… сильное… и ему не составит труда проломить это стекло. Порой мне хочется оставить все как есть, вернуть ей мужа, и картин больше не будет… хотя, мне кажется, уже поздно.
11 августа.
Дмитрий Алексеевич сегодня впервые в жизни на меня накричал. Правда, он тут же извинился, сказал, что сильно переживает за Наташку и в последнее время себя плохо чувствует, но на секунду я даже испугалась. Я просто хотела отдернуть шторы — в комнате было очень темно, а он вдруг как рявкнет: «А ну отойди оттуда!!!» Стариковские нервы — это, конечно, не наши молодые. Может, он просто злится на меня. Так получилось, что он узнал, что я обманула его — я опять сама ему рассказала. Вначале он разговаривал со мной очень сурово, но потом потрепал по голове и сказал, чтобы я делала все так, как считаю нужным — он мне указывать не будет. Он сказал, что я дружу с Наташей уже много лет и знаю ее гораздо лучше, чем он, следовательно, лучше знаю, что ей нужно. «Может, ее картины — это не так уж плохо» — сказал он мне. — «Может, этот ваш Лактионов действительно вытащит ее наверх». Я сказала, что на днях, хоть Наташка и против, покажу ему ее картины. Вообще, Дмитрий Алексеевич очень заинтересовался Игорем, в особенности его историей, все выспрашивал — действительно ли он такой хороший специалист в своем деле. Посмотрел на его визитку, покивал и сказал, что вроде бы человек серьезный и солидный. Попросил, чтобы, как только я покажу Игорю картины, сразу позвонила бы и все рассказала. Он действительно очень сильно переживает…